Злом за зло (Драконоборец - dark edition) (СИ)

На вершине башни в круглом застекленном помещении была установлена большая чаша-жаровня с горящим жиром, а над ней имелось огромное старое зеркало из отполированной бронзы, изрядно закопченное, но вполне способное направлять световой луч. На полу лежало несколько тел в разводах быстро высохшей от жара крови. Возле одного из больших окон, опершись на него рукой, стоял некто в мокром темном плаще. Тобиус не мог видеть его лица, но заметил, что из-под плаща незнакомца виднелся длинный толстый хвост, словно у речного льва, а рядом с ним лежало тело Дидье Фрассона, все окровавленное и будто измочаленное неким зверем в приступе дикого гнева. От неизвестного исходили магические эманации самого скверного толка.

— Так это ты моя проблема? — свистящим шепотом выдохнул Тобиус, направляя в спину колдуну бронзовый палец с Магматическим Копьем, готовым к применению.

— Тобиус Моль, — голос неизвестного не мог принадлежать человеку, он больше походил на низкий гудящий рык.

Колдун медленно обернулся, и какой-то миг Тобиусу казалось, что он встретился лицом к лицу с Шивариусом. Желтые глаза и уродливое костистое лицо не то человека, не то рептилии ввели его в заблуждение, но лишь на миг. Страх словно окутал серого магистра облаком, которое тут же рассеялось, оставив, однако, мерзкое ощущение где-то глубоко в душе.

Малефикарум оказался каким-то немыслимым по своей омерзительности гибридом, но гораздо более приближенным к роду человеческому, чем те гиганты. Его рот полнился острыми зубами, нос был широк и вдавлен в череп, ушных раковин не наблюдалось, как и волос, а желтые холодные глаза то и дело укрывали ложные веки. В когтистой руке-лапе покоилось окровавленное оружие, нечто вроде двух половинок длинной зубастой челюсти, скрепленных воедино и насаженных на рукоятку. Из-под полов плаща, рваных и грязных, виднелись босые ноги, тоже не человеческие.

— Мой господин уже долго ищет тебя, — продолжил колдун, — и награда обещана великая.

— Ты слуга Шивариуса?

— Да.

— И это ты устроил?

— Нашествие речной нечисти? Да, — уродливая пасть едва заметно искривилась, выдавая улыбку, — и ненастье тоже. Когда я отъем тебе руки и ноги, оставшееся будет преподнесено хозяину.

— Ох, — равнодушно ответил Тобиус, пытаясь лучше изучить ауру врага, — руки и ноги отъешь? Как грубо. Почему бы не преподнести меня Шивариусу целиком?

Гортань малефикарума вздулась, исторгая особенно сочный гудящий звук.

— Личные счеты. Около декады тому назад ты убил моего друга, и я заставлю тебя страдать…

— Наконец-то. — Волшебник улыбнулся. — Наконец-то я понял, кто передо мной. Мстительный дурак. Мстительных дураков я вижу за лигу, Костяная Морда.

Рив вцепился телекинетическими "щупальцами" в жаровню с горящим жиром, опрокинул ее, и поток жидкого пламени захлестнул колдуна, выбивая им стекло. Сам Тобиус защитился от смертельного жара чарами Углежога и выпорхнул под дождь. Сделав в воздухе сальто, он оказался на крыше маяка, откуда увидел, как огонь льется вниз.

Располневшая река пришла в движение, и не в то обыденное движение, которое присуще всем рекам мира, — ее воды стали подниматься ввысь целыми "пластами", сохраняя целостность, и в этих внезапно воспаривших сгустках влаги плескались десятки тел топлецов, а в иных и массивные туши гибридов. Наконец из реки поднялся колышущийся столб, на котором стоял колдун, уже без плаща, голый по пояс, обвешанный ожерельями из зубов, камушков, ракушек, браслетами змеиной кожи и прочей мелочевкой, которая использовалась в сотворении дикой магии. Он читал заклинание, взмахивая своим зубастым жезлом, и река подчинялась ему — из Наля поднялся второй столб воды, который всей своей тяжестью обрушился на маяк и швырнул его обломки вниз. Крыша ушла из-под ног Тобиуса, но он остался парить на прежнем месте, обшаривая окрестности Внутренним Взором.

Удерживаться на высоте было трудно из-за ветра, небеса извергали потоки ливня, а река исторгала из себя целые летающие пруды, полные хищной живности. Это было в некоторой степени остроумно и находчиво — послать воды, кишащие чудовищами, к тому, кто сам в эти воды не лез. Колдун беспрерывно управлял духом реки, творил и поддерживал заклинание, окружая Тобиуса стаями своих бездумных рабов и беря под контроль все больше и больше воды. Серый магистр в ответ ударил пучком трескучих молний, раз, второй, третий. Он бил по летучим прудам, бил по колдуну, но молнии оказались бессильны, ибо вода закрывала малефикарума, и она же спасала его питомцев. Враг догадался удалять из нее все посторонние примеси, дистиллировал, чтобы превратить в отличный изолятор, не проводящий электричества.

Молнии отпали, огненные заклинания в такое ненастье теряли до двух третей своей силы, и использовать их против взбесившейся стихии было бесполезно. Оставались еще чары, основанные на морозе, которым Тобиус обучился у старой Орзы, но сразу прибегнуть к ним он не успел, ибо летучие пруды надвигались с разных сторон, будто стая акул, пытающаяся окружить добычу. Волшебнику пришлось лететь прочь, ударяясь о пелену дождя, маневрировать в полуслепом состоянии и пытаться избегать встречи с монстрами. Даже одно попадание в их лапы могло грозить смертью от сотен зубов и когтей.

Стремясь увести своего врага от города, волшебник полетел вниз по течению, держась русла реки, но не опускаясь слишком низко — то и дело Наль пытался дотянуться до него, выплескивая из себя гигантские волны. Следом за улетающим магистром ринулся и колдун со своими питомцами, река бешено ударялась о берега там, где двигался его водяной столб. Крылья Орла выдавали все, что могли, несли серого волшебника в ночи между тучами и землей так быстро, что дождевые капли причиняли боль, ударяя Тобиуса в лицо. Капюшон сорвало с головы, седые пряди промокли и липли к черепу, а он летел и летел, преодолевая удары ветра, пока рев стихии позади нарастал. Решив, что пора, магистр метнулся вправо, отдаляясь от реки, и опустился на луг подле трех небольших холмов. Он смотрел, как Наль, словно живое существо переваливается через высокий берег, формируя из своих вод нечто монструозное.

Дух Оры, как сам Тобиус назвал заклинание, к которому решился прибегнуть, был рожден на дальнем севере, в орийской колдовской традиции. Тамошние шаманки, заклинательницы духов свирепой зимы, повелительницы ледяных ветров, знали толк в том, каков должен быть холод, чтобы промороженные кости ломались словно стеклянные. Старуха Орза была, пожалуй, самой старой и сильной из их породы, но и она не выстояла против огненного бешенства Тобиуса, когда он вырвался из заточения и едва не уничтожил обитель конани. Побежденная и ослабшая, Орза стала учить его обращению с ледяными чарами, рожденными из воды и воздуха. Хотя особых высот в этом серый маг не достиг, все же кое-чему он научился. Складывая последние напевные мотивы и завершая светящееся в воздухе энергетическое плетение, он влил в Дух Оры свою гурхану и приготовился к результату… когда заклинание развалилось. Словно ледяная паутина, угодившая в огонь, оно растаяло без следа, просто не сработав, не получившись. В ярости Тобиус пересчитал всех ахогов, проклиная себя за то, что не практиковал ледяные чары так давно! Создавать Дух Оры заново уже не хватало времени, нужно было защищаться.

Река выбралась на сушу в образе огромного водяного элементаля, и сотни топлецов полезли на берег, повинуясь воле своего господина. Надвигалась целая армия. Маг со свистом втянул ртом воздух, задержал дыхание, погружая разум в состояние безмятежного покоя, а потом выдохнул.

Когда его глаза раскрылись, в них сверкали взбудораженные искры, и две молнии вырвались наружу, ветвясь и извиваясь, прошивая тела чудовищ насквозь. Двигаясь зигзагами, мгновенно меняя позицию, перемещаясь на десятки шагов, он раздавал боевые заклинания гроздьями, сеял смерть тут и там, испепелял Магматическими Копьями, кромсал Воющим Клинком, сотрясал и сминал Ударными Волнами. Бешеный зверь из огня и молний перемалывал орду чудовищ, издавая треск, вой, рык, визг и стон, Астрал волноваться, земля горела, дождь превращался в пар, не успевая коснуться почвы, а боевой маг в какой-то безудержной ярости работал посохом, расщепляя топлецов на элементарные частицы, разрывая Железным Вихрем, испепеляя Топором Шааба.