Я - обычный

— Сведенья точные? — Засомневался Марк.

— Точнее не бывает. Источник самым натуральным образом обделался в процессе диалога. Наши аргументы в пользу правдивой информации были ой, какие веские.

— Хорошо, — согласилась Женя. — Значит уходим?

— Уходите, — уточнил я.

— А ты? — Не понял Марк.

— Провожу вас до верха, а потом вернусь. Дела у меня тут.

Изначально я планировал задействовать в операции по разграблению архива всю команду, но видя плачевное состояние капитана, раз и навсегда похоронил эту идею.

— Что за дела могут быть в этом вертепе? — покачал головой Марк, — разве что, на воздух всю эту шарашку поднять, но риск не оправдан, Константин.

— Архив, — бросил я, наблюдая как загорается последняя кнопка — Архив с информацией. Все что нужно мне, это ноутбук и несколько папок. Теперь я воробей стрелянный, на лифте в открытую во время тревоги кататься не буду, да и с планом местности более или менее ознакомлен.

— Это очень важно? — поинтересовалась Женя, вскидывая автомат. Двери медленно поползли, открывая нам проход на первый подземный.

— Важно, — уверенно кивнул я. — Важно для меня, важно для тебя, важно для Басурмана. Черт возьми, для всех важно, кто в мертвеца не превратился и к шайке «Нового Мира» не относится.

— Кто вы такие и что тут делаете? — Раздался негодующий возглас. Голос принадлежал боголепного вида старичку, лет семидесяти, в белом халате и очках в золоченой оправе. Старичок, видимо спешил куда-то по своим ученым делам, и на свою беду, а может и счастье, оказался аккурат напротив лифта, в тот момент, когда в открытых дверях кабины показалась странная компания.

Двое мужчин держали носилки, на которых лежал кто-то, избитый и поломанный, за ними стояла девушка, с густыми черными, как смоль волосами, целясь из автомата, а завершал всю эту картину пожилой мужчина с синяком на лице за которым, словно гора, возвышался самый настоящий «Уборщик».

— Мы, дяденька, не местные, — подмигнул я старику, — провинциалы. Заблудились, выхода не нашли. Ты только тише, папаша. Жить-то, небось, хочешь?

И тут произошло то, что возможно позволило выжить всей нашей честной компании, и поначалу ввергло меня в ступор.

Старик в белом халате застыл, а потом, сняв очки, прищурившись, внимательно посмотрел на меня.

— Ну, здравствуй, двадцать пятый. Не думал что свидимся.

— Быстрее, быстрее, — гнал нас ученый по коридору. — Сейчас суматоха, все готовят переезд. Масса машин, масса посторонних людей. Пересидите пару часов в подсобке, принесу вам чистую одежду, а потом появится возможность. Она должна появиться.

Звали пожилого ученого Константин Петрович Мерзляев. Та же фамилия была и у моего отца, а впоследствии и матери, после их женитьбы. Был у отца и брат, ученый-полярник, который никогда не посещал нашу квартиру, но каждый год присылал посылки из всех своих многочисленных командировок. Назвали меня, кстати, в его честь. Свой первый перочинный нож, увеличительное стекло и компас, я получил от своего далекого родственника, и видел его только на фотографиях, и после получения очередного подарка, будоражащего детское воображение, всегда донимал отца вопросом.

— Папа, а когда приедет дядя Костя?

Отец отмалчивался, говорил что-то про занятость, про работу. Мать же только пожимала плечами, мотивируя отсутствие мужнего брата их давней ссорой. Однозначного ответа услышать мне так и не удалось.

Глава 39

Черная форма сидела на мне несколько мешковато, но выбирать не приходилось. В своих синих комбезах, среди безопасников «Нового Мира», мы выглядели, что белые вороны, и вариант «затеряться в толпе», отыграть не получилось бы. Поразмыслив здраво, отброшена была и идея уходить с боем. До сих пор не пришедшего в себя Тимура пришлось бы нести на носилках, а с раненым особо не навоюешь. Лишний раз поражаешься отвратительной гениальности людей придумавших противопехотные мины. Не особо и мощные, призванные покалечить, но только не убить. Чуть в отряде появится раненый, движение группы замедляется, падает боеспособность и боевой дух, а это уже считай поражение. Раненый был и у нас, но поддерживать боевой дух пока еще удавалось, и даже не в виду моего красноречия, а из злого упрямства, упертости Российской. Долго запрягают, но едут быстро, или если возьмутся за что, то доведут до конца. Немцев бить? Пожалуйста. Турок? С превеликим удовольствием? Французов, так вообще любимое занятие, особенно если вместе с Монголами. Чем хуже бойцы «Нового мира»? Ничем. Лучше, впрочем, тоже. Бить их нужно и бить их можно.

— Выбрал из старой формы, — кивнул Константин Петрович, так что может и не в размер. Ботинки свои оставьте, так проще, да и на вид вроде одинаковые.

— Пора объясниться, Константин Петрович, — кивнул я.

— Конечно, Константин Андреевич, — согласился ученый. — Времени у нас пол часа, не меньше.

Комната, в которую мы попали, была подсобным помещением, где местные запасливые завхозы хранили уйму старой утвари. Тут же, на удивление обнаружилась и душевая комната, с раздевалкой, так что привести себя в порядок мог любой желающий.

— Не нагрянут? — поинтересовалась Женя, недоверчиво поглядывая на старика.

— Нет, — отмахнулся Мерзляев-старший. — Месяца три сюда стаскивают всякую рухлядь, которую не планировалось перевозить, так что можете быть в полном спокойствии.

— Так все-таки, по поводу объяснений. — Напомнил я. — Двадцать пятому безумно хочется послушать.

— Извольте, начну с самого начала. — Старик откашлялся, прочищая горло. — История эта началась почти сорок лет назад, когда я, и группа молодых ученых, в состав которой я имел честь входить, разработала уникальный способ моделирования ДНК, позволяющий на этапе зачатия устранить все врожденные болезни, развить все внутренние органы и иммунную систему и еще тысячу мелочей. Одновременно с этим некая компания под названием «Новый мир», кстати, осуществляющая финансирование нашего проекта, вела исследования по стезе клонирования, и добилась, надо сказать, колоссальных результатов. Мы уже было собрались опубликовать свои исследования. Еще бы, преподнести миру такой подарок. Человек, исправленный и дополненный, не был бы подвержен болезням и хворям, уровень интеллекта средней модели мог превышать сто пятьдесят пунктов по тесту, а главное, отказ от любых производимых кем бы то ни было лекарств. Общество могло расцвести, средняя продолжительность жизни увеличится в на десятки лет, да мало ли что еще, но нам сказали, нет.

— То есть, как нет? — Не понял я, завязывая шнурки на берцах.

— Вот так, — пожал плечами мой псевдо-дядя. — Самое натуральное нет. Мотивировали это тем, что общество не готово еще к столь масштабным перестановкам, и наша работа скорее вызовет шок и отторжение, чем общее ликование. Взамен нам предложили воплотить свою идею в жизнь, а именно, промоделировать все наши наработки на клонах. Ощущение было двоякое. С одной стороны мы вступили на тот путь, с которого уже невозможно свернуть. Раз, почувствовав себя богом, хочется ощущать это еще и еще. Это не приедается, становится наркотиком, болезнью. С другой стороны воплощать что-то на клонах, существах искусственно рожденных, было попросту страшно. А что, если генотип клона, в какой-то момент отличается, от спирали обычного человека? Наши выкладки и расчеты исходили из средней шкалы, но тут могли быть сюрпризы. Да и, в конце концов, даже рожденные искусственно, они оставались людьми. Открытие наше было гениально, и в то же время ужасно.

— Что же вы сделали, профессор? — Улыбнулся я.

— Конечно, мы согласились, — кивнул тот. — Это возможность на миллион, дар, чудо. Мы не могли пройти мимо. Теперь я кусаю локти, каюсь, что вообще встал на этот путь, но прошлого не вернешь. Группа исследователей, готовая создать супер-человека, человека неоткуда и в тоже время истинного потомка человечества, включающего в себя все лучшее, что есть у нас с вами, насчитывала три отдела.