Подземная пирамида

– Вот какая ситуация, господа! Точно к таким же выводам пришли и мы с мистером Силади. И позвал я вас сюда для того, чтобы, если я получу вашу поддержку, мы вместе попытались выбраться из этого тупика. Вы согласны, господа?

– Еще бы, – проворчал Йеттмар.

– В таком случае, – сказал Малькольм с улыбкой, – мы, пожалуй, можем открыть наше заседание.

Последующие полчаса мы провели в основном в молчании, нарушая его время от времени дерзкими, но абсолютно неосуществимыми идеями. И когда уже, казалось, совсем убедились, то неспособны придумать что-то толковое, Мэри Росс, которая до сих пор молча вела протокол, прокашлялась и, по своему обыкновению, робко попросила слова.

– Мистер Малькольм…

– Что у вас, Мэри?

– Я только что подумала…о циркулярном письме на прошлой неделе.

Сигара замерла во рту у папы Малькольма.

– О чем?

– О циркулярном письме, что пришло на прошлой неделе.

Старик дернул носом и зашевелил ноздрями, как заяц, учуявший морковку.

– Что еще за письмо?

– Я показывала вам, мистер Малькольм, – сказала Мэри, оправдываясь и в то же время с укором.

– Хорошо, хорошо, – отмахнулся папа Малькольм. – Вы отлично знаете, что я слепо доверяю вам. Но при чем здесь это письмо?

– В нем написано, что русские… Но вы же читали его, мистер Малькольм. Я ведь положила его вам на стол!

Папа Малькольм сделал затяжку, одновременно наливаясь кровью. Он помолчал несколько секунд, потом дрогнувшим голосом произнес:

– Дорогая Мэри! Может, вы и положили мне на стол циркулярное письмо, но я его все равно не читал! Не читал и баста! Я не намерен прочитывать всякий хлам, даже если вы мне кладете его на стол. Ясно?

– Ясно, – сказала Мэри, бледнея. – И прошу прощения…

Малькольм стряхнул с сигары пепел, потом, глубоко* вздохнув, посмотрел на Мэри.

L – А теперь, дорогая мисс, не скажете ли вы нам, что было написано в том проклятом письме, если вы уж И начали говорить? Вы упомянули о русских. Уж не случилась ли в Египте революция? ^ – Нет, откуда, – сказала Мэри обижен но, некогда заметила, что все уставились на нее, забыла о своей обиде. В ней взяла верх гордость преданного сотрудника, готового пойти за своим шефом в огонь и воду. – Русские по договору с египетским правительством строят огромную плотину на Ниле, вблизи Асуана.

– Новые конкуренты, – сказал Осима. – Русские до сих пор не слишком интересовались раскопками египтологов.

– А какое, черт возьми, имеем к этому отношение мы? – раздраженно спросил Йеттмар.

– В ходе сооружения водохранилища, а особенно после окончания этих работ, территория во многие тысячи квадратных миль навсегда окажется под водой.

Дело в том, что в этом районе запруживают реку для электростанции.

Все невольно насторожились. Было нечто в ее голосе, позволявшее подозревать, что тут что-то кроется, хотя пока мы еще не догадывались, на что она намекает этой плотиной.

– Под водой окажутся многие известные и, я полагаю, еще таящиеся под землей памятники. Среди прочих и храм Абу-Симбел.

– Это невозможно! – вскочил на ноги Миддлтон. – Этого мировая общественность не допустит! Папа Малькольм негромко хихикнул.

– Почему вы смеетесь, шеф? – вскинулся оскорбленный Миддлтон.

– Слушая вас, мой мальчик. Не допустит мировая общественность! Где вы живете, Миддлтон? Не допустит гибели Абу-Симбела, а Хиросиму допустила. Не говоря уже об остальном.

– Но это же дикость! Сейчас мирное время! Мэри Росс старалась перекричать шум.

– Именно поэтому и прислали письмо. Это призыв ЮНЕСКО ко всем нациям спасти Абу-Симбел и другие памятники.

– Вот видите? – Миддлтон ткнул в сторону Старика указательным пальцем. – Все-таки человечество не позволит!

Старик лишь пробормотал что-то, потом кивнул Мэри.

– Прошу вас продолжить, мисс.

– Словом, ЮНЕСКО обратилось ко всем правительствам мира с призывом, чтобы они помогли спасти памятники, находящиеся под угрозой затопления, и среди них храм Абу-Симбел. Храм нужно передвинуть, может быть, всего на несколько сот ярдов, куда уже не дойдет вода.

– Только, пожалуй…

– Да, конечно. Кроме того, там есть еще около десятка прочих храмов. Храмов Солнца. Египетское правительство предложило, что кто захочет, может забрать себе один из них. В подарок. Те страны, которые внесут самый большой вклад в спасение памятников, получат в подарок один из храмов солнца. Вот… в основном то, что написано в письме.

Мы помолчали немного, потом, наконец, папа Малькольм нарушил молчание:

– Да. Это, несомненно, красивый жест со стороны египтян. Но представляет ли он какой-то интерес для нас?

Осима потряс головой.

– "Вряд ли. Если кто и поедет, так, конечно, люди из Нью-Йорка или Вашингтона. И они же получат храм.

– Впрочем, это не наше дело, – сказал Миддлтон. – Перевозка храмов, их демонтаж и установка – не такое уж большое удовольствие. В основном, техническая работа. Да, кроме того, в классическую эпоху там практически никого не хоронили.

– В лучшем случае, мы нашли бы там коптские захоронения.

Папа Малькольм кивнул Мэри.

– Вот видите… Такова судьба призывов доброй воли. Они тонут в океане равнодушия.

И тут неожиданно Карабинас испустил вопль. Он подскочил и принялся плясать по комнате: расставил руки, как стервятник, высматривающий ягненка, и забегал вокруг стола.

– Он спятил, – невозмутимо вынес свой приговор Йеттмар.

Карабинас, сопровождаемый ошарашенным взглядом Малькольма, подскочил к Анубису и влепил ему в нос смачный поцелуй, затем подбежал к Мэри Росс и повторил с нею то же самое.

Бог-шакал продолжал улыбаться, ему, может быть, и понравилась эта забава, не то – Мэри Росс. Она покраснела и, закрыв лицо руками, отшатнулась к стене.

– Однако же, мистер Карабинас… Мистер Карабинас, да бог с вами! Что с вами случилось, мистер Карабинас? – повторяла она, пытаясь увернуться от возобновляемых наскоков Никоса Карабинаса.

Наконец он оставил Мэри в покое и подскочил к Малькольму.

– Мы спасены!

– Вы не в своем уме! – сказал Старик. – Каким образом?

– Вот послушайте! Мы подключаемся к спасательным работам на Асуане) – И что же?

– Подключаемся. На это нам точно дадут денег. И никто не узнает, что, собственно говоря, мы намерены делать.

– А что? Что мы намерены? – спросил Осима. – Спасать памятники. Что еще мы можем делать у Асуана? Карабинас схватился за голову.

– Неужели вы не понимаете? Мы только денег попросим на это! И получим, факт. Ведь помощи просят сами египтяне. Ура! Мы можем ехать в Египет!

Tут и до меня начало понемногу доходить. Я увидел, что Иеттмар и Миддлтон таращатся на Карабинаса, и чувствовал, как бешено несутся мысли у них в голове.

– Ну-ну, – сказал папа Малькольм, взволнованно теребя пальцами свою сигару. – Пока мы еще ни на шаг не продвинулись. Только что ни один из вас не собирался ехать в Асуан. Если мы возьмемся за это дело, то не сможем уже оттуда отлучиться. Не говоря уже о том, что от нас будут ждать каких-то результатов!

– Кто сказал, что не будет результатов? Еще как будут!

Старик раздавил сигару.

– Могу я попросить вас. Никое, объясниться вразумительней?

– Вот слушайте, шеф! – Карабинас плюхнулся в одно из кресел. – Все получится, факт. Мы подаем заявку на участие в спасательных работах в Египте. Причем, главное – не опережать события. Пускай нью-йоркцы и вашингтонцы передерутся из-за места получше. Держу пари на ржавый гвоздь, что и те,» и другие вцепятся в храм Солнца!

– В этом можете быть уверены! г – И пусть себе цепляются! Нам нельзя опережать их. Мы заявим о себе только тогда, когда все лучшее уже будет поделено.

– Я все еще не понимаю, – с горечью заметил Осима.

– В конце останутся, по всей вероятности, места с пустяковыми памятниками, более позднего происхождения и значительно менее интересными. Как раз то, что нам нужно!

– Может быть, это тебе нужно, но не мне, – обиженно возразил японец.