Дело об убийстве, или Отель «У погибшего альпиниста»

ся определить, какого оно пола, мельком подумал я, поднимаясь.

Стучать в номер к чаду пришлось долго и громко. Потом за дверью зашлепали босые ноги, и сердитый сипловатый голос осведомился: какого дьявола?

- Откройте, Брюн, это я, Глебски, - сказал я.

Последовало короткое молчание. Затем голос испуганно спросил:

- Вы что, свихнулись? Три часа ночи!..

- Откройте, вам говорят! - прикрикнул я.

- А в чем дело?

- Вашему дядюшке плохо, - сказал я наугад.

- Ну да?.. Постойте, дайте штаны надеть...

Шлепанье босых ног удалилось. Я ждал. Потом ключ в замке повернулся, дверь распахнулась, и чадо шагнуло через порог.

- Не так быстро, - сказал я, придерживая его за плечо. - Ну-ка, зайдемте в номер...

Чадо явно еще не проснулось до конца и поэтому не проявило особенной строптивости. Оно позволило вернуть себя в номер и усадить на разоренную кровать. Я сел в кресло напротив. Несколько секунд чадо смотрело на меня сквозь свои огромные черные очки, и вдруг пухлые розовые губы его задрожали.

- Так плохо? - шепотом спросило оно. - Да не молчите же, скажите что-нибудь наконец!

С некоторым удивлением я был вынужден признать, что это дикое существо, по-видимому любит своего дядю и боится за него. Я достал сигарету и сказал, закуривая:

- Нет, ваш дядя жив и здоров. Речь пойдет о другом.

- Но вы же сказали...

- Ничего я не говорил, вам приснилось. Вот что: быстро и немедленно говорите. Когда вы расстались с Олафом? Ну, живо!

- С каким Олафом? Чего вам от меня надо?

- Когда и где вы в последний раз видели Олафа?

Чадо помотало головой.

- Ничего не понимаю. При чем здесь Олаф? Что с дядей?

- Дядя спит. Дядя жив и здоров. Когда вы в последний раз виделись с Олафом?

- Да что вы затвердили одно и то же? - возмутилось чадо. Оно постепенно приходило в себя. - И чего вы вообще вперлись ко мне посреди ночи?

- Я вас спрашиваю...

- А мне на вас плевать! Убирайся отсюда, а то я дядю позову! Фараон чертов!

- Вы танцевали с Олафом, а потом ушли. Куда? Зачем?

- А вам-то что? Невесту приревновал?

- Хватит болтать, скверная девчонка! - гаркнул я. - Олаф убит! Я знаю, что ты - последняя, кто видел его живым! Когда это было? Где? Живо! Ну?

Наверное, я был страшен. Чадо отшатнулось и, словно защищаясь, вытянуло руки ладонями вперед.

- Нет! - прошептало оно. - Что вы? Что вы?..

- Отвечайте, - сказал я спокойно. - Вы вышли с ним из столовой и направились... Куда?

- Н-никуда... просто вышли в коридор...

- А потом?

Чадо молчало. Я не видел его глаз, и это было непривычно и неудобно.

- А потом? - повторил я.

- Позовите дядю, - сказало чадо твердо. - Я хочу, чтобы здесь был дядя.

- Дядя вам не поможет, - возразил я. - Вам поможет только одно - правда. Говорите правду.

Чадо молчало. Оно сидело, съежившись, на кровати под большим рукописным плакатом "Будем жестокими!" и молчало. Потом из-под черных очков по щекам потекли слезы.

- Слезы тоже не помогут,