Химера

— Путешествие займет пять лун, но я так думаю, что сильно меньше — поясняла Хельга, проводя последний инструктаж накануне выхода. — Доберемся до Эсхира, а потом поедем с караваном марахавков.

— Что за марахавки такие? — удивленно спросил я.

— Марахавки — это такие животные специально созданные богом Света для путешествий по пустыне, — наставительно сказала Хельга. — До сезона дождей, мы должны успеть добраться до Срединных гор. В дожди горы абсолютно непроходимы. Там переждем, спустимся с другой стороны, или, если улыбнется удача, сядем а Элхассе на корабль. К празднику Осеннего Солнцестояния достигнем Эренейских предгорий.

— А побыстрей никак? — забеспокоился я. — На парусных повозках или еще как… На корабле каком-нибудь.

— Нет, я все продумала. Сухопутные парусники туда не ездят — тамошняя пустыня не для них, а лошади не дойдут. А если по морю, то мы должны сначала пропустить сезон ураганов, и тогда нас возьмут на какой-нибудь корабль. Так получится еще дольше. К тому же караваном дешевле, чем на корабле, раз в десять. А то и в двадцать. Но главное не это, можно и подождать в конце концов, время терпит. Ты уже забыл, что тебя ищут? Во все порты, куда ведут дороги из Столицы, отправлен приказ о твоем аресте. Твои портреты развешаны во всех крепостях и на всех воротах Королевства, каждого капитана предупреждают о тебе. Год, самое меньшее, туда лучше не соваться. Ты хочешь ждать еще год?

Я содрогнулся.

— Вообще-то, не хотелось бы.

— Вот и я о том. Прятаться еще целый год в Риане тоже не лучшая мысль и не самая хорошая идея. А в предгорьях Срединных гор, в Элхассе, вполне можно будет сесть на корабль. Элхасс — вольный город, он хоть и принадлежит формально Вильфиеру, но практически не подчиняется центральной власти Королевства.

— Но погоди, я и так уже почти месяц тут ошиваюсь! Даже по городу ходил, и никто ничего не заметил.

— Это пока. Все уверены, что ты рванул в порт или еще как-то сбежал из города. Дед специально распустил слухи, что тебя видели выходящим из Восточных ворот. А когда мы отправимся с караваном, у тебя будет измененная внешность.

— А? — испугался я. — Как это — измененная? Насовсем?

— Бороду по дороге отпустишь, она вон уже начинает расти понемножку. А на голову я тебе придумаю такой убор, что вообще никто не догадается, что ты — это ты. Будешь на провинциального купца похож.

Хельга развернула карту нарисованную на куске отличнейшего полотна.

— Вот смотри, — сказала она, показывая тонким длинным пальчиком на кружочек, изображающий Риан. — Маршрут будет такой: на обычных парусниках мы доедем до залива, это недолго, а нанять их в столице просто. По королевской дороге через перешеек нельзя — там заставы и крепости, тебя точно поймают. Вот здесь нанимаем лодку и нас перевозят на западный берег залива. Потом мы добираемся до города Эсхир — это дня два пути, если пешком. Может и подбросит кто-нибудь, но вряд ли, лучше на это не рассчитывать. Дальше отдыхаем, пополняем припасы и с караваном движемся через Большую Пустыню, до Срединных гор. Выходим к городу Элхассу. Это у нас будет самый трудный участок пути. А потом уж как повезет: может, удастся сесть на корабль, тогда через пару недель и мы в Эринее. Ну, может чуть дольше. Элхасс — портовый город. Если не получится, то придется обходить Срединные горы по берегу Океана, потом через Великую Южную пустыню. Это долго, но безопасно — там нет ни бандитов, ни разбойников, ни грабителей.

— А какая разница между грабителями и разбойниками? — не понял я.

— Очень существенная. Грабители — это вольные люди, живущие грабежом. Они только грабят, но не убивают без нужды. Бандиты — это невольники, грабящие и убивающие по приказу своего хозяина. Они могут сделать что угодно. Есть еще разбойники, которые отличаются от грабителей лишь тем, что отбирают только золото и самые ценные вещи. Разбойники — самые благородные, и обычно не убивают никого. Понятно?

— Понятно, — сказал я, потрясенный этой удивительной классификацией преступных элементов. — А как их различить друг от друга?

— По виду. Это я тебе потом объясню.

— Слушай, ты сказала, что бандиты — это невольники. А какие у вас могут быть невольники? Ведь владение одного человека другим запрещено законом!

— Да? — усмехнулось Хельга. — Запрещено законом? Невольники — это рабы, а раб человеком не считается, поэтому закон не для него.

Настало время уходить.

Я душевно попрощался с Ольгердом. Что-то мне подсказывало: больше мы никогда не увидимся.

Уезжали мы ночью, и наш отъезд очень смахивал на тайное бегство. Впрочем, так оно и было, если подумать. С одной стороны, чтобы не привлекать внимания, а с другой — чтобы Хантер не увязался с нами. Я не доверял этому типу, да и Хельга не советовала связываться с ним.

На первом этапе нам предстоял путь до залива, потом переправа, и снова сухопутная дорога до Эсхира — старой столицы Королевства. Как ни странно, это был самый короткий путь в Эсхир, но им уже практически не пользовались. В свое время кто-то из королей, по-моему Ярик Толковый, вдруг решил, что его город слишком тесен, многолюден, беспокоен и вонюч, и не дело это — жить монарху в таком неприятном месте. Поэтому король добрался до залива, переправился на противоположный берег, отъехал вглубь материка и на берегу полноводной реки основал новый город. Очень похожий на старый. Потом между двумя столицами — старой и новой, проложили хорошую гладкую дорогу по суше через перешеек, а прежний путь пришел в запустение.

Всю ночь мы ехали на забавном сухопутном паруснике. Забавным, собственно, для одного меня, поскольку местные жители не видели в нем ничего особенного.

Переправа через залив Тулер, воды которого населены множеством существ, как интересных и полезных, так и опасных для жизни, дело непростое. Там часто случались бури и шторма, поэтому переправа могла оказаться далеко не самым безопасным для нас делом. Но повезло. Проблемы с организацией не возникло — за пару сотен голдов рыбаки перевезли нас на тот берег, не задав при этом ни одного лишнего вопроса. Дело для них оказалось вполне привычное.

Оставшийся путь до Эсхира занял еще пару дней.

Знаменитая древняя Эсхирская дорога из красного гранита была в превосходном состоянии, только сильно запущена и заросла по краям. Между плит торчали какие-то растения, местами — молодые деревца. Говорят, что человек, ступающий по ней, может обрести многое… Не знаю, может, я и приобрел что-то, только вот до сих пор не в курсе, что именно.

Переночевали мы в каком-то придорожном трактире, хозяин которого еле-еле сводил концы с концами и подумывал уже сворачивать свое дело. Кроме нас тут остановился еще воз с бочками из-под масла, шедший в город на погрузку. А на другой день мы незаметно пробрались в Старую Столицу. Естественно, меня тут искали. Но Хельга обо всем позаботилась, и за десяток голдов меня провезли в одной из пустых бочек.

Кривые и не слишком ароматные улочки Эсхира были похожи на такие же в Столице, разве что здесь оказалось намного грязней и тесней, а в остальном город выглядел примерно таким же. Надо сказать, что и способ местной застройки мало отличался от столичной. В Риане полно извилистых улочек, все идет полукружьями и изгибами, что безумно затрудняет доступ к каким-либо отдельно взятым местам. Здесь все было примерно так же, если не считать большую потрепанность и обшарпанность Эсхира. Впрочем, у меня просто не хватило бы времени для подробного изучения местных достопримечательностей и городских пейзажей — выход каравана назначили на вечер следующего дня.

12. Буря в пустыне

…Караванщик, — вожатый каравана, он же его хозяин, — в пустыне для нас и царь, и бог, и великий диктатор. Его худощавое жилистое тело, по-моему, вообще не знало усталости. Примерно моего возраста, высокого роста, смуглый от пустынного солнца, с черными, лоснящимися волосами и с зелеными сумасшедшими глазами. Хотя зеленые — это не совсем верно, поскольку они имели удивительную особенность менять свой цвет в зависимости от часа дня и времени суток. Через все лицо, сверху вниз, рассекая левую бровь, шел глубокий шрам от меча. Я никогда не слышал, чтобы наш хозяин каравана хоть раз весело и от всей души над чем-то смеялся. Когда из его рта вылетало то, что у других называют смехом, то он скалил белые зубы, издавая при этом звук, похожий на животный рык, но никакой радости на его лице не возникало. Когда-то, еще сопливым мальчишкой, не имея за душой и ломаного гроша, примкнул он к такому же каравану и вот с тех пор приспособился к тяжелому бродячему торговому ремеслу, изучив его в совершенстве. Парень добился своей заветной мечты: сделался караванщиком. Только один мираж с юности маячил перед ним в пустыне — золото. За деньги этот малый был готов на все.