Дело об убийстве, или Отель «У погибшего альпиниста»

ут, - сказал я холодно. - Говорите правду. Если вы будете лгать и изворачиваться, - я сунул руку в карман, - я надену на вас наручники и отправлю в Мюр. Там с вами будут говорить совсем уже посторонние люди. Дело идет об убийстве, вы понимаете это?

- Я понимаю... - едва слышно пролепетало чадо. - Я скажу...

- Правильное решение, - одобрил я. - Итак, вы с Олафом вышли в коридор. Что было дальше?

- Мы вышли в коридор... - повторило чадо механически. - А дальше... дальше... Я плохо помню, память у меня паршивая... Он что-то сказал, а я... Он что-то сказал и ушел, а я... это...

- Никуда не годится, - сказал я, покачав головой. - Попробуйте снова.

Чадо с хлюпаньем утерло нос и полезло рукой под подушку. За носовым платком.

- Ну? - сказал я.

- Это... это стыдно, - прошептало чадо. - И противно. А Олаф мертвый.

- Полиция, как и медицина, - наставительно произнес я, ощущая огромную неловкость, - не признает таких понятий, как "стыдно".

- Ну ладно, - сказало вдруг чадо, гордо вздернув голову. - Дело было так. Сначала шутки: жених и невеста, мальчик или девочка... ну, вроде как вы со мной обращались... Он тоже, наверное, принял меня неизвестно за что... А потом, когда мы вышли, он принялся меня лапать. Мне стало противно, и пришлось дать ему по морде... по лицу...

- Ну? - сказал я, не глядя на него.

- Ну, он обиделся, обругал меня и ушел. Может быть, я, конечно, зря, может, и не надо было давать волю рукам, но он тоже был хорош...

- Куда он ушел?

- Да откуда мне знать? Стану я смотреть, куда да зачем... Ушел по коридору... - Чадо махнуло рукой. - Не знаю куда.

- А вы?

- А я... А что - я? Все настроение пропало, противно, скукотища... Одно и оставалось - пойти к себе, запереться и напиться до чертиков...

- И вы напились? - спросил я, осторожно потягивая носом и исподволь оглядывая номер. Кавардак в номере был страшный, все было разбросано, все валялось кое-как, а стол был завален длинными полосами бумаги - лозунгами, как я понял. Вешать на дверях у полицейских чиновников... Спиртным действительно попахивало, а на полу у изголовья постели я заметил бутылку.

- Ну, натурально, я же говорю вам!

Я наклонился и взял бутылку. Бутылка была основательно почата.

- Драть вас некому, молодой человек, - сказал я, ставя бутылку на стол, прямо на лозунг "Долой обобщения! Да здравствует мгновение!". - Вы потом все время сидели здесь?

- Да. А что делать? - Чадо по-прежнему, видимо, по старой привычке, старательно избегало родовых окончаний.

- А когда вы легли спать?

- Не помню.

- Ну хорошо, предположим, - сказал я. - А теперь подробно опишите все ваши действия с того момента, как вы вышли из-за стола, и до того момента, как вы с Олафом удалились в коридор.

- Подробно? - спросило чадо.

- Да, со всеми подробностями.

- Ладно, - согласилось чадо, показав мелкие, острые, до голубизны белые зубы. - Значит, доедаю я десерт. Тут подсаживается ко мне пьяный инспектор полиции и начинает