Травма (СИ)

- Ты знаешь, что делать? - шёпотом спросила я.

- Нет.

Мы обе рассмеялись. Тихо, дрожа всем телом, чувствуя, как уходит напряжение, которое только росло на улице, у стойки в отеле, в лифте. Мы были больше не чужими друг другу - ещё одна ниточка порвалась во мне, и вдруг стало так тепло. Всё ещё подрагивая от смеха, она медленно, бережно обняла меня, положив голову мне на плечо. Я прижалась крепче, просунув ладони под висящим за её спиной тяжёлым рюкзаком. Её правая рука легла мне талию, а левая мягко гладила по голове. Её волосы на моей щеке, плотные, жёсткие, так прекрасно пахли розовым маслом и ещё чем-то странно солоноватым, что мне никак не удавалось угадать.

Слегка сжав волосы у меня на затылке, она отклонила мою голову назад. Наши взгляды снова встретились - на какую-то секунду. Потом она поцеловала меня.

Всё взорвалось снова. Сжалось, расцвело, заискрилось. Кружилась голова. Не прерывая поцелуя, она коснулась языком моей нижней губы. Я осторожно ответила, ощущая каждую шероховатость её потрескавшихся губ. На вкус она была такой терпкой, почти острой, запретной. И с каждым новым поцелуем я чувствовала, как скопившаяся в груди тяжесть постепенно перетекает в живот. По щекам скатились две горячие слезинки. Она поцеловала меня в уголок рта, а потом в щёку, выпивая солёную влагу. Её волосы снова скользнули по моему лицу - теперь они были мягкими, невесомыми. Сильнее сжав мою талию - я сквозь одежду снова ощутила электризующую прохладу её пальцев - она спустилась ниже. На шее вспыхнул след от поцелуя, горящий, заполняющий меня с головы до ног. Я вдохнула, но не смогла выдохнуть, застыла с открытым ртом, подняв глаза к потолку.

- Что с тобой?

Она отстранилась и смотрела на меня. Я не могла ответить.

- Что с тобой?

- Аа-а-а...

Теперь я целовала её - быстро, жадно, боясь остановиться. Она одним движением сбросила с плеч рюкзак и, держа моё лицо в ладонях, начала раздевать меня. Я расстегнула молнию на её кофте - под ней была простая чёрная футболка. Она уже сняла с меня куртку и искала последнюю пуговицу на рубашке. Мы двигались синхронно, плавно, как будто в танце. Я взялась за края её футболки. Что-то тонкое и гладкое скользнуло у меня по спине.

- Подожди...

- Нет.

Меня словно сбило с ног порывом ветра. Я упала на ковёр, а она взмыла в воздух, вся опутанная длинными тёмными лентами. Я посмотрела на себя и увидела, что ленты оплетают и меня, завиваясь вокруг всего тела. Я в панике дёрнулась, попыталась освободиться, но не смогла пошевелить ни рукой, ни ногой. Одна из плетей - волосы! - проползла по коже у меня на животе. От страха перехватило дыхание.

- Стой.

Она висела в нескольких сантиметрах надо мной; её глаза замерли напротив моих. Все те же гипнотизирующие глаза.

- Ты...

- Не бойся.

Таким же голосом она сказала мне "Её отняли у тебя". И сейчас мне вдруг стало всё равно, кто она и что сделала. Я поверила. Я не боялась.

И это был третий взрыв.

- Не хочу отсюда.

Я лежала на постели, укрытой ковром её волос. Это было невероятно. Как и всё этой ночью. Как и всё в ней.

- И не уходи.

Она повернула голову ко мне. Чтобы наши глаза были на одном уровне, она лежала немного выше меня. Она такая маленькая, меньше даже, чем я. И при этом кажется старше. Серьёзнее. Она как будто мужчина, живущий в хрупком женском теле. И при этом столько нежности, столько... Я положила руку ей на живот. Широкая улыбка сама просилась на губы.

- Что?

- Ничего. Плечо чуть-чуть болит.

Она рассмеялась и поцеловала меня в щёку. На самом деле, почти не болело. Она, наверное, не привыкла обращаться с людьми так... аккуратно. В голове вертелось так много вопросов, ни один из которых не хотелось задавать.

- Как тебя зовут?

- Шинейд. Шинейд Томпсон.

- А меня Виктория.

- Ненастоящее?

- Да. Твоё?

- Тоже.

- Сгодится.

- Сгодится.

Мы с улыбкой переглянулись. Широкий веер волос поднялся с постели и опустился мне на грудь, будто одеяло.

- На самом деле, меня зовут Лито. Консуэло.

- Это имя и фамилия?

- Нет, это одно имя. Лито - уменьшительное от Консуэло.

- Ничего себе.

Я высвободила руку из-под покрова и положила её сверху. Этот тёмно-рыжий цвет совсем не контрастирует с моей кожей, они как бы сделаны из одного материала. А её руки, её грудь - такие бледные, как будто никогда не видели солнца.

- Моя мама из Чили. Это она меня так назвала. А папа... был из Швеции. Когда мы только эмигрировали...

Её прохладная ладонь зажала мне рот.

- Не надо. Мне хватит.

Я замолчал на несколько секунд, обдумывая ситуацию. За кого она боится? За себя? За меня? Или просто не хочет меня знать, не хочет привязываться?

- Я Брита.

Нет, не боится. Волнуется.

- Когда мы только переехали, мы никого здесь не знали. Не было денег, а я всё ещё восстанавливалась после... мне было трудно общаться с людьми. И мама учила меня сама, дома, каждый день. А потом папа ушёл, и мне пришлось идти в школу-интернат, чтобы мама могла работать. Это... было очень сложное время. Виктория - Вики - моя единственная школьная подруга. Или это я считала её своей подругой. Мне просто нужно было с кем-то говорить. Особенно по ночам, в начале недели, когда я знала, что мама приедет только в субботу и, может, ещё завезёт гостинец в среду вечером. В 17 я поступила в Академию, и мы с тех пор не виделись. Даже не знаю, где она. Хотела бы я сейчас встретиться с ней и покатать на мотоцикле.

- На мотоцикле?

- У меня есть мотоцикл. Выиграла в лотерею. Шучу. Но это почти правда - меня поселили в общежитии при академии, но я и не подозревала, что мне платят стипендию, и подрабатывала. Я вообще рассеянная. А на третий год обучения вдруг обнаружилось... И я взяла и купила мотоцикл. Мамы тогда уже не было.

Мы обе замолчали. Я чувствовала, как она сжалась, напряглась, обеспокоенная какими-то своими мыслями.

- Шинейд - одна из моих сестёр. Мы были, как сёстры. Жили, учились, думали вместе. Её убили, как и всех остальных. Я одна выжила после того, что...

- А теперь хватит мне. Правда.

Она отвела мою руку от своих губ. Приподнялась на локтях, посмотрела на меня сверху вниз.

- А Томпсон... хм... просто Томпсон.

Мы снова засмеялись.

- Ты не задаёшь вопросов. Ничего не спрашиваешь.

Её локон скользил вверх по моему бедру.

- Мне не интересно. Нет... нет. Мне интересно. Просто я хочу, чтобы всё осталось, как сейчас. Давай оставим всё, как сейчас?..

Вместо ответа она обняла меня, всю, не руками, а... всем вокруг. В мгновение ока я оказалась в коконе мягких, ласкающих нитей. И снова не могла выдохнуть.

- Тот близкий человек, о котором я говорила. Я чувствую, что у него, кроме меня, никого нет. У неё. У меня тоже, но раньше меня это не беспокоило. Раньше - до тебя.

Тяжесть подкатила к горлу так неожиданно. Странно и горько защекотало в носу. А в следующий миг я уже рыдала, уткнувшись носом в её мягкую грудь.

- Ты знаешь меня... всё, что ты говоришь, я уже... если ты можешь быть счастлива, то я...

Она не отвечала, только обхватила мою голову руками, крепче прижимая к себе. Она знает меня лучше, чем я сама. Невероятная.

- М-м. Прекрасно. Где вы их берёте, Люк?

- Если я скажу, они потеряют всякую ценность для вас, ведь так? Я обладаю некоторым опытом в этом вопросе - я знаю, каково жить тем, для кого последним приносящим хоть какое-то удовольствие спортом стало превращение миллионов в миллиарды. Или наоборот - на таком уровне разница невелика. Я знаю, что в нашем существовании маленькими радостями нужно дорожить. Представьте ребёнка, который в любой момент может открыть все мамины буфеты и съесть столько сладкого, сколько захочет. Мы с вами - такие дети. Поэтому позвольте оказать вам услугу и на этот раз оставить ключ от буфета при себе.