Легион

Он повернулся к нам спиной, снова уставившись в окно.

– Ну, теперь-то можно я в него стрельну? – спросил Джей Си.

– Соблазнительное предложение, – ответил я, переворачивая фотографию. Одри осмотрела почерк на обороте и не смогла сопоставить его ни с одним психологом, профессором или любой иной группой, не оставляющей попыток изучить меня.

Я пожал плечами, затем достал свой телефон. Номер был местный. Я услышал один гудок, прежде чем трубку подняли.

– Алло? – произнёс я.

– Могу я прийти к вам, мистер Лидс? – женский голос с легким южным акцентом.

– Кто вы?

– Человек, посылающий вам головоломки.

– Ну, это я и так понял.

– Можно я приду?

– Я... ну, почему бы и нет, наверное. Где вы находитесь?

– У вас за воротами.

Трубку положили. Секунду спустя кто-то позвонил в главные ворота.

Я посмотрел на остальных. Джей Си метнулся к окну с пистолетом в руке и взглянул на подъездную дорогу. Армандо сердито на него посмотрел.

Мы с Айви вышли из комнаты Армандо и направились к лестнице.

– Ты вооружен? – спросил Джей Си, догоняя нас.

– Нормальные люди не разгуливают по своему дому с пистолетами подмышкой, Джей Си.

– Разгуливают, если жизнь дорога. Иди, возьми свою пушку.

Я поколебался, затем вздохнул.

– Впусти её, Уилсон! – крикнул я, но направился в свои комнаты – самые большие во всем доме – и взял свой пистолет с прикроватного столика. Я засунул его в кобуру подмышкой и надел пиджак. Быть вооруженным и вправду было прекрасным ощущением, но стреляю я преотвратно.

К тому времени как я спускался к главному входу, Уилсон уже открыл дверь. В дверях стояла темнокожая женщина лет тридцати, на ней была черная куртка, деловой костюм, на голове – короткие дреды. Она сняла солнечные очки и кивнула мне.

– В гостиную, Уилсон, – сказал я, наконец, спустившись. Он отвел её туда, я вошёл следом, подождав пока пройдут Джей Си и Айви. Тобиас был уже в комнате, сидел и читал книгу по истории.

– Лимонад? – спросил Уилсон.

– Нет, спасибо, – ответил я, закрывая дверь, оставив Уилсона  с другой стороны.

Женщина расхаживала по комнате, рассматривая декор.

– Милое местечко, – произнесла она. – Вы купили всё это на деньги людей, просивших вашей помощи?

– Большая часть досталась мне от правительства, – сказал я.

– А говорят, что вы на них не работаете.

– Не работаю, но работал. В любом случае, многое из этого появилось на деньги от гранта. От профессоров, которые хотели изучать меня. За эту привилегию я начал заламывать бешеные цены, предполагая, что это их отпугнет.

– Но не сработало.

– И не работает, – ответил я, поморщившись. – Присаживайтесь.

– Я постою, – откликнулась она, разглядывая моего Ван Гога. – Меня зовут Моника, кстати.

– Моника, – повторил я, доставая две фотографии. – Должен сказать, довольно впечатляет, что вы ожидаете, будто я поверю в вашу нелепую историю.

– Я еще не рассказала вам никакой истории.

– Но расскажете, – ответил я, кидая фотографии на стол. – Историю о путешествии во времени и, очевидно, о фотографе, который не знает, как пользоваться вспышкой по назначению.

– Вы гений, мистер Лидс, – сказала она, не поворачиваясь. – По данным некоторых источников, что я прочитала, вы – умнейший человек планеты. Если бы в фотографиях был очевидный изъян или даже не очевидный, вы бы давно избавились от них. И уж точно не стали бы мне звонить.

– Они ошибаются.

– Они…?

– Люди, которые называют меня гением, – ответил я, присаживаясь в кресло рядом с Тобиасом. – Я не гений. Вообще на самом деле я довольно обычный.

– Верится с трудом.

– Верьте во что угодно, – сказал я. – Но я не гений. Гениальны мои галлюцинации.

– Спасибки, – произнёс Джей Си.

– Некоторые из них, – исправился я.

– Так вы признаете, что то, что вы видите – нереально? – спросила Моника, поворачиваясь ко мне.

– Да.

– И всё же вы продолжаете разговаривать с ними.

– Не хочу их обижать. К тому же, они бывают полезны.

– Спасибочки, – опять сказал Джей Си.

– Некоторые из них бывают полезны, – поправился я. – Как бы то ни было, вы здесь из-за них. Вам нужны их умы. Теперь, расскажите мне вашу историю, Моника, и прекратите тратить моё время.

Она улыбнулась, наконец, подошла и села.

– Это не то, что вы думаете. Нет никакой машины времени.

– Вот как?

– Вы, похоже, не удивлены.

– Путешествие во времени весьма, весьма маловероятно, – ответил я. – Даже если бы оно случилось, я бы не узнал об этом, так как перемещение создало бы ответвляющуюся реальность, частью которой я не являюсь.

– Если только именно эта реальность – не ответвляющаяся.

– И в этом случае, – продолжил я, – с функциональной точки зрения путешествие во времени для меня все ещё несущественно, так как некто, вернувшись назад во времени, создал ответвление, частью которого опять-таки я не являюсь.

– Это только одна из теорий, – сказала она. – Но это не имеет значения. Как я уже сказала, машины времени не существует. По крайней мере, в традиционном смысле.

– Так эти фотографии поддельные? – спросил я. – Мне стремительно становится скучно, Моника.

Она положила на стол еще три фотографии.

– Шекспир, – сообщил Тобиас, когда я поднял их одну за другой. – Колосс Родосский. О... а вот это умно.

– Элвис? – спросил я.

– Очевидно, момент перед смертью, – сказал Тобиас, указывая на фото увядающего поп-идола, сидящего с поникшей головой в своей ванной.

Джей Си хмыкнул.

– Ну, конечно, нет же никого похожего на этого парня.

– Они сделаны на камеру, – продолжила говорить Моника, наклоняясь вперед, – которая снимает прошлое.

Она сделала паузу для большего драматизма. Джей Си зевнул.

– Проблема с этими снимками в том, – сказал я, бросая снимки на стол, – что они по сути своей недоказуемы. Они изображают вещи, не имеющие иного визуального доказательства, и таким образом становится невозможным использование любых неточностей для доказательства их поддельности.

– Я видела это устройство в работе, – ответила Моника. – Оно было проверено в точнейших испытательных условиях. Мы стояли в пустой заранее подготовленной комнате, взяли карточки, надписали обороты и подняли их вверх. Затем мы сожгли эти карточки. Изобретатель этого устройства вошёл в комнату и сфотографировал. Фотографии в точности отобразили нас, стоящих в комнате с карточками и надписи на них.

– Чудесно, – произнёс я. – Вот если бы ещё у меня была хоть малейшая причина верить вам на слово.

– Вы сами можете проверить камеру, – ответила она. – Воспользуйтесь ею, чтобы получить ответ на любой интересующий вас вопрос истории.

– Мы могли бы, – сказала Айви, – если бы её не украли.

– Я мог бы, – повторил я, доверяя словам Айви. У неё был отличный инстинкт в ведении допросов, а иногда она подкидывала мне реплики. – Только её украли, не так ли?

Моника отклонилась назад в своем кресле, нахмурившись.

– Мог бы и сам догадаться, Стив, – изрекла Айви. – Её бы здесь не было, если бы все было хорошо, и камеру принесла бы, чтобы показать, если бы она действительно хотела доказать нам. Я могла бы поверить, что камера находится где-то в лаборатории – она слишком ценная, чтобы таскать с собой. Да. Но только в таком случае, она пригласила бы нас на свою территорию вместо того, чтобы заявляться на нашу. Она в отчаянии, хоть с виду и спокойна. Видишь, как она всё барабанит по подлокотнику? Также, заметь, как она пыталась стоять в первой половине разговора, как бы подчеркивая свой авторитет. Она села, только когда почувствовала себя неловко от того, что ты держишься так спокойно.

Тобиас кивнул.

– «Никогда не делай стоя то, что можешь сделать сидя, или сидя то, что можешь сделать лежа», – китайская пословица, обычно приписывается Конфуцию. Конечно, ни один оригинал работ Конфуция не дошёл до наших дней, так что практически всё, что мы приписываем ему – догадки, в той или иной мере. По иронии судьбы, единственным его учением, в авторстве которого мы не сомневаемся, является Золотое Правило, но цитата, его содержащая, частенько приписывается Иисусу из Назарета, который сформулировал ту же самую мысль другими словами…