Легион

Мы дошли до первого этажа, и Салик повёл нас в боковую комнату. Здесь было ещё двое мужчин, одетых как солдаты, с гранатами на поясах и штурмовыми винтовками в руках.

Между ними на столе лежала среднего размера камера. Она выглядела... обычно.

–  Мне нужен Разон, – сказал я, садясь. – Задать ему вопросы.

Салик фыркнул.

– Он не будет с вами говорить, мистер Лидс. Можете нам поверить на этот счёт.

– Так он с ними не работает? – спросил Джей Си. – Я в замешательстве.

– Всё равно приведите его, – сказал я, и осторожно начал ощупывать камеру.

По правде говоря, я не знал, что делаю. Почему, ПОЧЕМУ я не взял с собой Эйванса? Я должен был знать, что в этом путешествии мне понадобится механик.

Но если я беру слишком много аспектов, становится трудно держать их рядом со мной одновременно, частенько происходят плохие вещи. Сейчас это было несущественно. Эйванс был далеко на другом континенте.

– Кто-нибудь?  –  пробормотал я себе под нос.

– Не смотри на меня, – сказала Айви. – Я не могу собрать пульт дистанционного управления так, чтобы он работал хотя бы в половине случаев.

– Режь красный провод, – заявил Джей Си. – Это всегда красный провод.

Я вяло посмотрел на него, потом открутил часть камеры со знающим видом, руки дрожали.

Салик, к счастью, послал кого-то за Разоном. После этого, он стал внимательно наблюдать за мной. Может быть, он читал об инциденте в Лонгвей, где я за определенное время разобрал, исправил и снова собрал сложную компьютерную систему, чтобы остановить взрыв. Но это всё был Эйванс, не без помощи Чин, нашего местного компьютерного эксперта.

Без них в этом деле я был бесполезен. Я попытался выглядеть как можно увереннее, пока солдаты не привели Разона. Я узнал его по фотографиям, которые показывала мне Моника. С трудом. Его губы разбиты и в крови, левый глаз опух, он шёл, спотыкаясь и хромая. Когда он сел на стул рядом со мной, я увидел, что он лишился руки. Обрубок был завернут в тряпку, пропитанную кровью.

Он закашлял.

– Ах. Полагаю, Вы мистер Лидс, –  произнёс он с легким филиппинским акцентом. – Мне очень жаль видеть вас здесь.

– Осторожнее, – сказала Айви, изучая Разона. Она стояла прямо рядом с ним. – Они следят. Не будь слишком дружелюбным.

– О, мне всё это не нравится, – пожаловалась Калиани. Она перешагнула через несколько ящиков в конце комнаты, забираясь в укрытие. – И часто с вами такое происходит, мистер Стив? Я-то не очень хорошо подхожу для этого.

– Вам жаль видеть меня здесь? – спросил я Разона более грубым голосом. – Сожалеете, но не удивлены. Вы же помогали Монике и её дружкам собирать на меня компромат.

Его один, ещё нераспухший глаз немного расширился. Он знал, что это не был шантаж. Или, по крайней мере, я  на это надеялся. Видел ли он? Понял ли он, что я здесь, чтобы помочь ему?

– Я сделал это... по принуждению, – сказал он.

– Насколько я могу судить, ты всё равно ублюдок, – выплюнул я.

– Ну и выражение! – сказала Айви, закрыв рот руками.

– Вот ещё, – обратился я к Разону. – Это не имеет значения. Вы покажете мне, как заставить эту машину работать.

– Не покажу! – запротестовал он.

Я повернул винт, мой мозг яростно работал. Как мне приблизиться к нему поближе, чтобы тихо поговорить, но при этом не вызвать подозрений.

– Скажете или…

– Осторожно, идиот, – перебил меня Разон, соскакивая со стула.

Один из солдат направил на нас оружие.

– Безопасность на уровне, – сказал Джей Си. – Не волнуйтесь. Пока.

– Это очень чувствительная часть оборудования, – сообщил Разон, принимая отвертку от меня. – Поаккуратней, пожалуйста.

Он начал завинчивать здоровой рукой. Затем, очень мягко продолжил.

– Ты здесь с Моникой?

– Да.

– Ей нельзя доверять, – сказал он. Затем остановился. – Правда она никогда не избивала меня и не отрезала мне руку. Поэтому, возможно, не мне судить, на кого можно полагаться, а на кого – нет.

– Как они схватили вас? – прошептал я.

– Я хвастался перед моей мамой, – ответил он. –  А она хвасталась всей семье. Вот так я оказался у этих монстров. У них есть связи в Израиле, – он пошатнулся, и я схватил его, чтобы помочь. Он весь бледный и выглядел совсем плохо.

– Они послали за мной, – проговорил он, делая усилие, чтобы продолжать крутить. – Они объявили себя христианскими фундаменталистами из моей страны, жаждущими сделать вклад в мою разработку, чтобы найти доказательства правдивости существования религии. Я узнал правду, только два дня назад. Это...

Он осёкся, уронив отвёртку, когда Салик подошёл ближе к нам. Террорист помахал, и один из солдат схватил Разона и резко ударил в его окровавленную руку. Разон  вскрикнул от боли.

Солдаты бросили его на пол и продолжили бить его прикладами от винтовок. Я в ужасе смотрел, а Калиани начала плакать. Даже Джей Си отвернулся.

– Я не монстр, мистер Лидс, – сказал Салик, присев на корточки рядом с моим стулом. – У меня просто мало средств. И однажды вы убедитесь, что в большинстве случаев, человек – монстр и человек без средств – это, практически, одно и то же.

– Пожалуйста, остановите солдат, – прошептал я.

– Я пытаюсь найти мирное решение, видишь ли, – заявил Салик. Он не прекращал избиение. – Моих людей осуждают, когда мы пользуемся теми методами, которые у нас есть для борьбы – отчаянными методами. Это методы всех революционеров, в том числе и отцов-основателей вашей страны, и они их использовали, чтобы достичь свободы. Мы будем убивать, если придётся, но, возможно, такой необходимости не будет. Здесь на столе у нас – мир, мистер Лидс. Почини машину, и ты спасёшь тысячи и тысячи жизней.

– Почему вы так хотите получить эту камеру? –  сказал я, нахмурившись. – Что это значит для вас? Сила для шантажа?

– Сила, чтобы исправить мир, – изрёк Салик. – Нам просто нужно несколько фотографий. Доказательство.

– Доказательство того, что христианство – ненастоящее, Стивен, – сказал Тобиас, подходя ко мне сзади. – Доказать это будет тяжело, так как ислам признаёт существование Иисуса из Назарета. Но они отвергают его воскрешения, многочисленные чудеса его последователей. С правильными фотографиями они смогут попытаться подорвать католицизм – религию, которой следует большинство филиппинцев – и, следовательно, дестабилизировать регион.

Я буду тем человеком, кто всё сможет подтвердить, странно, но мне даже этого хотелось. О, я не был соблазнён помогать такому монстру как Салик. Но я понял его замысел. Почему бы не взять камеру и доказать, что все религии фальшивы?

Это приведет к хаосу. Возможно к большому количеству смертей, в некоторых частях мира.

Или?

– Веру не так просто разрушить, – сказала Айви пренебрежительно. – Это не вызовет проблем, о которых Салик думает.

– Потому, что вера слепа? –  спросил Тобиас. – Возможно, ты права. Многие продолжат верить, наплевав на факты.

– Какие факты? – ответила Айви. – Несколько фотографий с сомнительной достоверностью? Сделанные наукой, которую никто не понимает?

– Ты пытаешься защитить то, что уже обесценено, – тихо подчеркнул Тобиас. – Ты действуешь так, будто уже знаешь, что случится. Что нужно будет защищать доказательства, которые могут быть найдены. Айви, разве ты не видишь? Какие факты нужны, чтобы заставить тебя смотреть на вещи рационально? Как ты можешь быть логичной в стольких областях, и такой слепой в одной?

– Тихо! – обратился я к ним. Я поднял руки к голове. – Тихо!

Салик посмотрел на меня неодобрительно. Только потом он заметил, что его солдаты сделали с Разоном.

Он что-то закричал на тагальском, или может быть на другом филиппинском языке – может быть я должен был выучить их вместо иврита. Солдаты отступили, и Салик встал на колени, чтобы перевернуть упавшего Разона.

Разон оставшейся рукой резко нырнул в куртку Салика и вырвал оттуда пистолет. Салик отпрыгнул, а один из солдат закричал. Затем послышался один тихий щелчок.