Клиника в роще

– Но ты…

– Я просто хочу поработать! – он собрался отдернуть руку, но Вера ее удержала.

– Хочешь, я буду приходить домой раньше? – тихо спросила она.

Тенишев нахмурился.

– Зачем?

Вера повернулась и, опустив плечи, побрела к двери. Алексей швырнул кисть в банку и нагнал ее.

– Подожди! – он взял ее за плечо и повернул к себе. – Вер, ну что за истерика, а? У тебя погиб коллега, и ты переживаешь, я понимаю. Но меня-то зачем впутывать в свои скорбные дела? Хочешь, чтобы я вскрыл себе вены? Хорошо, вскрою. Но ведь ничего не изменится! Пойми, моя голова забита другими проблемами. И на твоего Астахова мне плевать с высокой колокольни. В конце концов, он сам во всем виноват.

Вера подняла голову и пристально посмотрела мужу в глаза. Затем отвела взгляд и сказала:

– Ты прав. Я веду себя как обиженный ребенок. Но я сильно расстроена. И знаешь… мне дьявольски хочется выпить. Слушай, Леш, а давай откроем бутылку вина?

– Вина нет, – Тенишев с хмурым удивлением глядел на жену. – Есть пиво.

– Ну, давай выпьем пива. Если я сейчас чего-нибудь не выпью, то сойду с ума. Честное слово.

Несколько секунд Алексей молчал, явно не понимая, что происходит, но потом махнул рукой (как делал всегда, столкнувшись с неразрешимой проблемой) и весело проговорил:

– Тогда айда на кухню, и да здравствует белая горячка!

Он развернул Веру к двери и весело подтолкнул ее под ягодицы.

– Лешка! – с упреком воскликнула Вера.

– Арнгольц, у тебя все еще упругая попка! – со смехом объявил Тенишев. – Я уже и забыл, как приятно за нее подержаться.

– Дурак! – с напускным гневом воскликнула Вера. – Дурак и пошляк! Не вздумай ко мне сегодня приставать, понял?

– И в мыслях не было.

– Дважды дурак!

У двери Алексей снова развернул к себе Веру, стиснул ее в объятиях и крепко поцеловал в губы.

8

Полчаса спустя они, обнявшись, сидели на диване и пили пиво прямо из бутылок. На столике лежала сумочка Веры, и из нее торчал уголок компакт-диска. Тенишев спросил:

– Что за диск?

– Это с работы, – объяснила Вера. – Хотела посмотреть на сон грядущий, но черт с ним.

– Как «черт с ним»? Надо, значит, надо.

Вера поежилась в объятиях мужа.

– Леш, ну его к черту. В конце концов, я дома, а в не в клинике. Имею же я право на частную жизнь?

– Имеешь. Но если уж притащила в дом гадость, то давай посмотрим.

Вера взглянула на мужа удивленно.

– Тебе правда интересно?

Он кивнул:

– Конечно. Мне интересно все, чем ты занимаешься.

– Честно-честно?

Алексей обнял Веру и чмокнул в щеку.

– Честно-честно. Принести ноутбук?

– Давай.

Тенишев поднялся с дивана и направился к шкафу. Вскоре ноутбук был водружен на стол. Вера быстро вставила диск и нажала на кнопку «play».

На экране монитора возникло нежное, как у девушки, лицо Евгения Осадчего. Алексей отхлебнул пива и заметил:

– На вид обычный парень. Что он натворил?

– Убил обидчика своей любимой, – ответила Вера.

– И на таком основании вы записали его в сумасшедшие? – Тенишев хмыкнул. – Да его, наоборот, медалью нужно было наградить.

Вера протянула руку к «мыши» компьютера.

– Я не видела его больничную карту, – пояснила она, прибавляя громкость. – Может, там есть еще что-то.

– Хорошо, что он так рано это понял, – заметил Алексей. – Не знаю, как маме с папой, а его будущей жене явно повезло.

Вера легонько шлепнула мужа по затылку, он шутливо ойкнул и пригнулся.

Вера покосилась на мужа. Тот смотрел на Евгения с явным интересом. Тенишев обожал пить пиво под какой-нибудь фильм, особенно под триллер или боевик. Видимо, и запись беседы жены с пациентом клиники была для него чем-то вроде «документального психологического триллера».

Тенишев засмеялся.

– А его папаша был не дурак, – резюмировал он. – Знаешь, зая, я, конечно, ни черта не понимаю в психиатрии, но мне этот парень совсем не кажется сумасшедшим.

– У него уже наступило улучшение, – сказала Вера. – Но когда его только привезли в клинику, он был…

– Стой! – Алексей отнял от губ бутылку и пристально уставился на экран.

– Что такое? – не поняла Вера.

– Прокрути-ка назад…

– Зачем?

– Прокрути, говорю!

Вера пожала плечами и взялась за «мышь».

– Так?

– Нет, еще чуть-чуть, – скомандовал Тенишев.

Вера подчинилась.

– Вот-вот, здесь. Включай!

Вера щелкнула клавишей «мыши». Картинка на экране монитора снова задвигалась.

– Посмотри на его правую руку! – взволнованно проговорил Алексей. – Видишь?

Правая рука Евгения покоилась на столе. А его указательный палец тихонько поглаживал полировку столешницы. Ничего подозрительного Вера не увидела.

– Ну и что? – нахмурила она лоб.

Тенишев, не сводя с экрана взволнованного взгляда, спросил:

– Что он, по-твоему, делает?

– Царапает ногтем стол. Я тоже так делаю, когда о чем-нибудь размышляю.

Алексей закатил глаза:

– Боже, за что ты сделал женщин такими ненаблюдательными?

– Да что такое-то? – возмутилась Вера. – О чем ты говоришь?

Тенишев посмотрел на Веру снисходительно.

– Твой Осадчий не просто водит пальцем по столу. Он что-то чертит. И я, кажется, знаю, что именно.

– И что?

Алексей усмехнулся и сказал:

– Буквы.

Он поднялся с дивана.

– Ты куда? – взволнованно спросила Вера.

– Возьму листок бумаги и карандаш.

9

– Удивительно… – выдохнула Вера, глядя на лист, на котором теперь были начерчены буквы. – Откуда парень узнал, что я догадаюсь?

– Он не знал, – возразил Алексей. – Он просто верил и надеялся.

Вера снова взглянула на записанное карандашом слово и озадаченно нахмурилась.

– Одно непонятно, – пробормотала она. – Если ему нужна помощь, почему он просто об этом не попросил? Зачем понадобилось чертить на столе слово «помогите»?

– Значит, не мог, – резонно заявил Алексей и, сделав большой глоток из бутылки, откинулся на спинку дивана. – Слушай, Арнгольц, что за дела творятся в вашей клинике? Один пациент прикончил врача, другой тайно просит тебя о помощи.

Вера уставилась на мужа оторопело. Пробормотала:

– Меня?

Тенишев хмыкнул:

– Ну не меня же! Он ведь с тобой беседовал. Кстати, что ты намерена делать? – полюбопытствовал Алексей.

Вера пожала плечами:

– Пока не знаю. Для начала нужно еще раз с ним поговорить.

– А тебе за него по шее не надают? Ты, кажется, говорила, что он того… неприкасаемый.