Песнь праха

К тому времени как они въехали в ворота Пантер-Близнецов Аэропорта Броди (названного так в честь Фистикаффса Броди, лучшего мэра из всех, когда-либо управлявших городом), туман у них над головой начал сгущаться. Подъехав к специальному входу для полиции, сбавили скорость, затем свернули на пандус и стали спускаться в глубины терминала Алеф.

— Прекрасная работа, ребята! — сказал Левисон и взглянул на Донала.

— Да, неплохая.

— Сэр. — Водитель аккуратно провез их на место парковки.

— Вы уверены, что самолеты прилетают по расписанию? — спросил второй полицейский.

— При таком тумане, конечно, нет, — пробормотал Левисон. — По крайней мере, у нас будет время все тут осмотреть. Верно, босс?

— Верно. — Донал ещё мгновение сидел, не шевелясь, в машине. Его тревожило какое-то внезапно возникшее дурное предчувствие…

— С вами все в порядке, босс?

— В порядке. — Донал попытался восстановить в памяти путь до аэропорта. Но ничего подозрительного припомнить не смог.

Проклятие!

Его беспокоил успех всей операции в целом. Убийца может нанести удар практически отовсюду.

— Вперед!

Полицейские вышли из машины.

Что бы ни говорил комиссар Вильнар о том, что не будет доплачивать за сверхурочные, существовал только один способ помешать преступлению — обеспечить постоянное присутствие охраны рядом с певицей. В этом случае можно быть уверенным, по крайней мере, в двух важных вещах. Во-первых, убийца в подобных обстоятельствах пойдет на преступление только ценой собственной жизни. Во-вторых, потом никому не удастся похитить тело.

Эскалатор состоял из стеклянных дощечек. Их подъемные руны мерцали темным светом. Левисон взошел на ступеньку выше Донала, и эскалатор повез их через семиэтажный атриум.

Донал оглядывал толпу внизу. Он заметил людей по углам зала, у колонн и в других пригодных для обозрения местах. На них были широкополые шляпы, низко надвинутые на глаза, руки они держали в карманах пальто.

— Это все наши, — сказал Левисон.

— Отлично.

— Вы ведь хотите, босс, чтобы я сам прошелся там? И лично их проверил?

Донал искоса взглянул на Левисона.

— Ненавижу, когда предугадывают мои желания.

— Я знал, что вы именно так и отреагируете.

— Вали-ка ты отсюда, Лев.

— И я знал также, что вы…

— Ты меня слышал?

Но Левисон широко улыбался, сходя с эскалатора. Оба понимали, что в этом раунде победил он.

Самолет приземлился с опозданием. Бледно-серый туман покрывал все вокруг, когда четырехмоторный самолет авиалиний «Даггер» остановился неподалеку от здания терминала.

Наземная группа обслуживания подкатила трап и развернула длинный ковер малинового цвета. Репортеры и фотографы старались протиснуться как можно ближе к самолету. Дорогу им преградили сотрудники 1005-го отделения полиции. Встречать диву приехали также несколько местных чиновников. Среди них — член Городского совета Алексей Браун.

Пропеллеры вращались все медленнее и наконец один за другим остановились.

Как только из открывшейся двери самолета появилась дива и на мгновение остановилась на верхней ступеньке трапа, повсюду засверкали фотовспышки. Донал находился у самого края толпы. Он поднял глаза и увидел те прелестные, слегка заостренные черты, которые помнил по фотографиям.

Однако до этого момента он не представлял, насколько хороша Мария даЛивнова. Когда певица стала спускаться по трапу, в каждом её движении чувствовалась жесткое сдержанное изящество, а когда она ещё раз остановилась на самой нижней ступеньке, Донал понял, что перед ним по-настоящему потрясающая женщина. Ослепительной улыбкой она словно говорила: «Я так счастлива быть здесь, с вами».

Дива скользнула взглядом и по Доналу, не задержавшись на нем даже на долю секунды.

Он ожидал, что она будет далеко не в восторге от того, как они организовали охрану. Но столкнулся с чем-то худшим, значительно более оскорбительным для себя — даЛивнова не желала замечать его присутствие.

А собственно, с какой стати он должен был её интересовать? Донал выполнял свои профессиональные обязанности. Дива была товаром, который он был призван охранять. И если бы ему пришлось закрыть её своим телом от пули наемного убийцы, то ведь он знал, на что идет, поступая на работу в полицию. Именно за это ему и платили жалованье.

— Как вам нравится в Тристополисе? — крикнул кто-то из репортеров. На нем была черная шляпа, он держал наготове блокнот и ручку.

— У вас тут замечательный туман. Смех среди репортеров.

Затем последовал обмен рукопожатиями, после чего на бетонированную площадку перед входом в аэропорт въехали три черных лимузина с затемненными окнами. Помощники члена Городского совета проводили диву в тот, что находился посередине. Она села в автомобиль, но не захлопнула дверцу, словно ожидая последней фотовспышки, последнего щелчка камеры.

Наконец она убрала с малиновой дорожки ножку в туфле на шпильке, и помощник захлопнул дверцу. Донал издал вздох облегчения. Это было первое возможное место нападения, и они успешно его миновали. Если все его люди будут постоянно начеку, день й ночь, не жалея нервов, на протяжении ближайших восемнадцати дней, они справятся.

Целых две недели…

Что ж, по крайней мере время пройдет незаметно, так как у них просто не будет возможности передохнуть. Правда, Донал рассуждал сугубо теоретически. Перед ним затормозила одна из полицейских машин, и Донал сел в неё. Другие автомобили из Управления выстроились в кортеж перед лимузинами и позади них.

Лейтенант оглянулся на самолет. Журналисты расходились, чиновники расселись по лимузинам. По трапу стали спускаться обычные пассажиры, которым разрешили покинуть самолет.

Их никто не снимал, никто не задавал вопросов о том, как им нравится в Тристополисе.

По обе стороны кортежа с дивой ехали полицейские на мотоциклах.

Все автомобили тронулись с места. Донал внимательно смотрел по сторонам.

Перед началом операции он думал заказать вертолет слежения, но туман великолепно заменял любой вертолет, обеспечивая отличную защиту от возможных снайперов на крышах. Собственно, здесь он их особенно и не опасался. Но вот ближе к центру, там, где много небоскребов, они могут представлять определенную проблему.

Правда, подумал Донал, вот там-то как раз, в каньонах из высотных зданий, туман будет явно не таким густым.

Черт!

Возможности для нанесения удара окружали его повсюду.

Лимузин дивы затормозил у «Экземплара». Здесь на тротуарах у отеля собрались уже не только журналисты, но и поклонники. Нервы Донала были на пределе, когда он поспешно выходил из автомобиля, держа перед собой удостоверение, чтобы охрана без задержки пропустила его в отель.

— Рад снова видеть вас, лейтенант, — произнес один из них, седовласый ветеран, которого Донал сразу же узнал: — Такое впечатление, что здесь все собрались, чтобы взять у вас автограф.

— Это они вас фотографируют. Разве вы не заметили? — Донал поспешно приветствовал старого знакомого, а сам внимательно оглядел окна в верхних этажах домов на противоположной стороне улицы. — Ладно, она идет.

Дива выходила из автомобиля. Полицейские взялись за руки, сформировав живую изгородь от все возраставшего хаэтического давления толпы. Народ, находившийся с краю, начинал давить все сильнее. Пляшущие язычки пламени над ступенями отбрасывали на диву золотистые блики. Она остановилась и помахала толпе — да не останавливайся ты на открытых местах, черт тебя подери! — а затем поднялась по ступенькам и оказалась под декоративным балдахином у входной двери.

Даже здесь опытный стрелок мог без особого труда «снять» её, как пташку с ветки. Донал махнул рукой швейцарам, чтобы те поскорее провели диву внутрь помещения. Один из них наклонился к певице, пробормотал приветствие и жестом пригласил войти. Дива вплыла в фойе.