Страна василисков (СИ)

— Жан? — наконец спросил я. Графики, состоящие из одного столбика, тут даже читать было нечего.

— Открой двенадцатое число. — только и сказал он. Я вздохнул и подчинился; столбики сменились другими и резко прибавили в числе. Теперь, приглядевшись, я сумел разобрать и цифры — временные промежутки и значения, указанные в мегаваттах.

Кроме того, столбиков на графике было больше.

— Жан, что это? — спросил я.

— Рабочий цикл. — пояснил Еремеев. — И вечером двенадцатого он был полный. Здесь был корабль, он стоял примерно час — видишь, здесь график идет более-менее ровно — и отстыковался сразу после.

— А на следующий день у стыковочного узла летит система. — добавил я. — Какое совпадение.

— Не в этом дело. — отмахнулся Еремеев. — Посмотри на график за пятнадцатое.

— Смотрю. — я заново открыл вкладку. — И что… погоди-ка, здесь всего один здоровенный столбик. Что это значит?

— Стартовая подача энергии в начале процедуры стыковки. — произнес Еремеев. — И всё. Здесь не было корабля, Штайнер. Узел работал вхолостую.

Не было. Хотя Вишневецкая наверняка думала, что он там будет… её предупредили. Предупредил кто?

Но, главное, зачем?

— Один вопрос. — медленно проговорил я. — Шлюз в стыковочном коридоре можно открыть изнутри?

— Конечно. Нужно только знать код… Погоди, ты что, думаешь, что через шлюз вышли?

— Тиэко! — вместо ответа выкрикнул я. Канал переключился сам собой:

— Да, Штайнер, в чем дело? — нежно спросила Ямагата. Я сделал глубокий вдох. Сердце колотилось в груди.

— Камеры. — наконец, выговорил я. — В терминале Уэно. Они работают?

— Минутку… — она замолчала. Через пару ударов сердца Ямагата появилась вновь: — Да, работают, всё в порядке. А зачем тебе?

Я выдохнул. Кажется, впервые за последние два дня я напал на след.

— Просмотри их записи за вчерашний день. — сказал я. — Примерно с девяти вечера.

— Поняла. — ответила Ямагата. — Сейчас поглядим… А что такое?

— Потом объясню. — ответил я. — Я возвращаюсь.

Еремеев снова ждал меня в шлюзе; не говоря ни слова, я вручил ему шлем и с наслаждением принялся раздеваться. По сравнению с этим сертифицированным МинСЖО убожеством полицейские скафандры были верхом совершенства.

— Убийца вошла через шлюз. — сказал я, стащив с себя половину скафандра. Кожа на груди сильно покраснела от давления. — Этот, ну и тот что в стыковочном коридоре, заодно. Солнце-Аматэрасу, я столько ломал себе голову над тем, как убийца попала сюда, но даже не подумал, что она спокойно могла пройти через Порт…

— Ну, это не настолько логично. — разумно заметил Еремеев. — В конце концов, через стыковочные узлы обычно на корабли ходят, а не в космос…

— Но на контрабанду это всё больше похоже. — продолжил я, стянув, наконец, скафандр целиком и пнув его напоследок. — Теперь вопрос только в том, насколько свободно убийца могла перемещаться по Порту. Если она действительно из людей Адатигавы, то искать её — ищи-свищи…

— А если нет? — спросил Еремеев.

— То тоже ищи-свищи. — вздохнул я и принялся одеваться. — Жан, из Порта много выходов в центральный ствол орбиталища?

— А ты как думаешь? — сощурился Еремеев.

— Я-то? — спросил я, набросив блузу и состязаясь теперь с пуговицами. — Я думаю, что очень много. Но на каком-то же должна сработать сигнализация!

— Там служебные коммуникации. — ответил Еремеев. — Ну, частично. Не СЖО.

— И ими что, — недоверчиво уточнил я, — может пользоваться любая встречная-поперечная?

— Ну, не любая, начнём с того… но ремонтные роботы там часто бывают. Человек тоже пролезет, если вдруг роботы сломаются. А что?

— Да так, — сказал я, — прикидываю объём работы.

Объём работы предстоял большой.

В диспетчерской была идиллия: скучающая Фудзисаки, стоявшая посредине, и Ямагата с двумя своими подручными, с головой нырнувшие в информационные дебри Администрации. Что совершенно не помешало Ямагате заметить нас, стоило мне переступить порог. Опять.

— Так как прогулка, Штайнер? — спросила она, широко улыбаясь. Визор шлема она так и оставила надвинутым на глаза.

— Замечательно. — ответил я. — Ещё одна такая прогулка, и на груди у меня будет один сплошной синяк. Ты сделала, что я просил?

— Ну-у-у… — протянула Ямагата, — сделала, конечно. Но там ничего нет. И никого. Ни в девять вечера, ни до, ни после.

— У четвертого шлюза? — уточнил я.

— Ну конечно! — всплеснула руками Ямагата. — Поэтому мы сейчас смотрим резервные копии записей в архивах Администрации. И Транспортной полиции, заодно.

Еремеев закашлялся.

— Один вопрос, — встряла Фудзисаки, многозначительно подняв указательный палец. — Если наша убийца может виртуозно — без обрывов, без артефактов, без ничего — подделать записи камер наблюдения, да ещё и на лету, то зачем ей было, — она обвела рукой диспетчерскую, — выжигать камеры здесь?

— Жюстина, ну это же очевидно. — назидательно проговорила Ямагата прежде, чем я успел раскрыть рот. — Невозможно найти копию того, чего камеры не видели.

Я покачал головой. Ямагата была права, разумеется: записи камер наблюдения всегда копируются — специально для того, чтобы было проще опознать подделку. Искушённые преступники об этом знают — и поэтому стараются обходить проблему другими способами. Неискушённые… ну, такими преступлениями полиция в основном и занимается. У городовых, на которых ложится бремя борьбы с мелкими кражами, хулиганством и ездой на трамвайном зацепе, всё ещё хуже.

Но если камеру выключить… то не будет ни записи, ни копии. С тем же успехом могло ничего и не произойти.

Но оно произошло. А я теперь вынужден гоняться за призраками и искать зацепки.

— Кстати! — оживилась Ямагата. — Я совсем забыла, Штайнер, мы тут кое-что накопали про твой стыковочный узел, давай покажу! — бросив своё место, она весело перебежала к консоли диспетчера, поманив меня за собой.

— Давай. — согласился я, подходя ближе; Фудзисаки тоже шагнула следом за мной. — А что именно?

— Да так… — протянула Ямагата, взмахом руки перебирая мониторы, — записи телескопов, радаров и ИК с терминала Эйго — это четвертый, сразу напротив…

— Что, целиком? — ужаснулся я.

— Да нет же! — замахала руками Ямагата. — Между 20:34 и 00:15. 21:22, если быть точной. Там конкретно один отрезок, в общем, — она элегантным жестом придвинула ближе один из мониторов, движением пальцев увеличив его в полтора раза, — сам посмотри.

Я посмотрел.

На экране расстилалась бархатная темнота космоса, усеянная россыпью ярких звёзд; только потом я заметил непроглядную чёрную тень в одном из углов — терминал Уэно, казавшийся с места съёмки совсем маленьким. Прыжковые грузовики, пристыкованные к нему, выглядели и вовсе крошечными.

— Вот! — воскликнула Ямагата, и запись замерла. — Вот тут, — она указала пальцем в верхнюю часть экрана, где телескопы наблюдали часть звёздного неба, — сейчас, секунду, приближу. Вот тут.

Я проследил за её указательным пальцем. Сперва мне показалось, что это был всего лишь очередной участок неба, но, приглядевшись, я заметил, что его оттенок был чуть посветлее непроглядной черноты космоса. Приближенное изображение шло ступенчатыми пикселями, но контур можно было различить. Несколько пикселей ещё более светлого оттенка по краям, очевидно, были вспышками маневровых двигателей.