Химера

— Отдыхаем, значит? Совсем ваш начальник вас распустил, — подмигнул мне Леонид, — Алекс, зайди ко мне на минутку. Поговорить срочно требуется. Есть о чем.

Под настороженными взглядами притихших сотрудников мы вышли, проследовали по этажу, спустились на другой этаж, и через десять шагов были уже перед дверью личных владений моего патрона. Когда мы вошли в кабинет, Горчаков прошел к своему столу и, сев на его край, уставился на меня.

— А ты знаешь, что основных факторов, мешающих офисному планктону полноценно трудиться от звонка до звонка, всего два? — сказал я, едва закрыв за собой дверь.

Стало почти тихо, только висевший в углу у самой двери на высоте человеческого роста проводной сетевой приемник о чем-то негромко бубнил.

— Нет, не знаю. И что это? — наконец без особого интереса полюбопытствовал патрон.

— Это отсутствие ясности и дефицит доверия со стороны непосредственного руководства!

— Откуда ты столько мудрости почерпнул? — вопросом ответил мой начальник, садясь, наконец, в свое рабочее кресло. Кресло у него было мягкое, кожаное, в таком хотелось не работать, а предаваться расслабляющему безделью и всяческим тлетворным порокам.

— Оттуда, — пояснил я, располагаясь на неприлично удобном диване напротив стола Леонида. — Исследователи пишут. Психологи. Вот смотри: те сотрудники, что заперты в четырех стенах, чаще не доверяют своему руководству, то есть тебе, чувствуют себя ущемленными при распределении ресурсов, и испытывают больше недовольства и стресса. В конце концов, именно они реже присутствуют на рабочих местах, чем те их коллеги, которые обладают большей свободой передвижения и самостоятельностью в работе. Весь вопрос в том, как работодатели относятся к подчиненным. Те, с кем общаются на равных, отвечают доверием на доверие, как прикормленные белки в парке.

— Ха, ты это нашему генеральному расскажи, а не мне, — хохотнул Леонид.

— А вот возьму, и скажу!

Только сейчас я заметил, что мой патрон, что называется, уже «крепко взямши». Каждый раз, когда я приходил сюда, атмосфера кабинета моего начальника наводила на нерабочие мысли и провоцировала праздные беседы. Располагала к ним. Давно и сильно замужние дамы меня не поймут, романтические девушки нахмурят бровки, про себя процедив: «это не про нас, мы-то всегда будем розовыми и пушистыми». Зато мы, старые офисные ловеласы, отлично знаем толк в настоящей романтике. Как мой патрон вообще умудряется делать тут хоть что-то полезное? По работе, я имею в виду? Ведь настоящая романтика пребывает вовсе даже не в спальне, а совсем наоборот! В рабочем офисе, там, куда всегда и в любую минуту может войти твой коллега. Или начальник. Наверное, это такое извращение, и любой сексопатолог уверено назовет, как данная перверсия именуется по-научному. Конечно, нам еще со школы втолковывалось, что мягкая офисная мебель существует совсем не для сексуальных упражнений. Офисная мебель необходима как рабочий инструмент, а не как плацдарм для производственного разврата. Ага, щаз! Всегда, когда я вхожу в кабинет моего патрона, то почему-то сразу же представляю его забывающего о своих рабочих обязанностях и лапающего стройное тело нашей секретарши. Вы спросите «почему?» С какой радости у меня такие ассоциации и бесстыдные мысли? Я и сам не знаю. Не очень-то я люблю тайное кабинетное пьянство и офисное блудодейство. Да и стараюсь держаться подальше от высоких атлетически сложенных голубоглазых блондинок, длинноногих с обязательным фитнесом и французским парфюмом по утрам. Слишком уж с ними много хлопот и проблем. Хотя, если вспомнить, я уже говорил про офисные опасности и необходимость регулярного релакса. В этом во всем еще много непознанного и неизведанных истинных знаний.

— А вот возьму, да и скажу! — важно заявил я. — Как ярчайший представитель этого самого офисного планктона, так прямо вот и произнесу: вы у нас генеральный директор? Значит, от вас и зависит, сколь эффективно трудятся ваши подчиненные. Отпустите им вожжи, они только работать лучше станут.

— Ты у нас не совсем представитель планктона. Скорее уж планктоноядный хищник. — Криво усмехнулся Леонид. — Вот только в таком формате это излагать, весьма не рекомендую. Наш Андрей очень не любит, когда ему напоминают, что он у нас генеральный директор. А я тут погоды не делаю, сам знаешь. Причем такое положение вещей меня вполне устраивает…

— Не любит, говоришь? В общем-то правильно делает, теперь и нашего генерального коснулся кризис, — вспомнил я недавно услышанный анекдот, — теперь он сыр ест только с плесенью, вино пьет исключительно старое, и ездит на машине без крыши.

Горчаков задумчиво хмыкнул.

— Шефа надо любить, и лелеять, а то вдруг следующий будет хуже этого! — наставительно пошутил Леонид.

«Кстати, этого тоже надо проверить, — я все думал на одну и ту же тему. — Мало ли, что он весь из себя мой начальник, а письмо написать вполне мог. Да и возможностей у него для этого сколько угодно».

Повисла тягостная пауза.

— …упражнения для укрепления спины и против лишнего живота, — тихо говорил тем временем репродуктор чарующим женским голосом, — выполняются лежа на спине. Многие пытаются избавиться от жира на животе, изнуряют себя нагрузками на брюшные мышцы, увлекаются подъемами корпуса и ног, тренажерами и прочим. Что ж, вреда от этого не будет, но и особой эстетической пользы тоже. Вы накачаете себе железный пресс, но плоским ваш животик уж точно не станет. Поэтому комплексы упражнений для женщин надо подбирать особенно аккуратно и тщательно. Попробуйте так: лягте на живот, зафиксируйте ноги и поднимайте корпус. Это называется — «Поза змеи». Выполните три подхода по пятнадцать раз. Теперь освободите ноги и лягте прямо. Лежа на животе, поднимайте одновременно ноги и корпус, вытягивая руки вперед и в стороны. Это — «Поза летяги». Повторите десять раз, в два подхода. И, наконец, последнее упражнение: из положения, лежа на животе, приподнимите ноги и руки, сцепленные в замок, и покачайтесь так. Это называется — «Поза ладьи». Выполните два подхода по двадцать раз. Так вы получите не только плоский животик, но и крепкую поясницу, спинку и подтянутые ягодицы…

— Существует легенда, — сказал я с видом торговца с восточного базара, — что нашему драгоценному шефу все вообще глубоко по фигу, и до фонаря. Он только делает вид, что в чем-то там еще заинтересован… да, тебе очень нужно это радио? Можно я его выключу на хрен?

— Оно и правильно, — кивнул головой Леонид, махнув рукой в сторону радио. — А что ты хочешь? На то он нам и шеф. Эгоизм и цинизм — вот спасение от суровой правды мира, и кому как, а тебе действительно хватит воспринимать мир так впечатлительно. Кофе будешь? Или предпочитаешь что-нибудь покрепче?

— Не, кофе уже не хочу, только что пил, — сказал я, после того как отключил радиоточку. — А для «покрепче» настроение сейчас не то, да и работать еще надо. Не вечер пока. И потом, злоупотребление алкоголем может заставить меня подумать, что я человек-невидимка, к тому же, излишнее увлечение спиртным поставит меня перед необходимостью рассказывать один и тот же старинный анекдот, пока окружающие не набьют морду. От расстройства.

— Ну, не хочешь, как хочешь. А я немного приму, с твоего позволения, надо напряжение снять, — с этими словами Горчаков вытащил из сейфа бутылку с янтарной жидкостью, хорошо плеснул в стакан, ловко проглотил и поставил бутыль назад. — Спиртное, выпитое не до конца, вызывает нездоровую обстановку в коллективе…

* * *

Мне вдруг необыкновенно ярко вспомнился точно такой же разговор с патроном, только произошедший сильно раньше. Леонид также вот сидел за своим столом, точно так же находился в состоянии легкого опьянения, как и сегодня тоже собирался поведать мне некие важные истины и служебные тайны. Я тогда только приступил к работе над проектом и не «въехал» еще во все тонкости и важные детали программы.

— Поговорить надо и вот о чем, — сказал тогда Леонид. — Ты уже начал работать по «Химере»?