Легион

– Чётки-розарий, – сказала Айви; она подняла одни со стопки книг, внимательно их изучая. – Поношенные, их часто пересчитывали. Открой одну из тех книг.

Я поднял с пола книгу.

– Нет, вон ту. «Бог как иллюзия»[2].

– Ричард Докинз? – спросил я, пролистывая книгу.

– Ведущий атеист, – сказала Айви, заглядывая мне через плечо. – Очень антирелигиозная книга.

– Ярый католик среди моря светских ученых, – добавил Тобиас. – Да... многие эти работы на религиозные или около религиозные темы. Фома Аквинский, Даниел Харди, Френсис Шеффер, Петр Алагона...

– Вон его бейдж с работы, – сказала Айви, кивая на что-то на стене. Большими буквами на нём было написано «Азари Лабораторис, Инк.». Компания, где работает Моника.

– Позови Монику, – попросила Айви. – Повторяй, что я скажу.

– Эй, Моника, – сказал я.

– Что, мне уже можно?

– Это зависит, – произнёс я, повторяя слова, которые нашептывала мне Айви. – Скажете ли вы мне правду.

– О чем?

– О том, что Разон сам изобрел камеру, а Азари подключились, когда у него уже был работающий прототип.

Моника сузила на меня глаза.

– Бейдж слишком новый, – сказал я. – Не потёртый и не поцарапанный от постоянного ношения или использования. Фотографии на нем не больше двух месяцев, судя по наличию бороды на снимке с бейджа и по её же отсутствию на стоящем на полке фото с Горы Вернон. Более того, это не квартира высокооплачиваемого инженера. Со сломанным лифтом? Да на северо-востоке города? Это не только трущобы, но и находятся они слишком далеко от ваших офисов. Он не крал вашей камеры, Моника. Хотя меня так и подмывает предположить, что это вы пытаетесь украсть её у него. Поэтому он сбежал?

– Он не приходил к нам с прототипом, – ответила Моника. – По крайней мере, с работающим. У него был только один снимок – тот, что с Вашингтоном – и куча обещаний. Ему нужны были деньги на стабильно  работающий аппарат. Очевидно, тот, который он сделал, работал только пару дней. Мы заплатили ему за полтора года, с ограниченным доступом к лабораториям. Он получил официальный бейдж, когда его чертова камера, наконец, заработала. И он украл её у нас. Согласно контракту, который он подписал, всё оборудование должно оставаться в наших лабораториях. Он использовал нас в качестве удобного источника денег, а при первой же возможности упорхнул с главным призом, попутно стерев всю наработанную информацию и уничтожив все прототипы.

– Правда? – я спросил Айви.

– Не могу сказать, – откликнулась она. – Прости. Если бы я могла слышать её сердцебиение... может, ты мог бы приложить свое ухо к её груди.

– Уверен, она будет в восторге, – отметил я.

Джей Си улыбнулся.

– А я бы прислонился к её груди.

– О, я тебя умоляю, – сказала Айви. – Ты бы сделал это только ради того, чтобы заглянуть внутрь её пиджака и посмотреть какая у неё пушка.

– Беретта М9, – ответил Джей Си. – Уже заглянул.

Айви уставилась на меня.

– Что? – изобразил я невинность. – Это он сказал.

– Дохляк, – вставил Джей Си, – М9 скучен, но эффективен. Судя по тому, как она держится, она знает, как обращаться с пистолетом. Как она задыхалась, поднимаясь по лестнице? Игра. Она в отличной форме. Пытается прикинуться каким-нибудь менеджером или офисным планктоном, но она очевидно из службы безопасности.

– Спасибо, – сказал я.

– Вы, – подметила Моника, – очень странный человек.

Я заострил внимание на ней. Она слышала только мои фразы из разговора, конечно.

– Я думал, вы читали мои интервью.

– Читала. Они не раскрывают вас полностью. Я думала, вы гений, переключающийся с одной личности на другую.

– То диссоциативное расстройство личности, – сказал я. – А это другое.

– Молодец! – пискнула Айви. Это она натаскивала меня по психическим расстройствам.

– Как бы то ни было, – сказала Моника. – Я, наверное, просто удивлена тем, кто вы на самом деле.

– И кто же? – спросил я.

– Менеджер среднего звена, – заявила она обеспокоенно. – В любом случае, вопрос остается. Где Разон?

– Это зависит от того, – ответил я, – нужно ли ему находиться в каком-то определенном месте, чтобы использовать камеру? То есть, нужно ли было ему быть на Горе Вернон, чтобы снять прошлое того места, или же каким-то образом можно настроить камеру так, чтобы снимать отсюда?

– Ему нужно идти на место, – сказала Моника. – Камера видит прошлое именно того места, в котором находится.

Здесь была неувязочка, но пока я решил пропустить этот вопрос. Разон. Куда бы он отправился? Я взглянул на Джей Си, он пожал плечами.

– Ты смотришь на него в первую очередь? – спросила Айви ровным голосом. – Серьезно?

Я посмотрел на неё. Она покраснела.

– У меня… у меня вообще-то тоже ничего нет.

На это Джей Си тихо засмеялся.

Тобиас встал, неторопливый и тягучий, словно поднимающиеся в небо далекие облака.

– Иерусалим, – изрёк он мягко, положив руку на книгу. – Он отправился в Иерусалим.

Мы все посмотрели на него. Ну, все кто мог.

– Куда еще пойдет верующий, Стивен? – спросил Тобиас. – После многолетних споров со своими коллегами, после того, как он прослыл дураком из-за своей веры? Всё время дело было только в этом, только поэтому он изобрел камеру. Он отправился туда, чтобы ответить на вопрос. Для нас, для себя. Вопрос, которым задаются уже две тысячи лет. Он отправился снимать Иисуса из Назарета. Наречённого Христом по воскрешению его.

***

Я потребовал пять мест в первом классе. Это не очень-то понравилось начальникам Моники, многие из которых меня вообще не одобряли. Я познакомился с одним из них в аэропорту, с мистером Дейвенпортом. От него пахло табаком, а Айви раскритиковала его вкус в выборе обуви. Я решил, что просить у него корпоративный джет было бы не очень хорошей идеей.

Теперь мы сидели в самолете, в первом классе. Я лениво пролистывал толстенную книгу из откидного ящичка моего кресла. Позади меня, Джей Си хвастался Тобиасу оружием, которое он смог протащить мимо службы безопасности.

Айви дремала у окна, рядом с ней было пустое место. Моника сидела рядом со мной, уставившись на это свободное кресло.

– Так Айви сидит около окна?

– Да, – ответил я, перелистывая страницу.

– Тобиас и пехотинец за нами?

– Джей Си – морской котик. Он бы пристрелил вас за такую ошибку.

– А другое место? – спросила она.

– Пустое, – ответил я, перелистывая страницу.

Она ждала объяснений. Я их ей не дал.

– Так что вы собираетесь делать с этой камерой? – спросил я. – Если предположить, что она реальна, в чем лично я все ещё не уверен.

– Существуют сотни применений, – сказала Моника. – Обеспечение правопорядка... Шпионаж... Восстановление истинного хода исторических событий... Наблюдение за зарождением планеты в научно-исследовательских целях...

– Уничтожение древних религий...

Она подняла на меня бровь.

– Так значит, вы человек религиозный, мистер Лидс?

– Какая-то часть меня.

Это была чистая правда.

– Ну, – сказала она. – Давайте предположим, что христианство – обман. Или, возможно, движение, начатое группой доброжелательных людей, которое слишком разрослось. Не будет ли только на пользу раскрыть это?

– Я не достаточно подкован, чтобы вести подобные споры, – сообщил я. – Вам нужен Тобиас. Он у нас философ. Хотя сейчас он спит.

– Вообще-то, Стивен, – сказал Тобиас, наклоняясь между двумя  нашими креслами, – мне довольно любопытен этот разговор. Стэн отслеживает наш путь, кстати. Говорит, впереди возможно нас ждёт небольшая тряска.

– Вы на что-то смотрите, – отметила Моника.

– Я смотрю на Тобиаса, – ответил я. – Он хочет продолжить беседу.

– Я могу говорить с ним?

– Думаю, да. Через меня. Хотя я предупреждаю вас. Игнорируйте все, что он говорит о Стэне.

– Кто такой Стэн? – спросила Моника.

– Космонавт, которого слышит Тобиас.  По его убеждению, он летает вокруг Земли на спутнике.