Как управлять Вселенной не привлекая внимания санитаров (СИ)

— Я… я не помню.

— Как же так, Мэлор Алексеевич?

Евгений удивился не меньше собеседника. Он полагал, что у человека, выдающего себя за другого, такие пустяки должны отскакивать от зубов.

— А говорили, память феноменальная.

— Я не помню… совсем не помню, это таблетки, да, проклятые таблетки, все из-за них, — похоже, псевдо-Мэлора накрыла волна паники.

— Успокойтесь, сейчас мы во всем разберемся.

Чижиков встал и подошел к небольшой тумбе, на которой стоял графин воды. Налив стакан, он протянул его подозреваемому.

— Вот, выпейте и успокойтесь.

Псевдо-Мэлор принял стакан и стал жадно пить.

— Может быть, вы не помните дату рождения потому, что вы не Мэлор? — как бы между делом поинтересовался Чижиков.

Подозреваемый закашлялся и поставил стакан на стол.

— Что значит, я не Мэлор? Вы в своем уме? У меня просто провалы в памяти. Побочный эффект от таблеток, которыми меня пичкали в клинике.

— Допустим, — Евгений чуть улыбнулся, предвидя скорую победу. — Тогда скажите, кто здесь изображен?

Он наклонился и передал фотографию Мэлора Егорова подозреваемому.

— Так вот же! — просиял псевдо-Мэлор. — Это моя фотография. Это я! Мэлор! Вы же сами видите!

От удивления у Чижикова вытянулось лицо, и случился легкий ступор. Он ожидал чего угодно: криков отчаяния, слез, ярости, но никак не такого. Нужно обладать невероятной наглостью и великим актерским талантом, чтобы так сыграть облегчение и радость.

Вскочив со стула, Евгений взял фотографию, подхватил псевдо-Мэлора под руку и подвел к зеркалу.

— Вот, смотрите, — Евгений приложил фотографию к зеркалу. — Неужели вы не видите никакой разницы между фотографией и отражением?

— Ну, возможно, я сейчас чуть-чуть похудел, — совершенно серьезно произнес псевдо-Мэлор, глядя то на фотографию, то на отражение в зеркале.

«Так-с, понятно, без психиатра тут никак не обойтись», — подумал Чижиков, а вслух сказал:

— Да, вы правы. Действительно, вы теперь гораздо стройнее.

Евгений отпустил руку подозреваемого.

— Садитесь, мне нужно ненадолго отлучиться. Я вернусь через пару минут.

Чижиков дошел до дверей и взялся за ручку, когда ему на ум пришла интересная идея. Он вернулся к столу, достал из кармана телефон, включил камеру и сфотографировал псевдо-Мэлора.

— Так, все отменяется, — сказал он, сохраняя фотографию. — Сейчас вас отведут в камеру, а завтра я опять вас вызову.

Следователь вышел в коридор.

— Подозреваемого в камеру, — приказал он стоящему у комнаты сержанту и быстрым шагом направился к кабинету Соколовой.

— Евгений Николаевич, вы ничего не хотите нам рассказать? — окликнули его.

Майор обернулся и увидел Игнатенко и Козлова, выходящих в коридор из смежной комнаты.

— Черт, — выругался он. — Товарищ полковник, я, кажется, понял. Парень действительно сумасшедший и, я думаю, он лежал в клинике вместе с Мэлором Егоровым. Видимо, историю об убийстве матери он услышал от самого Мэлора. А позднее, вообразив себя им, решил отомстить. Другого объяснения я не вижу.

— А это вариант, — Игнатенко взглянул на Козлова, и тот часто закивал головой, словно автомобильный болванчик. — Какие у тебя предложения?

— Сейчас позвоню в клинику и скину им фотографию подозреваемого, возможно, они его опознают.

— А если нет? Если он встретил Егорова, когда тот бежал из клиники? Что тогда?

— Два психа, случайно встретившиеся на улице? Такое маловероятно.

— Согласен. Ладно, будем решать вопросы по мере их поступления. Иди. Как только появятся новости, докладывай, я буду в кабинете Александра Сергеевича.

— Вас понял, — Евгений развернулся и зашагал прочь.

Чижиков ворвался в кабинет Соколовой взбудораженный, подобно легавой, вышедшей на след дичи.

— Аня, фотку от меня получила? — с порога набросился он коллегу.

— Получила, — Соколова сидела за столом и заполняла бумаги. — Где мой коньяк?

— Чуть позже, сейчас я и вправду очень занят. Ты говорила, что по Егорову с кем-то важным в клинике общалась?

— Да, с главврачом, тащи коньяк, гад, знаю я тебя, потом ты забудешь.

— Звони главврачу, коньяк я тебе вечером притащу. Только сначала фотку ему скинь.

— Не ему, а ей, — Анна взяла со стола телефон и переслала полученную от Чижикова фотографию Светлане Викторовне Якутиной, главврачу Шуйской психиатрической больницы. — Целый день по городу мотаешься, не можешь коньяка даме купить.

— Ой, да будет тебе коньяк, не боись, Соколова. Давай лучше звонить, только на громкую связь поставь.

Аня нажала кнопку вызова. Ответа долго ждать не пришлось.

— Слушаю вас, Анна Сергеевна, — голос принадлежал женщине в годах.

— Светлана Викторовна, еще раз добрый день, скажите, вы фотографию получили?

— Получила, и, признаться, я очень удивлена. Человек с фотографии… он находится у вас?

— Значит, вы его узнали? — не выдержал Чижиков.

— Простите, а вы кто? — удивилась Якутина.

— Светлана Викторовна, это мой коллега Евгений Николаевич, он расследует дело, о котором мы говорили. Скажите, вы узнали человека на фотографии?

— Конечно, это Иван Петров. Он и вправду у вас в Москве?

— Да, он тут, — ответил Чижиков — А вы всех пациентов в лицо знаете?

— Не всех. Но тех, кто сбежал из клиники, точно помню.

Чижиков улыбнулся. Кончики всех веревочек в этом запутанном деле сошлись в одной точке.

— А когда сбежал Петров?

— Позавчера утром, сразу после завтрака.

— Светлана Викторовна, скажите, а как долго Петров и Егоров вместе лежали в одной палате?

— А почему вы решили, что они лежали вместе? — вопросом на вопрос ответила Якутина.

— Интуиция, — Чижиков не скрывал хорошего расположения духа.

— Евгений Николаевич, не хочу вас разочаровывать, Егоров и Петров никогда не лежали вместе в одной палате.

Ниточки дернулись, и их концы вновь расползлись в разные стороны, скрывшись из виду.

— Не может быть! — разочаровано вскрикнул Евгений. — Вы уверенны?

— Более чем. За всю историю нашей больницы из нее сбегали всего два человека: Егоров и Петров, — на том конце послышался шелест бумаг, видимо, Якутина листала личные дела пациентов. — Хотя вы отчасти правы. Егоров и Петров действительно лежали в одной палате номер тринадцать, только Петрова в нее положили спустя два месяца после побега Егорова. И еще, я должна вас предупредить и попросить. У Петрова очень редкое заболевание. В результате автомобильной аварии, он полностью утратил свою личность. В целом у него присутствуют некие социальные навыки, но в остальном он подобен ребенку. Поэтому я прошу вас, будьте с ним крайне деликатны. Я вообще удивлена, что он сумел в течение суток добраться до Москвы.

— А вот здесь вы ошибаетесь, Светлана Викторовна, — Чижиков придвинул телефон поближе. — Ваш Петров совсем не ребенок. Он вполне нормально соображает, но почему-то считает себя Мэлором Егоровым. Причем настолько, что, глядя на фотографию Егорова и на свое отражение в зеркале, искренне считает изображения идентичными. Вы можете это объяснить?

Взглянув на Соколову и увидев ее округлившиеся от удивления глаза, Евгений развел руками: «Вот такие дела, Анюта!».

— Это невозможно, — только и могла ответить Якутина.

— Тем не менее именно так и обстоят дела.

— Я должна его увидеть.

— А вот с этим придется повременить. Сегодня я выезжаю в Петрозаводск. Завтра буду у вас в клинике. Вы сможете принять меня после обеда?

— А Петров?

— А что Петров? Пока он чувствует себя хорошо — будет у нас.

— Ясно. Тогда я буду ждать вас завтра после обеда, — произнесла Якутина и отключилась.

— Ну ты даешь, Женечка, — сказала Соколова, убирая телефон в сумку. — Вот это интрига. Расскажи, что там у тебя стряслось.

— Некогда, ты же слышала, я еду в Петрозаводск, — Чижиков встал, подошел к дверям, но в последний момент обернулся. — Вот распутаю дело, куплю бутылку коньяка и приду к тебе в гости. Вот там и поговорим!