Больше, чем игра (СИ)

карточные фокусы лучше не демонстрировать при свидетелях; следовало поискать укромное местечко.

Его пошел проч от несвоего дома, не спеша, непринужденно помахивая чертежным футляром, пересек по диагонали двор и вышел к шумному, многолюдному рынку. На территории рынка, если две реальности не слишком сильно различаются, должен быть платный туалет.

Туалет был. Как же на рынке без туалета?

На входе Егор заплатил нужную для посещения данного заведения сумму, втайне опасаясь того, что его деньги окажутся непохожими на местные. Обошлось. Он заперся в отдельной кабинке, среди кафеля и фаянса. Поначалу Егора очень отвлекали физиологические звуки, свободно проникающие сквозь тонкие фанерные стенки кабинки. Он понял, что выбрал не самое подходящее место для созерцания эмберского козыря и хотел даже уйти, но ему стало жалко заплаченных за вход денег, а использовать туалет по прямому назначению у Егора не было нужды. И он задержался, опустил стульчак, присел на краешек унитаза (унитаз в платном туалете был начищен до блеска), положил на колени чертежный футляр с мечом и стал смотреть на карту, не делая напряженных попыток проникнуть в рисунок, – тогда‑то у него все и получилось.

Переместился Егор как был, в сидячем положении. Неожиданно лишившись опоры под седалищем, он позорно опрокинулся на спину, высоко взбрыкнув ногами.

– Бля‑а! Ну ты напился, зема, – на ногах не стоишь.

Над лежащим на асфальте Егором возвышался давешний алкаш. Похоже, он где‑то принял некоторое количество лечебной жидкости, потому что выглядел более живым, нежели раньше, и глаза у него прорезались. Неожиданному появлению Егора из ниоткуда алкаш ничуть не удивился – он и не такое видывал во времена крутых запоев.

– Пить меньше надо, – как бы укоризненно провозгласил алкаш, воздев кверху грязный указательный палец.

– Меньше кого? – хмуро осведомился Егор, поднимаясь на ноги и стряхивая с зада и спины мелкий сор.

Алкаш наморщил лоб, призадумался и сказал:

– Ваще – меньше.

– Хороший девиз, – сказал Егор.

– Зема, – алкаш с надеждой заглянул Егору в глаза, – у тебя закурить не будет?

– Нет, – ответил Егор. – Не будет.

– Жалко тебе, что ли? – проныл алкаш.

– Не жалко. Не курю я.

– Че ты мне мозги компостируешь? Вчера же сам бээс смолил и друганов своих еще угощал. Так и скажи, что зажался, соседу сигаретки пожалел…

Услышав такое, Егор крайне изумился.

– Кто? Я?

– Головка ты от… – Алкаш хотел выразиться матерно, но передумал, все еще не оставляя надежд получить дармовую сигарету.

– Где же ты видел, чтобя я курил? – спросил Егор, чрезвычайно заинтересовавшись новостями о себе. (Себе ли?..)

– Где, где… – проворчал самоназванный сосед, опять с трудом удержавшись от матерщины. – На балконе на своем ты стоял и мне на башку пепел стряхивал.

– На котором балконе? – быстро спросил Егор.

– Ну ты ваще, видать, с башки съехал, – сказал алкаш, покачивая грязной головой. – Уж на что я поддаю, а и то еще из памяти не выжил. Вона твой балкон, на пятом этаже, где штаны синие висят.

Он указал рукой наверх.

Егор посмотрел в указанном направлении и, действительно, увидел на одном из балконов пятого этажа сохнущие на бельевой веревке застиранные голубые джинсы.

– Ага, – сказал Егор. – Понятно.

И направился к дверям подъезда.

– Э‑э, зема, постой, – окликнул его алкаш. – Ты мне сигаретку дашь или как?

– Я же сказал тебе, что не курю, – не остановившись, бросил Егор.

Алкаш матерно выругался.

В подъезде было тихо, сумрачно и прохладно. Лестница была узкая, лестничные площадки – тесные.

Я же был здесь, – подумал Егор, узнавая окружающее, – в том странном полусне, после которого нарисовал карту.

Он поднялся на пятый этаж и остановился на лестничной площадке. На площадку выходили двери трех квартир: тринадцатая, слева, была обита черной клеенкой, в центре двери четырнадцатой квартиры был врезан маленький мутный глазок, дверь квартиры номер пятнадцать была лишена особых примет. Егор припомнил расположение балкона, указанного алкашом, сориентрировался, подошел к двери пятнадцатой квартиры и нажал кнопку звонка.

Звонок вяло блюмкнул, за дверью прошлепали босые ноги, щелкнул замок, дверь распахнулась, и два неотличимо похожих человека воззрились друг на друга, разделенные дверным проемом, словно лишенной зеркала рамой.

– Брат? – несколько неуверенно спросил хозяин.

– Брат, – сказал гость.

16

– Рискованный ход, – деликатно заметил Сай Нагаясу, после того, как Ольгерт Владимирович Вершинин выложил на доске один белый камень далеко в стороне от других своих камней.

– Посмотрим, – сказал Вершини, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Сай Нагаясу задумался, катая в ладони черный камень.

Они играли в го.

Часть вторая

Shift и меч

1

F

Мерлин отсалютовал мечом и сделал маленький шажок вперед. Его противник сломя голову рванулся в атаку, взмахнув устрашающих размеров мечом, срисованным, видимо, с шотландской клейморы.

P

Мерлин без особого труда парировал удар противника, нанесенный со всего плеча, но не ударил в ответ, хотя и мог. Он пока выжидал, присматривался.

Противником оказался не принц и даже не рыцарь – это был какой‑то безымянный новичок, похоже, только‑только пробившийся в третий круг.

Не на того напал, парень!

А противник снова бросился в нападение, повторяя рубящий удар, – на этот раз слева.

P

Мерлин с такой же легкостью парировал и второй удар торопливого новичка и снова воздержался от контратаки. По правде сказать, он немного рисовался.

Его противник приостановился – видимо, задумался.

Да, давно пора. А еще лучше, если бы ты, дружок, как следует подумал прежде, чем нападать на принца.

Задумчивость противника прошла быстро – за пару‑тройку секунд. Наверное, он решил: была – не была.

Что же, пеняй на себя…

И снова рубящий удар справа. Боже, как скучно.

P

Мерлин защитился тем же приемом и, наконец, нанес ответный удар.