Самое таинственное убийство

Владимир Михановский

Самое таинственное убийство

Глава 1

Накануне

Этот дурацкий юбилей, на котором настаивала — и настояла-таки! — Сильвина, не вызывал у Арнольда Завары ничего, кроме чувства раздражения и головной боли.

Начать с того, что пятьдесят неизвестно как растаявших лет собственной жизни — вовсе не повод для радости. Да и премия имени достославного изобретателя динамита не такое уж великое счастье, — так, по крайней мере, говорил Завара поздравлявшим его студентам и сотрудникам по Ядерному центру. И совпали два эти события по чистой случайности, каковой, собственно, является и сама наша жизнь…

Теперь поздно идти на попятный. Не поймут. Что ж, зато он свой юбилей проведет, по крайней мере, по собственному сценарию, который в чем угодно, но в отсутствии оригинальности не упрекнешь.

Завара, усмехнувшись, встал из-за лабораторного стола, подошел к окну. За толстыми притененными стеклами, покрывая, насколько хватало глаз, обширную территорию Ядерного центра, клубился туман. Сквозь него, похожая на лезвие раскаленного штыка, изредка сверкала антенна, расположенная над зданием ускорителя. Там и сям угадывались гигантские корпуса, похожие на безмолвные привидения.

В головном корпусе он был один, если не считать белковых братьев, посменно несущих круглосуточную службу, как того требовали некоторые эксперименты. Даже Даниель отпустил, хотя без особой охоты: она сказала, мол, домой необходимо заскочить, к родителям, которых давно не видела. В последнее время что-то в ее поведении настораживало, но что именно — Завара и сам не сумел бы определить.

В этом месяце набежало столько событий, что порою чудилось, что время и впрямь способно сжиматься, как о том твердят теоретические расчеты да абстрактные формулы.

Время, все еще никем из смертных не постигнутое время! С ним, доселе непонятым, была связана по сути вся его жизнь. Первые опыты с юркими, невесомыми и неуловимо капризными хрононами он проводил еще, будучи юным студиозом. Затем?.. Пришла известность, но одновременно — рождались слухи, подчас дикие и невежественные, касающиеся его дел.

Не он один, конечно, занимался проблемой времени. Но он опередил остальных. Ну и что? Если на дистанции — стайка бегунов, то должен же кто-то быть лидером, не так ли? Завара нахмурился.

Сделал несколько шагов по пустынному лабораторному залу, затем ноги сами принесли его к будатору. Этот аппарат по существу — дело всей его жизни. Пик, выше которого он, пожалуй, никогда не поднимется. Аппарат, несмотря на отдельные недоделки, был готов, оставалось включить его, чтобы посмотреть в действии, но Арнольд медлил, останавливаемый смутными опасениями. Внезапная мысль, подобная электрическому разряду, пришла к нему несколько дней назад.

Решено: первое включение он проведет дома, на вилле, непосредственно во время юбилейного празднества, черт возьми. Это и был главный пункт его сценария. Почему бы и нет? То-то будет сюрприз для гостей. Гм, гостей… Да и для него заодно, собственно.

Будатор — огромный шар в полутьме казался тусклым. Когда из окна падал на него случайный блик света, аппарат, казалось, оживал. Завара понимал, что это не более, чем игра воображения, но все равно на душе в эти мгновения становилось сладко и тревожно. Завара потер руки в предвкушении того, как отреагирует каждый из узкого круга приглашенных на оживший аппарат, — в том, что будатор заработает, физик в глубине души не сомневался.

Это должно быть зрелище богов — ожившая память материи! Градуировкой и прочими тонкостями можно будет заняться потом, когда будатор будет водворен обратно в лабораторию.

Бросив взгляд на часы, Завара решительным шагом пересек лабораторию, подошел к пульту и нажал сигнал биовызова.

Через несколько минут дверь распахнулась, в помещение один за другим вошли четверо широкоплечих лаборантов — это были белковые низшего разряда, способные выполнять звуковые команды. Они отличались как примитивностью, так и исполнительностью. По сути, это были манипуляторы, но шеф Ядерного питал к ним слабость. Выстроившись в ряд перед Заварой, белковые ожидали приказаний.

Арнольд медлил. В пригашенном свете панелей очертания фигур казались зыбкими, расплывчатыми. Белковые машины? Да, но очень сложные. Они относятся к системам, которые способны самостоятельно развиваться и самосовершенствоваться. Эдак они, чего доброго, могут догнать человека. А может, и превзойти его?! До этого, положим, далеко.

— Подберите материал и упакуйте этот аппарат, — произнес Завара. — Для транспортировки по воздуху.

Физик продолжал размышлять, глядя, как работают Первый, Третий, Четвертый и Двенадцатый — таковы были их «имена». Они выполняли задание споро и уверенно.

Завара прошел вдоль неутомимо мигающего разноцветными огоньками компьютера, который целиком, до самого потолка, занимал одну из стен лаборатории, толкнул дверь и вошел в небольшую комнатку. Здесь можно было отдохнуть, а то и прилечь, когда долго длящийся эксперимент не позволял ученому отлучиться.

При появлении человека панель в потолке вспыхнула, загорелась с легким уютным шуршанием. Он открыл дверцу внутреннего шкафа, достал с полки термос, расписанный китайскими драконами.

Термос был полон — спасибо Даниель.

Чай? Нет, это не был обычный чай, по крайней мере, для Арнольда. Освободив на столе место, он налил в чашку обжигающую жидкость. Комната наполнилась благоуханием тибетских трав. Первый же глоток прогнал сонливость и возвратил бодрость.

Когда Завара вернулся в лабораторию, будатор был упакован. Он представлял собой аккуратный куб, опоясанный канатом, чтобы было удобно браться. Придирчиво осмотрев куб, Арнольд подумал, что самые дотошные грузчики не смогли бы так добросовестно выполнить работу.

— Хорошо сделано, — скупо похвалил он, и четверка белковых, следящая за каждым его движением, оживилась. С некоторых пор, Завара обратил внимание, они интересовались каждой оценкой их деятельности, которую делали люди.

— Мы свободны, Арнольд Завара? — спросил Двенадцатый. Он был повыше остальных и отличался, по наблюдениям физика, большей сообразительностью, уж не говоря о самостоятельности.

— Груз вы сейчас погрузите на летательный аппарат и доставите ко мне, — сказал Арнольд.

— На виллу?

— Да. Сделайте так, чтобы вас никто не заметил.

— Здесь, в Ядерном? — уточнил Двенадцатый и переступил с ноги на ногу.

— Не только. И на вилле тоже. Это не сложно, сейчас ночь. Взлетите вертикально. И вертикально приземлитесь, на плоскую крышу башни, в которой расположен мой кабинет. Поведешь машину ты. — С этими словами Завара достал из кармана перфоленту, на которой заранее просчитал с помощью компьютера курс полета, и протянул ее Двенадцатому. Белковый сунул ее в кармашек синей, такой же как у остальных, фирменной робы.

Белковые помалкивали.

— Аппарат бесшумный, как ночная птица, — нарушил физик затянувшуюся паузу. — Где башня, ты знаешь, бывал у меня не раз.

Двенадцатый кивнул массивной головой.

— Обычно я улетаю и возвращаюсь в любое время суток, чтобы, гм… не беспокоить семью. Поднимете в крыше люк — вот ’ ключи от него — и попадете прямо в мой кабинет. Там поставите груз и возвратитесь сюда. Все.

Завара перехватил взгляды, которыми обменялись белковые, и жестко добавил:

— И не вздумайте сделать остановку в мегаполисе.

…Двенадцатый, отличавшийся острым зрением, обратил внимание на то, что на пальцах шефа заметны следы засохшей земли, имевшей легкую примесь белой глины.