Приют Одиннадцати

— Что значит почти?

— Согласна…

Марта стушевалась и тут же начала рассказывать про университет, про свою совершенно неинтересную работу и про то, что она хочет получить от жизни. Ещё полгода, и она станет ассистентом, а пока вынуждена работать ещё и фармацевтом.

Сегодня вечером Манфред наконец расслабился впервые за два последних дня. Было тепло и уютно, словно он оказался дома. Если бы ещё знать, где он, этот самый дом.

Откинувшись на спинку стула, Лист обвёл взглядом зал. В самом дальнем углу он увидел молодого мужчину, который пристально наблюдал за их столиком, даже не утруждая себя тем, чтобы остаться незамеченным. Фреду показалось, что это тот самый парень, с которым он несколько часов назад столкнулся в переходе. Он отметил его пронизывающий взгляд. Подозрительным было и то, что перед посетителем был совершенно пустой столик. Официанты сновали, не обращая на него никакого внимания. Видимо, он сразу отказался от заказа и теперь сидел, готовый в любую минуту подняться и выйти из ресторана. Парню было от силы лет двадцать пять, даже небольшая бородка не делала его старше.

— Фред, вы меня не слушаете.

— Что? Да нет, Марта. Слушаю, конечно.

— Не слушаете…

— Я просто устал сегодня. Вчера только приехал, а завтра…

— Что завтра?

Манфреду не хотелось распространяться относительно поездки в Страсбург, и он соврал:

— Важная встреча. Давайте я провожу вас домой.

(обратно)

Глава 12

СССР, Северный Кавказ, Эльбрус. Август 1942 года.

Нельзя сказать, был ли это сон, или он всё время находился без сознания. Если сон, то уж очень тяжёлый. Весь мир казался белым, как будто был затянут плотным туманом. Лист попытался встать. Острая боль в спине заставила его отказаться от этой затеи.

— Лежите, обер-лейтенант. Ранение не опасно, но вам лучше не двигаться какое-то время.

Голос принадлежал полковому медику, который находился в комнате. Он поднялся с табурета и подошёл к постели. Снял с лица Фреда марлевый компресс, и Лист зажмурился. Молочный туман вмиг рассеялся, уступив место мрачному полусвету.

Врач открыл небольшую металлическую коробочку, взял на палец мазь, обработал щёки, нос и подбородок Фреда.

— Небольшое обморожение, — пояснил он, — верёвка была перерезана, и вас долго не могли найти. В десяти шагах ничего не было видно.

Из окна пробивался слабый свет, видимо, погода так и не наладилась. Значит, он был без сознания не так долго. Впрочем, не исключено, что буран продолжается уже несколько дней. Такое тоже может быть, невзирая на то, что сейчас конец лета.

Невыносимый груз предчувствия придавил Фреда, по спине, будто змея, пополз скользкий страх.

— Пулю я удалил, застряла в мышце, так что органы не задеты. Передатчик погасил скорость, повезло вам.

— Повезло… — повторил Лист. — Что произошло, Зигфрид? Что за пальба вдруг?

— Вам лучше отдохнуть.

— И все-таки! Неужели русские?

— Нет. Не уверен.

— Тогда что, чёрт бы вас побрал!

— Я сам почти ничего не знаю. Вернее, не могу объяснить.

— Что это значит? Что за бред?

— Я имею в виду, что с научной точки зрения это не поддаётся объяснению.

— Да что вы несёте?! Можете толком сказать?

— Я позову гауптмана. Не поднимайтесь только.

— Хорошо, — заверил его Лист.

Медик исчез за дверью, оставив Фреда наедине со своими страхами, к которым теперь примешивалось чувство усталости и нервного перенапряжения. Последнее по причине предстоящего вынужденного ничегонеделания. Теперь он будет привязан к постели, и о восхождении можно забыть. Бездеятельность была чревата наплывом дурных мыслей. Мало того, эти мысли уже завладели Фредом настолько, что неотвратимая, фатальная развязка ощущалась почти физически. И дело тут не в ранении. Эта досадная неприятность не была причиной его страхов. Должно произойти ещё что-то. И совсем скоро.

С той минуты, как Зигфрид покинул комнату, прошло не меньше получаса. Лист уже хотел подняться с постели, найти командира и обо всём расспросить, но в этот момент появился Хаймс Гроот. Он был растерян и даже напуган, хотя изо всех сил старался поглубже запрятать эмоции. Скрестил на груди руки, но этим только выдал своё волнение.

— Как себя чувствуете? — холодно, почти формально спросил гауптман.

— Всё в порядке, капитан. Если буран утихнет, я смогу подняться на Эльбрус. Рана пустяковая.

— Не думаю, что это хорошая мысль, лейтенант. Вам сейчас лучше отлежаться, и дело тут даже не в ранении. Сознание вы потеряли, скорее всего, от переутомления. Кислородное голодание на такой высоте… Сами знаете.

Гауптман замолчал. Фред видел, что ему есть о чём рассказать, но было заметно, что Гроот просто-напросто подбирает слова. Лист воспользовался паузой и начал излагать свою версию случившегося.

— Не понимаю, как такое могло произойти. Мы уже возвращались, и тут — на тебе! Я ничего не успел понять, когда по нам открыли огонь. Сначала подумал, что русские захватили отель, но потом…

Хаймс не дал договорить Фреду.

— У нас двое погибших, лейтенант. Два егеря из группы Отто Шнайдера… Чёрт!

Командир запнулся на полуслове и задумался. Видимо, произошло нечто, чему гауптман не мог найти точное определение. Отсюда и потерянный вид, и скрещённые на груди руки. Хорошо зная командира, Лист не стал торопить события, предоставив Грооту время для того, чтобы тот смог сформулировать свою мысль.

— Отто вышел на связь в шестнадцать ноль пять, через три минуты — вы. Шнайдер с группой как раз был на середине своего периметра. В пять он на связь не вышел, и вы тоже. А через десять минут Отто сообщил, что двое из его группы пропали. Как сквозь землю провалились. Верёвки не были обрезаны или разорваны, иначе можно было бы предположить, что они сорвались. Но там достаточно пологий склон.

— Возможно, трещина.

Хаймс покачал головой.

— Верёвка даже не натянулась, рывка не было, хотя все в связке шли. На снегу была кровь, это Шнайдер мне уже потом рассказал. С вашей группой связи не было, я понял, что вас уже нет в живых. Думал — русские, от них можно всего ожидать. Поэтому приказал стрелять при появлении кого бы то ни было рядом с отелем… Моя вина.

— Я пытался связаться со Штроссом, но он не слышал меня. Только в последний момент…

— Я знаю, лейтенант.

— Тела так и не нашли?

Хаймс сел на табурет рядом с постелью Листа и закрыл лицо ладонями. Молчал какое-то время, затем опустил руки и выпрямился.

— В том-то и дело, что нашли. Примерно час назад, когда буран немного утих… Они сейчас на леднике, в пристройке. Зрелище, скажу я вам, не для слабонервных. Два обглоданных до костей трупа. Настоящие мумии.

— Я не понимаю, капитан. Вы уверены, что это они?

— Ха! Если бы не был уверен, то меня бы не трясло сейчас, как паралитика.

Хаймс встал с табурета и подошёл к окну.

— Всё обмундирование, оружие, передатчики. Всё при них, только в таком состоянии, словно они пролежали там не два часа, а два года как минимум. Одежда выцвела и почти сгнила — просто лохмотья. Металл поржавел…

Фред с трудом верил в то, что рассказал Гроот. Услышать такое, да ещё от гауптмана — материалиста и практика до мозга костей! Наверняка этому есть какое-то простое объяснение.

Командир всё так же мрачно смотрел в окно.

— Тут что-то происходит, лейтенант. Что-то странное и необъяснимое. Дьявол! Как я ненавижу это слово. Всё в этом мире поддаётся простой логике… Всё можно объяснить, всё! Я предчувствовал, что будут сложности, когда узнал о причастности к операции Аненербе, но чтоб такое!

Хаймс несколько раз тяжело вздохнул, пытаясь привести в порядок мысли и чувства, избавиться от волнения.

— Я связался с генералом Ланцем и доложил об инциденте. Он требует завтра штурмовать Эльбрус. При любой погоде. Вы, конечно, останетесь тут, в отеле. Я хочу вас предупредить насчёт передатчика. Личный приказ Зиверса — ни при каких обстоятельствах не снимать его с пояса. Ну, у вас он должен быть где-то рядом.