Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт

– Уточните, пожалуйста, этот разговор состоялся в ночь исчезновения мадам Цацуевой? – поинтересовался Мердок, постукивая пальцами по столешнице.

– Нет, – она отрицательно мотнула головой. – Накануне.

«Что получается? – подумала я отстраненно. – Если Цацуеву убрали из-за того, что она слишком много знала, то как на нее вышел Кукольник?»

Мердоку явно пришла в голову та же мысль, но тут госпожа Рачковская ничем помочь не могла.

Он помучил журналистку еще немного (при этом вопрос о ее недавнем пасквиле он благородно не затрагивал!), затем поинтересовался:

– И последний вопрос. Почему теперь вы решили довериться нам с домовым Стравински?

– Ну… – она допила кофе и призналась прямо: – Вы же вернули бриллианты. Будь вы связаны с Кукольником, зачем вам лишать его добычи?

– Логично, – хмыкнула я. – А откуда вы об этом узнали?

– Милочка, – усмехнулась она, – у меня свои источники!

Не зря говорят, что исповедь очищает душу. Выговорившись, Птица Говорун заметно успокоилась и снова взяла тот же снисходительно-пренебрежительный тон.

– Бабка Марья? – предположила я, отпивая почти остывший напиток.

Она высоко подняла выщипанные брови.

– Откуда вы?! А, ну да. Вам по должности положено. Ну хорошо. Мы с Натой знаем ее с детства. Здесь жили наши родители, и Ната после развода вернулась сюда. Ну а я решила купить себе другой дом, когда… В общем, вы понимаете.

Я отставила чашку – хватит с меня на сегодня кофеина, собиралась же лечь спать пораньше! – и не выдержала:

– Кстати, сколько раз мадам Цацуева была замужем?

– Это не тайна, – пожала костлявыми плечами ее сестра. – Трижды: два раза стала вдовой, а с последним мужем развелась. Это все?

– Да, – кивнула я. Надо же, какая у некоторых активная личная жизнь! А так и не скажешь… Что ж, Хельги в опытных руках. – Спасибо за информацию.

Она кивнула в ответ и встала:

– Я пойду?

– Разумеется, – Мердок вскочил. – Позвольте, я вас провожу.

Она бледно улыбнулась и согласилась.

А я принялась машинально мыть чашки.

Ну и история!

Как же все запуталось…

– Что думаете, Стравински? – вернувшись, негромко осведомился Мердок с порога.

– Ничего, – призналась я честно, вытирая посуду и расставляя ее на сушилке.

Голова шла кругом.

– Вам следует поесть и отдохнуть, – сказал Мердок почему-то совсем близко.

Я дернулась и, резко оборачиваясь, чуть не угодила ему затылком по зубам.

Мердок даже не вздрогнул – железное самообладание! – только протянул руку… и отобрал у меня полотенце.

Темные глаза Мердока снова запали, на лбу пролегли складки, а щеки потемнели от щетины.

– Вам тоже не мешало бы перекусить и хоть немного поспать, – заметила я ему в тон.

Он стоял так близко, что запах его одеколона щекотал нос. Черный перец и апельсин? Неожиданно…

«Хм, что там в Уставе сказано о близких отношениях с начальством?» – мелькнула у меня шальная мысль.

Минуту мы смотрели друг на друга… А затем Мердок, глубоко вздохнув, отступил на шаг.

– Пойдемте, Стравински! – велел он сухо.

Похоже, Устав их не одобрял…

От предложения купить что-нибудь на перекус и обсудить все в моем кабинете Мердок отмахнулся.

Вместо этого он вызвал такси и подвез меня домой.

– Вы же собирались позвонить, – напомнила я, когда он открыл передо мной дверцу машины.

– Не переживайте, – он кривовато улыбнулся, – я непременно это сделаю.

Я пожала плечами, коротко попрощалась и направилась к калитке…

– Роза, Дис, я дома! – крикнула я, отперев дверь своим ключом.

Никто не ответил, лишь с кухни доносился какой-то подозрительный шум.

– Дис! – позвала я громче.

А в ответ – тишина…

Сердце забилось сильней, а воображение услужливо подсунуло десяток страшных картинок на выбор.

Я тихо-тихо вынула табельное оружие и на цыпочках, стараясь не цокать каблуками, пробралась на кухню.

Заглянула – и чуть не заорала.

Гномка склонилась над столом, а нависший над ней зомби уже занес окровавленный топор…

В следующее мгновение я разглядела детали: топорик оказался кухонный, на мертвеце красовался фартук, а Дис вдохновенно потрошила здоровенную рыбину, что-то втолковывая безропотному зомби…

Она отступила в сторону, ткнула пальцем в кухонную доску – и господин Немо тюкнул топориком по тушке. Раз, другой…

– Молодец, – ворчливо похвалила гномка и похлопала умертвие по плечу. – Ничего, научишься!

Нехитрый наряд зомби дополнился галстуком-бабочкой, явно повязанным шаловливыми ручками Розы.

– Дис! – просипела я, опуская ствол и хватаясь за сердце. – Ты же меня до инфаркта доведешь!

– А? – она обернулась и всплеснула руками: – Вы так рано! Еще же ничего не готово!

– Мне бы какой-нибудь бутербродик… – попросила я, незаметно пряча пистолет в сумку.

От пережитого стресса аппетит стал просто зверским. А если вспомнить, что я толком за день ничего и не ела, если не считать кофе да шоколадку…

Сердобольная Дис тут же зарылась в холодильник.

Немо (я называла его привычным именем) исполнял роль поваренка, причем Дис была явно им очень довольна.

Еще бы! «Принеси – подай – пошел вон!», и никаких тебе трудовых кодексов и жалоб на условия труда.

Хм, а не попросить ли Мердока по завершении дела оставить господина Немо у нас?

Я вздохнула. Зная Мердока, на это нечего и надеяться…

– Оголодали! – констатировала Дис, глядя на то, как я уписываю уже третий или четвертый кусок хлеба с маслом и колбасой. – Само собой! Вы же не завтракали даже из-за этого вашего начальника!

– И не пообедала, – повинилась я, стараясь не чавкать и не глотать непрожеванные куски.

Она прищурила глаза и уперла руки в бока.

– Вы как хотите, – заявила она решительно, – а я больше такого не допущу! Вон как исхудали! Чтобы на моей кормежке!..

Она что-то ворчала, вновь вернувшись к своей рыбе, а я уже неторопливо жевала и улыбалась.

Хорошо, что с моим образом жизни никакие диеты не нужны. А вот Роза с Дис периодически воюет…

– Дис, – окликнула я, лениво макая кусочек хлеба в оставшийся от салата соус. – А Роза дома?

– Нет, – откликнулась она, шинкуя зелень. – Ушла, но к ужину обещала быть.

Я взглянула на часы. До восьми оставалось всего сорок минут.

Украдкой я потерла глаза, которые после еды стали слипаться.

Ничего, дождусь ужина, приму ванну и лягу. А может, прямо сейчас покемарить на диване?..

Трель звонка заставила меня дернуться и разлепить глаза.

– Я открою! – пообещала я обернувшейся Дис и поплелась к двери.

Гномка кивнула и вернулась к скворчащей на плите рыбе…

Хм, оказывается, у нас в палисаднике тоже расцвели пионы.

А я так рвалась домой, что даже не заметила. Или скорее от голода и усталости ничего не соображала…

Я отодвинула засов.

– Здравствуйте, Анна! – вежливо произнес высокий блондин с чемоданом в руках.

– Здравствуйте, Стэнли! – так же вежливо откликнулась я.

Бабулин секретарь умудрялся держать дистанцию со всеми. Даже со мной он был на «вы», хотя работал у бабули уже лет пятнадцать и знал меня еще девочкой.

– Вы просили зайти, – напомнил Стэнли, прервав неловкую паузу, и поправил на переносице очки в тонкой металлической оправе.

Интересно, а для чего они? Бабуля как-то обмолвилась, что ее секретарь не носит обычные вещи, только артефакты.

А так и не скажешь: обычный полноватый мужчина лет сорока, в слегка измятом костюме и несвежей сорочке. Хотя это как раз неудивительно: судя по чемодану, он только что с поезда.

– Да, конечно. Проходите.

Я заглянула на кухню предупредить Дис, что у нас гость. Она только кивнула, с сосредоточенным видом колдуя над плитой…

Чай нам подал Немо, и это было не лучшей идеей.

При виде живого мертвеца Стэнли дернулся и поспешно сунул руку в карман.

Очки полетели в сторону, светлые глаза побелели, он прорычал что-то непонятное и повелительно вытянул ладонь…