Гость

— Вы пытались предотвратить утечку газа и попали в самый эпицентр взрыва.

— Какого взрыва? Я ничего не помню.

— Это неудивительно. Вы получили сильную контузию. Подробности несчастного случая всплывут в вашей памяти позже, но могут и не вернуться никогда.

— Я… я не вижу, — Элис попыталась приподняться, но не смогла.

— Мы перевязали вам голову. Пока это необходимо. Со временем мы снимем повязку.

Элис слышала тихий голос и женщины, но слов разобрать не могла.

— Мы ограничили в движениях руки, — продолжал мужчина. — Они были сломаны, и мы не хотели, чтобы во время неожиданного пробуждения вы причинили сами себе вред. Руки еще не зажили, но вы не беспокойтесь: у вас очень сильный организм, и совсем скоро мы снимем повязку и освободим руки.

— Они еще не зажили? Сколько же времени я здесь нахожусь?

— Почти две недели, — поколебавшись, ответил мужчина.

Элис сжала пальцы в кулак — из груди тотчас вырвался стон: обе руки прострелила острая боль.

— Сломанные руки — это еще не самое худшее, что со мной случилось, да, доктор?

— Доктор Венг, — представился мужчина. — А со мной рядом доктор Ренкин.

— Приветствую вас, Элис, — раздался мелодичный женский голос.

— Элис, вы еще очень слабы, но вы непременно поправитесь, — голос Венга звучал твердо и убедительно.

— Вы делаете мне хуже тем, что что-то скрываете, — Элис почувствовала, как дрожит ее собственный голос, то ли от физической боли, то ли от обиды.

— Простите, Элис. Я просто подумал, что было бы гораздо лучше, если бы вы не знали всех подробностей. Но раз уж вы просите… У вас сломано несколько костей и повреждено много органов, которые мы не смогли восстановить.

— Что значит «не смогли восстановить»? Вы их удалили, что ли?

Доктор долго молчал, подыскивая нужные слова.

— Понимаете, некоторые ваши органы совершенно не поддавались терапии и стали жить самостоятельной жизнью. Но все обошлось.

«Кажется, выкрутился», — добавил Венг мысленно.

Слова доктора вызвали у Элис вздох облегчения, но лишь на мгновение: она вдруг поняла, что не чувствует своих ног.

— Послушайте, доктор, — обратилась Элис после долгой паузы. — Я хочу знать правду. Скажите, цело ли мое тело?

— Да, — охотно подтвердил Венг, потому что формально это было действительно так. — Впереди вас еще ждет интенсивная терапия, но я уверен, что вы с честью пройдете через все испытания.

Неожиданно, то ли из-за страха, то ли из-за облегчения Элис заплакала. Громко всхлипывая, она извивалась на кровати, но ни Томми, ни Дженни даже не пытались успокоить пациентку, давая ей возможность выплеснуть свои эмоции.

Наконец Элис взяла себя в руки.

— Так что все-таки случилось? Вы говорили про какой-то взрыв.

— Да, — принялась объяснять Ренкин. — В станцию врезался «челнок». Вы пытались устранить некоторые повреждения, когда произошел взрыв газов.

— Пострадал ли кто-нибудь еще?

— Да. Несколько человек из аварийной группы. Трое при взрыве погибли, а один поправляется. Пилот «челнока», видимо, крепко подвыпил и не справился с управлением. Он-то, кстати, чувствует себя прекрасно.

— Кто именно погиб?

За минуту-другую доктор выяснил имена всех погибших. Элис эти люди были совершенно незнакомы.

— А кто управлял «челноком»?

— Некто Карл Стэнтон.

Элис не знала и этого человека, однако стала лихорадочно вспоминать, не могла ли она уже когда-нибудь слышать это имя.

Проснувшись в следующий раз, Элис опять услышала голоса тех же докторов. На этот раз она чувствовала уже большую часть своего тела, но ног по-прежнему не ощущала. Элис по очереди согнула в локтях руки и с облегчением расслабилась.

— Думаю, что уже можно снимать защитную повязку с головы, — раздался голос доктора Венга. — Но сначала нам надо поговорить. Вы, наверное, удивитесь, когда увидите в зеркале свое отражение. Но поверьте, ваша внешность сейчас — явление временное. Ваши нос и щеки сильно обгорели при взрыве, и мы вынуждены были провести небольшую пластическую операцию. Не переживайте, шрамы скоро исчезнут. Через несколько недель вы о них совершенно забудете.

— Ладно, переживу как-нибудь. Главное, что я осталась жива.

— И еще, — вступила в разговор доктор Ренкин. — Взрыв изуродовал ваши глаза, поэтому некоторое время ваше зрение будет нечетким. В будущем все наладится, но сейчас вы можете столкнуться с небольшими проблемами. Например, все лампы будут казаться вам расплывчатыми блюдцами, как при дальнозоркости.

Мысли о глазах принесли Элис куда больше переживаний, чем мысли о внешности. Однако она сумела сдержать свои эмоции и тихо выдохнула:

— Хорошо.

После того как врачи, наконец, сняли повязку, Элис долго не решалась открыть глаза из боязни, что «нечеткое зрение» и «расплывчатые блюдца» окажутся еще хуже, чем предрекали доктора.

— Все в порядке, — подбадривал Томми Венг. — Попробуйте медленно открыть глаза.

Элис казалось, что ее веки налиты свинцом. Лишь усилием воли ей удалось открыть глаза, и первое, что она увидела, — это красно-желтая маска, парящая в воздухе, словно занавесь. Вскрикнув, Элис крепко зажмурилась.

— Что-нибудь не так? — озабоченно спросил доктор Венг.

Элис набрала в легкие воздух и попыталась взять себя в руки.

— Где я?

— Вы в медицинском отсеке. Пожалуйста, расскажите, что вы увидели.

— Блестящую цветную маску. Что вы со мной сделали?

Доктор Ренкин что-то тихо сказала Венгу.

— Ах, да, — спохватился Томми. — Мы знаем, в чем дело. Послушайте внимательно, Элис. Я хочу, чтобы вы буквально на минуту открыли глаза и крепко сощурились. Вам необходимо напрячь мышцы, которые изменяют кривизну глазных хрусталиков. Представьте, что вы смотрите прямо на солнце. Потренируйтесь щурить и расслаблять глаза. Хорошо?

Сбитая с толка Элис долго колебалась и, наконец, решилась.

— Хорошо.

— Тогда снова откройте глаза.

Медленно, опасаясь, что появится та же яркая болезненная картина, Элис вновь подняла веки. Сначала все по-прежнему казалось расплывчатым. Но вскоре два отдельных изображения слились в одно стереоизображение палаты и двух врачей в белоснежной униформе, один из которых был брюнетом, а другая блондинкой. Картина была нечеткой, но цвета, несмотря на слабое освещение, были вполне красочными и сочными.

— Слава Богу, — прошептала Элис. — Мне казалось, что я схожу с ума.

— Прекрасно, — улыбнулся доктор Венг. — Расскажите, что вы видите.

— Я вижу вас и еще одну женщину, которая, должно быть, и есть доктор Ренкин. Изображение неясное, но цвета я различаю отчетливо. И все-таки, что я увидела в прошлый раз?

Венг сел в кресло у изголовья кровати.

— Элис, ваши глаза стали намного лучше, чем прежде. Думаю, что они каким-то образом могут улавливать инфракрасный свет.

— Инфракрасный свет?! — изумилась Элис и закрыла глаза. — Стали лучше, чем прежде? Я ничего не понимаю.

— Дело в том, что мы имплантировали вам новые глаза. Это был единственный выход.

Долгое время Элис не могла даже шелохнуться. Ей хотелось кричать, но горло словно сдавило тисками.

— Но… но ведь никто из моих друзей не может видеть инфракрасное излучение, — наконец выдохнула она. — Где же вы взяли такие трансплантанты?

— Вы правы. Ваши новые глаза не от донора. Это искусственные протезы, которые по характеристикам превосходят живые глаза. Кстати, они ничем не отличаются от ваших прежних глаз.

— А что случилось с моими глазами? — Элис готова была зарыдать.

Доктор Венг повернулся к Ренкину, и та стала объяснять:

— Боюсь, ваши глаза не удалось бы спасти. У нас не было выбора, поэтому мы решили дать вам нечто лучшее, чем обычные человеческие глаза. Иначе вы совершенно не были бы застрахованы от полной слепоты. Ваши новые глаза — это лучшее достижение медицинской науки. Через десяток лет они станут доступны каждому, но сегодня их производят единицами. Ваши слезные протоки сохранились, и слезы будут также омывать эти глаза, как когда-то омывали прежние.