Англичанин (СИ)

Я позволил себе крякнуть, что мадам Франсуаз восприняла как согласие.

– Я вам скажу, что эта ваша вдова, как бы не прикрывалась вуалью, очень даже симпатичная молодая особа. И голос такой приятный.

– Это просто моя знакомая, – уклончиво ответил я, дав пищу для размышлений мадам Франсуаз. Та, в свою очередь, подтолкнула меня к выходу.

– Ну что ж, мсье Косталье, до встречи через неделю!

– А может быть раньше, – сказал я, надевая шляпу, – составите мне как-нибудь компанию за обедом?

– Ах вы проказник! – взвизгнула мадам Франсуаз, залившись румянцем. – Все возможно! А теперь идите! Идите же!

И мадам Франсуаз вытолкнула меня за дверь, которая, звякнув колокольчиком, закрылась.

На улице снег уже перестал идти, но повсюду виднелся тонкий белый покров. Ну и конечно холоду прибавилось. Я представил, как же грязно теперь будет на улице, ведущей в паб, но заказывать экипаж мне совсем не хотелось. Придется пробираться пешком, а что делать?

Мадам Франсуаз мне показалась совсем другой, нежели ее описывала Мария. Хотя может быть, она с мужчинами ведет себя по-другому. Но почему тогда Мария мне сказала, будто Вилье хорошо одевается, а мадам Франсуаз сказала, что он чуть ли не неряха. Я больше был склонен верить Марии, зачем ей меня обманывать. А вот мадам Франсуаз, совсем другое дело. Она вполне могла сказать Марии одно, а мне другое. А как насчет того, что Лорнье и мадам Фурнье англичане. Мария ведь мне тоже этого не сказала. Значит, я думаю, мадам Франсуаз не посчитала нужным ей это рассказывать.

Я подходил к лавке старьевщика. Зайти, не зайти. Впрочем, я и так много времени потерял у мадам Франсуаз, так что лучше больше нигде не задерживаться.

В стекло витрины, которое не было завешено моим лицом, я увидел помощницу дядюшки Вилье, разговаривавшую, по-видимому, с каким-то клиентом. Он показался мне смутно знакомым, но я не стал задерживаться и двинулся дальше.

Что бы там мадам Франсуаз не говорила, насчет того, что в этом городе не все друг друга знают, я склонен думать по-другому. Например, она сказала, что никто из местных мадам ни возьмет ее кошку на руки. Получается, что мадам Франсуаз не признала в Марии местную горожанку. Тем более, как она сказала, у Марии просвечивала вуаль, и мадам Франсуаз хорошо разглядела ее лицо. И что бы там она не говорила про местных англичан, я сомневаюсь, что их здесь так уж много. Наверняка и меня она отнесла к числу приезжих. Только почему так откровенно говорила со мной? Например, то, что мсье Лорнье и мадам Фурнье англичане, если это, конечно, правда, мало кто знает. И почему она не сказала об этом Марии? И откуда она поняла, что я англичанин? Если даже мсье Готье, мастер все выведывать, не понял это. Здесь может быть только одно: мадам Франсуаз заодно со старьевщиком и художником. И потом, она сама обмолвилась о том, что они частые ее клиенты. Зачем тогда водить нас за нос? Почему сразу обо всем не сказать, что я мол, на вашей стороне, помогу, чем смогу. Хотя может у нее тут своя компания, как у Готье, и еще неизвестно кого.

Выпавший снег тут же растаял, сделав из луж вязкую жидкую грязь. Хоть бы морозец чуть-чуть ударил, чтоб все это застыло.

На улице прохожих было мало, все прятались по теплым домам или сидели за работой. Зато никаких подозрительных личностей не было видно.

Проходя мимо церкви, я увидел сгрудившуюся кучку людей, оживленно о чем-то болтавших. Они даже не обратили на меня внимания, когда я проходил совсем близко от них.

– Нужно поскорее все уладить, – жестикулировал молодой человек, разве что не танцевал на месте.

Приземистый человек, в котором я узнал Готье, знаком заставил его замолчать. Я ухмыльнулся и прошел мимо компании. Опять этот Готье что-то замышляет и не хочет, чтобы посторонние слушали. Ну и шли бы тогда в какое-нибудь помещение, что ж торчать на улице. Волей-неволей кто-нибудь да услышит. Странные люди.

Поворачивая к мосту, я оглянулся. Готье смотрел мне вслед, и что-то нехорошее было в этом взгляде. Меня передернуло, и я отошел подальше от ограждения. Любой из той компании мог тогда мне в церкви шептать на ухо. А теперь они хотят «все уладить». Интересно, не меня ли они хотят «уладить»?

Я весело рассмеялся. О чем я тут рассуждаю? Ведь мне изменили внешность! Никто не сможет меня теперь узнать. Я приосанился и продолжил свой путь через мост уже твердой походкой.

Мне навстречу шла вдова в сопровождении маленькой дуэньи. Конечно, Мария не могла меня узнать, но я подмигнул ей. Вдова степенно прошествовала мимо, даже не удостоив меня взглядом, что и не удивительно. Посмеиваясь про себя нашим маскарадам, я шествовал своей дорогой, как вдруг меня пронзила мысль, от которой я резко остановился. Это не Мария! У Марии вуаль темно-черного цвета, а у этой вдовы темно-синяя! Я развернулся, но вдова уже скрылась за поворотом.

Как я сразу этого не заметил? У меня был выбор: пойти следом за вдовой или идти туда, куда я направлялся. Второе все же перевесило, как бы я не хотел узнать, кто же эта таинственная вдова.

Я ускорил шаг и уже подходил к лавке башмачника, как вдруг остановился. Как же я спрошу у Жеральдино о вдове? Ведь тогда я был молодым бородачом, а теперь я старый повеса. Вечно у меня какие-то загвоздки! Ничего, что-нибудь придумаем.

– Здравствуйте, мсье, – поклонился мне Жеральдино, как только я вошел внутрь, – чем могу помочь?

– Добрый день. Вы знаете, моя сестра сегодня должна была зайти к вам заказать для меня новую пару обуви. Не знаю, выполнила ли она мою просьбу, но я решил на всякий случай все проверить.

– У меня сегодня было мало посетителей, – задумался Жеральдино, – и всего две женщины: вдова и служанка, приходившая забрать готовую обувь.

– Да-да, вдова и есть моя сестра, знаете, такое горе, когда муж умирает, – я покачал головой, – хоть и прошло уже достаточно времени. Я ее хоть уговорил носить темно-синюю вуаль, а то с черной она совсем как старуха.

– Я тоже заметил, что вуаль была темно-синей. Но ваша сестра не заказывала никакой обуви. Она спросила про человека по имени Повалье и удалилась.

–Да что вы! Вот не послушное дитя! Ну что ж, тогда я сам все сделаю, а с ней уже дома будет разговор.

Жеральдино сразу просиял и принялся мерить мою ногу. Кожу для сапог я выбрал самую лучшую, чем вызвал уважение башмачника.

– Правильный выбор, мсье. В зиму нужна только хорошая добротная кожа, ноги должны быть в тепле.

– Я с вами полностью согласен. А когда я смогу получить свои новые сапоги?

– Где-то через неделю, мсье. И еще дня через три заходите на примерку, заодно и посмотрите фасон.

– Прекрасно! Тогда запишите меня и разойдемся, у меня еще уйма дел.

Жеральдино сделал необходимые записи, и мы расстались. Опять пришлось обмануть хорошего человека, ну что поделаешь. Я нахожусь в опасном положении и для меня сейчас все пути и средства хороши.

Значит к Жеральдино заходила не Мария. Впрочем, я в этом не сомневался, зачем ей меня обманывать.

Может зайти еще к Повалье? Я вспомнил о книге, которую приобрел у него только сегодня. После аварии я ее не видел. Значит во время падения, она куда-то далеко отлетела, или вообще развалилась. Что ж, удачное вложение средств. Но меня очень влекла та коробочка, которая никак не давала мне покоя. Оглянувшись по сторонам, я никого подозрительного не заметил и направился в лавку Повалье.

Голоса раздавались из задней комнаты. Видимо Повалье атакует очередного покупателя, предлагая свои картины. Я взглянул на полку, но коробочки там уже не было. Значит, Повалье ее спрятал. Интересно, почему? Не из-за меня ли?

Я брал книгу за книгой, перелистывал их. Хорошо, что хозяин магазина этого не видит, иначе заставит меня купить все, до которых я дотрагивался. Ведь книга такая ценность в это время. Просто удивительно, что у Повалье они в таком изобилии. Хотя в основном тут романы, да какие-то рассказы, написанные от руки. Зато как красиво оформлены, просто загляденье. Может у Повалье и были какие-нибудь научные трактаты, но я не успел в этом убедиться. Услышав приближающиеся шаги и голоса, мне пришлось прервать свое занятие.