Как управлять Вселенной не привлекая внимания санитаров (СИ)

— Как всегда, только одни пустые угрозы, — томно вздохнула Соколова и наморщила симпатичный носик.

Евгений вышел из кабинета и подумал: «А почему бы и нет? Соколова симпатичная тетка. Своя в доску. Вот разберусь, куплю коньяк и приду!».

В кармане завибрировал телефон. Чижиков взглянул на экран.

— Валера, ты вроде бы должен застрелиться? — безапелляционно заявил он, поднеся трубку к уху.

— Только если найду еще один труп, — обиженно ответил Иванов.

— Хорошо, тогда рассказывай?

— Евгений Николаевич, тут такое дело, при осмотре тела мужчины из захоронения найден студенческий билет на имя Егорова Мэлора Алексеевича.

— О как! Этого следовало ожидать.

— Вы не удивлены? Узнали что-то новое?

— Узнал, Валера, и обязательно расскажу тебе, но не сейчас, — ответил Чижиков. — Ты большой молодец, давай экспертизу по всем телам на родство. Помимо Самойлова, конечно, его опознали?

— Да, из Москвы приехала его гражданская жена и опознала.

— Отлично, тогда до связи, — ответил Чижиков и скинул вызов.

Новость о том, что неопознанной труп может быть Мэлором Егоровым, действительно не стала для Евгения неожиданностью. Об этом он подумал сразу, как только услышал о трупе годовалой давности. Вновь сработал старый закон: исчезнувший человек и неопознанный труп в одном деле, как правило, совпадают по личности.

Поезд 018А «Москва-Петрозаводск» прибыл в конечный пункт точно по расписанию в 8:55. Евгений подхватил «командировочный» чемодан, вышел на платформу. По привычке он глубоко вдохнул, принюхиваясь к аромату нового города. Удивительно, но помимо запаха железной дороги он уловил легкий аромат хвои и запах близкой воды. Одним словом, Карелия. Спустившись на привокзальную площадь, он поймал такси и назвал нужный адрес.

Всю дорогу до больницы, любуясь карельскими красотами, Чижиков размышлял над делом. Вчера вечером около шести из Внуково позвонил Валера Иванов и сообщил хорошие новости. Во-первых, они нашли орудие, которым убита женщина, предположительно Октябрина Егорова. К удивлению Евгения, ее зарубили топором, а не застрелили из «Осы», как утверждал псевдо-Мэлор. Топор лежал вместе со скелетом в ковре. Экспертам удалось найти на нем следы, и они забрали его на экспертизу. А вот мужчина, найденный рядом с телом, как раз был застрелен из «Осы». Эксперты нашли под скелетом пули.

Таким образом, картина складывалась следующая. Двадцать лет назад в девяносто шестом году Алексей Егоров убил топором супругу. Причины, скорее всего, банальные: ревность или жажда наживы, или и то, и другое вместе. После убийства он закопал ее тело на заднем дворе. Чутье старого сыщика подсказывало Чижикову что, Мэлор стал свидетелем произошедшего. Сколько ему тогда было? Пять полных лет — совсем малец. Возможно, Егоров старший убедил сына, что ночью он видел нечто совершенно иное, но подавленные воспоминания никуда не делись, и парень сошел с ума. В мае прошлого года Мэлор неожиданно вспомнил про убийство матери. Возможно, сказался положительный эффект лечения, или случилось нечто экстраординарное. Как бы там ни было, к Мэлору вернулась память, он бежал из клиники и уехал во Внуково, желая убедиться в правильности детских воспоминаний. Во Внуково он встречает отца, и тот его убивает. Возникает вопрос: как Егоров старший узнал, где находится сын? Тут возможны варианты: Мэлор мог сам позвонить отцу, либо Егоров узнав о побеге сына, просто вычислил его.

Больница располагалась в красивом сосновом бору неподалеку от берега широкой и спокойной реки Шуя. Она оказалась большим одноэтажным кирпичным зданием с соломенным цветом стен и рубиновой металлочерепицей. Череда невысоких голубых елей, высаженных вдоль фасада по обе стороны от крыльца, придавала зданию вид важного госучреждения.

— Меньше всего напоминает психушку, — произнес Евгений, разглядывая здание сквозь высокий металлический забор.

Очень скоро его пропустили внутрь и проводили в кабинет к Якутиной, находящийся в административной части здания.

— Евгений Николаевич, — главврач встала ему навстречу и по-деловому протянула руку.

Евгений окинул ее взглядом опытного оперативника. На вид около пятидесяти. Опрятная, в деловом костюме и аккуратной прической а-ля «Паж». Судя по чуть пожелтевшим кончикам пальцев — много курит.

— Он самый! — улыбнулся майор, отвечая на рукопожатие.

— Вы, вроде, только к обеду собирались?

— Светлана Викторовна, — Чижиков аккуратно пожал руку и склонился в легком почтительном поклоне. Он умел находить подход к женщинам и пользовался своей способностью без зазрения совести. — Просто я не знал, что существует очень удобный поезд «Москва-Петрозаводск», который приходит утром. Я, знаете ли, в последний раз на север лет десять назад ездил.

— Ясно, смотрите, тут у меня лежат дела Петрова и Егорова, — Якутина подошла к столу и указала на пару медицинских карточек: толстую — справа, и совсем тонкую — слева.

— Толстая — карта Егорова, он давно у врачей наблюдается. А вот Петров попал к нам сравнительно недавно, поэтому и карта у него тоненькая. Поскольку он совершенно ничего не помнит о себе, имя и фамилию мы выбрали для него сами. В истории болезни в основном результаты анализов, — пояснила Якутина, заметив недоуменный взгляд Чижикова.

— Спасибо, я разберусь, — поблагодарил Евгений.

Ему не терпелось поскорее приступить к изучению документов.

— Хорошо. Я вас оставлю. Поскольку я ожидала вас к обеду, то встречи назначила на первую половину дня. Надеюсь, вы разберетесь во всем самостоятельно. Если что-то понадобиться, то позовите мою секретаршу — Оксану, она в приемной. Как только вернусь, отвечу на все интересующие вас вопросы. Вот, вроде, и все. Что-нибудь хотите спросить?

От такого делового напора Евгений несколько растерялся и отрицательно покачал головой.

— Вот и отлично, работайте, а я попрошу Оксану принести вам чай с печеньем, до встречи, — произнесла Якутина и исчезла в дверях.

— До скорой встречи, Светлана Викторовна.

Оставшись один, Чижиков осмотрел кабинет: Т-образный стол для заседаний, уголок для особых гостей с мягкими креслами и кофейным столиком, шкаф для книг, заставленный грамотами, ухоженные цветы в горшках, зеленые дешевые шторы и портрет незнакомого бородатого мужика, возможно, великого психиатра, висящий справа над столом чуть пониже портрета Путина.

— Провинция, — вынес свой вердикт Евгений и сел за стол.

Решив не терять времени, он приступил к изучению документов. Первой он пролистал историю Петрова. Как и говорила Якутина, ничего интересного в ней не обнаружилось. Петров попал в больницу прошлым летом, через два месяца после побега Мэлора, следовательно, вероятность их встречи сводилась к нулю. Согласно предварительным данным, Мэлора убили в мае 2015 года, почти сразу после побега. С другой стороны, двое суток назад из клиники сбежал человек, искренне считавший себя Мэлором Егоровым. Этому обстоятельству должно быть логичное объяснение. Но какое? Сколько нужно общаться с человеком, чтобы проникнуться его мыслями? Его историей? Как такое могло произойти? Что он упускает?

Чижиков злился, не находя ответа. Злился в первую очередь на себя. В какой-то момент ему захотелось ударить кулаком по столешнице, и он даже замахнулся, но неожиданно вспомнил об одном обстоятельстве, ускользавшем от него до сих пор. Конечно! Палата номер тринадцать — ответ на его вопрос. Егоров и Петров лежали в одной палате. Если и есть ответ, то кроется он именно в палате. В очередной раз судьба вручила ему в руки ниточку, потянув за которую можно распутать дело. Размышляя над превратностями судьбы, Евгений вышел в приемную.

— Вы уже чаю хотите? — встрепенулась завидев его секретарша Якутиной.

— Чаю? — нахмурился Чижиков. — Пожалуй, да, можно. Но на самом деле я хочу осмотреть палату номер тринадцать. Ту, где лежал бежавший Петров. Можете мне устроить экскурсию?