Невозвращенцы (СИ)

— Тебе не следует этого знать, живой, — слегка пришипев на последнем слове, ответил Олег.

— Да? Ну как хочешь, — согласился Александр и еще отодвинулся от этого существа. Уж очень не понравилась ему тон, которым это было сказано.

— Игоря не смог я вытащить. Его еще пытают.

— Плохо.

— Плохо.

— И что мне теперь делать?

— Идти. На базу. На север.

— Как?

— Как, как? Ногами.

— Шутник блин.

— Пойдешь вдоль реки. Никто тебя не найдет…

— Спасибо.

— Прощай.

— И ты прощай, Олег.

Новый водяной неслышно зашел в реку, погрузился в воду и беззвучно исчез. Александр остался на полянке один. Ночью он решился не идти, и так очень сильно устал, поэтому забрался под елку, и там, на мягком колючем и теплом насте из перепревших прошлогодних иголок беглец забылся тяжелым сном до утра.

Проснулся он около полудня и не обнаружил ни следа погони. Похоже, устрашившись судьбы часового, римляне решили убраться отсюда поскорее, что Александр со своей стороны мог только приветствовать. Подойдя к реке, беглец обнаружил на берегу несколько крупных лещей, а также маленький сверток, куда были положены некоторые особо необходимые предметы в лесу — нож, коробок немного подмоченных спичек, немного соли и бронзовый нож. «Спасибо, Олег» — подумал Александр, разжег костер, в углях которого он запек лещей, и, подгоняемый голодом — плен это вам не ресторан, разносолами не потчевали — съел целых три здоровых рыбины. Запив водой из реки, осоловелый от набитого брюха Александр завалился спать под всю ту же гостеприимную елку, только лапника наломал. Ближе к вечеру он проснулся, доел остаток рыбы и после этого продолжил досыпать.

На следующий день он проснулся рано утром, с первыми лучами солнца. На берегу уже лежала свежая рыба, на этот раз две небольшие щучки, по два килограмма каждая. Этих он выпотрошил, порезал на крупные куски и запек в углях. Полученную еду он завернул в огромные лопухи, которые произрастали на опушке леса, аккуратно перевязал ремнем и полученную котомку закинул за спину. Дорога на базу началась.

Первые десять дней были совершенно похожи друг на друга. Александр шел, ел рыбу, которая появлялась каждое утро на берегу реки около его ночевки, отсыпался. Но вскоре рыбная диета надоела ему на столько, что на чешуйчатые блестящие бока от не мог смотреть без отвращения, и парень принял решение уйти от реки, срезать часть дороги через лес. Себя он чувствовал уже бывалым лесным человеком, как будто всю жизнь ходил в походы на выживание, поэтому он храбро углубился в лес. Уже через три дня он сильно пожалел об этом — мясо и птица не падали уже готовыми к его ногам — их надо было искать. И если грибов, альтернативе гарнира, было достаточно, то мясо упорно убегало при первом же шорохе, да и дорога через лес была гораздо труднее чем по берегу реки. Слегка оголодав Александр одумался и решил вернуться, но не смог — с ужасом он понял, что заблудился. Компаса не было, приметы, которые он помнил с третьего класса школьного курса природоведения врали, солнце иногда не показывалось, скрываясь за тучами, в общем — с каждым днем становилось все грустнее и грустнее.

На пятнадцатый день пути по лесу Александр услышал какой-то необычный шум. В лесу, конечно, и так хватало звуков: где-то рычали, где-то выли, кто-то кого-то где-то ел или пытался это сделать, птицы чирикали — лес полон жизни, однако этот звук явно выделялся. От любопытства, а также от того, что идти было все равно куда, Александр решил рассмотреть источник этого шума. С каждым шагом звук становился все сильнее, в нем уже можно было легко различить рев какого-то животного. «Очень удачно, — подумал Александр. — Если там кого-то прибило, то может смогу мясцом разжиться, а то на грибной диете скоро ноги протяну. Осточертели они на столько, что даже о рыбе вспоминаешь с теплотой и слюной во рту. И н… я ушел от речки?… Всего то полмесяца назад казалось, что больше в жизни ни крошки рыбы в рот не возьму, а сейчас даже мелкому бы ершику, и тому был бы рад! Все познается в сравнении…» — философски он закончил свои размышления.

Дорога через лес оказалась неожиданно сложной — похоже тут недавно прошелся ураган, или что-то типа этого, и многие деревья были повалены, а пару раз, проползая сквозь бурелом Александра чуть не придавило, что сильно поколебало его желание лезть дальше. Однако, кое как за час он влез в центр бурелома и там обнаружил источник рева. Им оказался огромный медведь, придавленный аж несколькими бревнами к земле.

— Мда… С тебя мяса много не будет… Хотя, я слышал, медвежатина вкусная… Как же тебя так угораздило?

Очередной рев, правда, как показалось, с молящими нотками, был ему ответом.

— Ну и зачем тебе сюда понесло? — оглядывая ловушку, в которую попал медведь, а также думая, как ему можно помочь, спросил Александр.

В ответ медведь, как будто понимая, о чем его спрашивают, мотнул головой в сторону и тихонько, даже как-то виновато фыркнул. Человек огляделся, и отметил, что бурелом ограничивал большую поляну, на которой пышным цветом росли лесные цветы, а вокруг роилось множество диких пчел. А где пчелы — там и мед.

— За медом полез? Эх ты! Ты же уже здоровый медвежатище, вон какой вымахал, а ведешь себя как маленький медвежонок, — медведь на эти слова поерзал и опять фыркнул.

Александр еще раз обошел ловушку. Похоже медведь хотел пролезть между двух поваленных деревьев но не смог, стал дергаться и его поперек прижало бревном — одним к другому, а сучками разодрало плечо до крови. Но это было еще не все — поверх того дерева, поперек, съехали еще несколько, усиливая нажим. Вот медведь и оказался в таком шалашике из упавших деревьев. От одного бревна он бы еще выбрался — медведь был действительно крупный — в холке, когда тот стоял бы на четырех лапах, наверное был бы по грудь Александру, а когти на лапах были сантиметров по десять. И это ему еще повезло, что придавившее бревно упало так, что на что-то опиралось — иначе бы того просто размазало.

— Да… Дела… Как же это скинуть? Значит так. Что имеем? Имеем мы руки мои… И, собственно, больше ничего. Как же тебя вытащить? — разговаривая сам с собой, и иногда получая тихие рыканья от медведя, раздумывал Александр. Попытки разжать этакие клещи из бревен ни к чему не привели — те даже не шевельнулись. — Что же делать?

Полазив около часа Александр нашел решение. Деревья, которые свалились сверху лежали очень неустойчиво и цеплялись друг за друга только ветками. Единственно, что можно было попробовать, это обломать ветки и рычагом, по очереди, сталкивать одно бревно за другим.

— Блин, ну не было же у меня в роду гринписевцев! Откуда я такой жалостливый?! Эх… — простонал в небо Александр и приступил к работе.

Работа шла медленно. Обламывать ветки руками, обмотанными в тряпки, без всяких инструментов, очень тяжело и долго. Подспорьем послужили несколько камней, которые кидая друг в друга расколол Александр и их острыми краями, как зубилом, подрубал самые здоровые ветки. К вечеру он смог столкнуть только одно бревно. Наскоро перекусив найденными тут же грибами, и этими же грибами накормив медведя, «Жри, жри давай — нечего морду воротить! Все равно другого нет, тут тебе не «Елисеевский» гастроном», Александр завалился спать, чтобы к утру, разбуженный требовательным ревом медведя опять приступить к работе. За следующий день, видимо появилась уже некоторая сноровка, удалось спихнуть еще три бревна, осталось всего два. Медведь, ощущая что дерево становиться легче, уже во всю ворочался и пытался его приподнять.

— Не трать силы. Завтра спихну я два бревна, и свободен, — говорил Александр, с жалостью рассматривая свои руки. Занозы, ссадины — и это несмотря на повязки. Часть одежды, которой и так было негусто, пришлось разорвать на полоски и обернуть руки, так что сейчас он выглядел как сущий оборванец. — Б…! «Пол царства за бензопилу!»

А на следующий день начались проблемы. Видимо тот шум, который развел тут Александр на пару с медведем привлек внимание санитаров леса. Первый волк появился среди деревьев утром, повертелся, покрутился, посмотрел и убежал в лес. «Решил не связываться» — подумал Александр, но это было не так. Как городской житель, он забыл о том, что здесь человек не хозяин природы, а участник пищевой цепочки, а также то, что волки — они животные стайные. Уже к полудню насчитать их можно было пару — тройку, а после того, как Александр спихнул предпоследнее бревно и, испуганные шумом падения волки разбежались, обратно их вернулось уже пятеро. Они были не особо крупные — с крупную овчарку, может молодняк, и не особо худые. Александр, знавший о повадках волков только из повести Лондона «Белый Клык» вспоминал, что летом вроде много им еды, и на такую сложную и опасную добычу, да еще в таком маленьком составе они не накинуться, но медведь, видимо, знал больше, поэтому начал ворочаться с удвоенной силой и громко заревел.