Клиника в роще

– Осадчий не ваш пациент, – стоял на своем наставник.

Вера нахмурилась.

– Иван Федорович, я думала, что после того, что нам вместе пришлось испытать…

– Это ничего не изменило, – холодно заявил Шевердук.

– Да, но я уже не чужой человек в клинике. И не думаю, что нужно ждать целый месяц, чтобы…

– Вот уж о чем вам вообще не стоит думать, – вновь перебил ее Шевердук. – За вас все продумали другие.

Доктор резко остановился, и Вера едва на него не налетела.

– Вера Сергеевна, – сухо и назидательно продолжил Шевердук, – ваше любопытство может принести вам кучу проблем.

– У меня не простое любопытство, а профессиональный интерес.

– Я понимаю. И все же держите свой профессиональный интерес в рамках, определенных правилами клиники. Вы сейчас чем намерены заниматься?

– Хочу внимательнее изучить больничную карту Часовщика.

Шевердук кивнул:

– Хорошо. А после обеда мы с вами вместе займемся Мусоровым и Антокольским.

Он повернулся и, сунув руки в карманы медицинского халата, стремительно зашагал по коридору.

Вера осталась в коридоре одна. Девушка чувствовала себя оплеванной. Даже после всего, что случилось, ее здесь считают практиканткой! «Нет доступа», «держите себя в рамках», «подождите окончания испытательного срока»… Совершенно невыносимо! Не клиника, а средневековый замок с кучей дверей, на которых висят замки и где по темным коридорам разгуливают призраки.

Один из таких призраков не замедлил появиться. Кто-то тихо окликнул ее:

– Вера Сергеевна…

Она обернулась – перед нею стоял низенький рыжеволосый и конопатый юноша в больничной пижаме. Это был «привилегированный пациент» Ваня Венедиктов, тот самый парень, который спокойно разгуливал по коридорам клиники и разве что в кабинеты к врачам не заходил.

Вера, которую каждое столкновение в коридоре с Венедиктовым едва не выводило из себя, взглянула на парня неприязненно.

– Чего тебе?

Венедиктов шагнул к Вере, пугливо огляделся по сторонам и тихонько сказал:

– Я слышал часть вашего разговора с Иваном Федоровичем.

– И что с того?

Молодой человек облизнул губы и пробормотал, перейдя на хриплый шепот:

– Вы хотите попасть в палату к Евгению?

В глазах Веры полыхнул гневный огонек. Парень не только разгуливает по коридорам, но еще и подслушивает разговоры врачей!

– Твое любопытство может принести тебе кучу проблем, – не без мстительного удовольствия проговорила она, почти цитируя недавние слова своего наставника, – держи свой «интерес» в рамках, определенных правилами клиники.

Повернулась, чтобы идти, но Венедиктов негромко окликнул:

– Подождите!

Вера оглянулась:

– Ну, что еще?

Венедиктов подошел к Вере вплотную, взглянул на нее снизу вверх и прошептал:

– Я могу вам помочь.

– Каким образом?

Юноша что-то вынул из кармана пижамы и протянул Вере.

– Вот!

– Что это?

– Ключ от палаты Евгения Осадчего.

– Откуда он у тебя?

Венедиктов взглянул на Веру голубыми и чистыми, как июньское небо, глазами и сообщил:

– Я украл его.

– Украл?

Парень кивнул:

– Да. Сразу после вашего разговора с Шевердуком. Мы с ним столкнулись за углом. Я сделал вид, что упал. Он нагнулся, чтобы помочь мне встать, и я вынул ключ у него из кармана, – юноша потупил взгляд. – Думаю, доктор очень скоро обнаружит пропажу. Вам надо действовать быстро.

Венедиктов развернулся и торопливо засеменил по коридору.

– Постой! – окликнула Вера.

Он замедлил ход, оглянулся и пугливо на нее посмотрел:

– А?

Вера подозрительно прищурила глаза и спросила:

– Почему ты мне помогаешь?

– Потому… потому что вы очень похожи на Веронику.

Юноша отвернулся и зашагал прочь.

13

Минуту спустя Вера, волнуясь, как ребенок, вставила пластиковый ключ в прорезь электронного замка. Замок тихо пискнул, и дверь приоткрылась.

Евгений Осадчий сидел на кровати и читал книгу. Увидев Веру, пациент улыбнулся и отложил книгу:

– Это опять вы?

– Да, это опять я.

Вера села в кресло и положила на стол пластиковый ключ. Евгений покосился на него и иронично проговорил:

– Еще немного, и вы станете опытным м-мошенником, – Евгений внимательно всмотрелся в ее лицо и сдвинул брови. – А почему вы такая грустная? Что-то с-случилось?

– Нет.

– Тогда улыбнитесь: вас снимает скрытая камера.

Молодой человек мягко рассмеялся, но, увидев, что Вера не смеется, тоже стал серьезнее. Только сейчас Вера увидела, как плохо он выглядит. Лицо Осадчего осунулось, под глазами пролегли глубокие тени. Он выглядел измученным и больным.

– Вы похожи на человека, потерпевшего кораблекрушение и выброшенного на необитаемый остров, – сказала Вера тихо. – Впору звать на помощь.

Евгений чуть прищурил веки и устремил на нее долгий, внимательный взгляд. Затем едва заметно кивнул и так же тихо проговорил:

– Я себя неважно чувствую. Меня всего час назад привезли из п-подвала.

Евгений положил руку на стол и принялся чуть слышно постукивать по нему пальцами. Вера знала, что не имеет права спрашивать про лабораторию, и все же не сдержалась.

– Вы участвовали в исследованиях?

– Да. Я тут что-то вроде лабораторного к-кролика. Но вы ведь знаете, что нам запрещено об этом говорить.

– Запрещено?

Он кивнул:

– Да. К тому же… – Евгений вдруг осекся, внимательно вгляделся в лицо Веры. – И все же у вас что-то случилось.

– Нет. Просто была бессонница.

– У меня тоже б-бывает бессонница. Говорят, что бессонницы не бывает только у злодеев. Вот кто спит спокойно, – Евгений засмеялся. – Странно, правда? Нет совести – нет п-проблем. Совестливый человек ведь никогда не бывает счастливым. Вы согласны?

– Наверное, да.

– Вот вы человек совестливый. Вы хотите помочь всем. Даже если знаете, что человек н-негодяй, вы все равно ему поможете. Когда-нибудь ваша доброта сыграет с вами плохую шутку.

– Вы слишком мрачно смотрите на мир.

– Д-думаете? – Евгений покачал головой. – Нет. Раньше я считал, что мир прекрасен. И был абсолютно счастлив. Я был просто пьян от счастья! Чтобы п-протрезветь, мне пришлось убить человека.

Палец Евгения едва заметно двигался.

– Иногда обстоятельства сильнее нас, – сказала Вера.

Евгений подумал и снова покачал головой:

– Нет, не могу согласиться. По-моему, это слишком унизительно.

– Что именно?

– Подчинять п-поступки человека обстоятельствам. Я убил тех двоих только потому, что сам захотел. И ни о чем не жалею. Я все готов стерпеть. Мне только обидно, что меня используют здесь как подопытного к-кролика.

– В тюрьме было бы хуже, – заметила Вера.

Глаза Евгения слегка затуманились, и он проговорил с грустной задумчивостью:

– Как знать… Вы ведь не были знакомы с Вероникой Николаевной?

Вера отрицательно качнула головой:

– Нет. Я приехала сюда уже после несчастного случая.

Евгений удивленно приподнял брови:

– Несчастный случай? Так вам сказали, что произошел н-несчастный случай?

– Конечно. Она ведь утонула.

По лицу Осадчего пробежала тень.

– Нет, – сказал он твердо, – это был не несчастный случай.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что ее убили, – просто, словно речь шла о самых заурядных вещах, ответил Евгений.

Вера оцепенела.

– Вы сами до такого додумались или кто подсказал? – наконец спросила она.

– Сидя в одиночной п-палате и имея столько свободного времени, сколько у меня, можно до многого додуматься, – спокойно откликнулся Евгений.

– Для того чтобы делать подобные заявления, нужны основания, – сухо проговорила Вера. – Нужны факты.

– Когда фактов н-недостаточно, на помощь приходит интуиция, – возразил Евгений. – В клинике происходит много странного. В воздухе пахнет большой бедой. Разве вы не чувствуете?

Вера поймала себя на том, что глубоко вдохнула прохладный воздух палаты, и усмехнулась.