В погоне за мечтой(СИ)

– Сочувствую, Самогон. – Произнес я и замолчал, а вместе со мной ветеран.

– Прости, я не должен был тебе этого рассказывать. – Вскоре произнес Самогон. – Столько лет прошло, а я до сих пор чувствую вину перед своей семьей. Наверное, я не гожусь для такой работы, пора на пенсию. Но повод рассказать тебе все это был: чтобы ты понял, какую ошибку совершил, переместившись в другой мир. – Добавил он, посмотрев на меня.

– Извини, Самогон, но у меня свои причины были переместиться, поэтому я не пойду к Вратам. – Сказал я, сложив руки на груди.

– А я тебя не зову. Я могу предложить тебе стать патрульным, научиться управлять своими способностями, улучшить имеющиеся и открыть новые, узнать много полезного.

– Спасибо, но нет. – Твердо ответил я.

– Тогда ты должен остаться в Зоне.

– То есть ты меня не депортируешь?

– Нет. Если ты внимательно слушал мою историю, то должен был заметить, что в одном мире человек может умереть, но в другом он будет жить дальше, а возможно, тоже умрет. Конечно, не каждый человек аномал, вы редкость, а еще большая редкость те, кто обладает способностями.

– Попадаются и такие, кто не имеет способности?

– Представь себе. Очень давно Мировой патруль начал находить в странниках и в своих людях тех, кто владеет способностями: у них, как у тебя, открывались способности неожиданно, например, из-за возмущений, эмоций, угрозы. В общем, нужен был катализатор. Когда их начали проверять, выяснилось, что они существуют в единственном числе – эти люди стали аномалами. Годы исследований дали результаты. Во-первых, аномалы всегда умирают своей смертью, неважно, в своем мире или в чужом. Это не значит, что вы неуязвимы, но почему-то всегда выживаете там, где остальные, не аномалы, гибнут. Во-вторых, не каждый аномал, после перехода, овладевает способностями. В свое время этот факт разрушил теорию, что переместившийся аномал живет чужой жизнью. Также в опровержение включили то, что в другом мире аномал, например, знает десяток языков, но у погибшего двойника никогда не было таких знаний. Так что ты не живешь чужой жизнью. Известно еще то, что аномалом становишься случайно, то есть если во всех мирах убить одного и того же человека, то последний не окажется аномалией.

– Вы что, проверяли? – Удивился я.

– Не переживай, это было много веков назад. – Спокойно ответил Самогон. – Исследования привели к созданию временных потоков, что противоречило основному закону патруля: не вмешиваться в дела миров. Поэтому их прикрыли, а все люди остались живы и здоровы, как будто никогда не умирали.

– Как это низко проводить исследования над людьми. Что бы вы делали, если они оказались мертвы?

– А почему ты меня об этом спрашиваешь? Это было задолго до меня.

– Все равно оправдания вам нет.

– Я понимаю тебя, Айс, но и ты нас пойми: мы до сих пор так и не выяснили, как, почему, где и когда вы появляетесь. А еще хуже дела обстоят с теми, кто обладает способностями. Кстати, еще один факт: по обыкновению аномал, побывавший в нескольких мирах, может овладеть способностями только во втором, после его родного, мире, и они остаются с ним до самой смерти. Это означает, освоив способности в этом мире, ты не сможешь получить еще один комплект в третьем, а потом в четвертом и пятом, или заменить их. Но это также означает, окажись ты сейчас в своем мире, не сможешь снова стать ученым.

– Вот так радость. – Сыронизировал я.

– Просто знай, тебе нет дороги домой.

– Я потом передам тебе слова моей невесты, когда с ней поговорю.

– Какой невесты? – Удивившись, спросил Самогон. – Сколько за тобой приглядываю, никаких подружек за тобой не наблюдал.

– А это еще одна моя способность: я могу разговаривать со своей невестой из родного мира.

– Да ладно! Поди, врешь все. – Не поверил он.

– Разговариваю с ней напрямую, лицом к лицу, когда мы оба спим. – Ответил я, не удивившись, что Самогон мне не поверил.

– С тобой становиться все интереснее и интереснее. – Улыбнулся он. – Что-нибудь выяснить удалось?

– Юля провела некоторые тесты в лаборатории и узнала только одно: мы связаны на ментальном уровне. Я тебе даже больше скажу, если один из нас бодрствует, то второй, спящий, может видеть глазами первого.

– Хочешь сказать, если твоя невеста сейчас спит в своем мире, то она могла услышать весь наш разговор? – Обеспокоено спросил Самогон.

– Вполне вероятно. В последнее время она стала много спать, то есть когда я засыпаю, то вижу только ее, но не могу посмотреть на ее жизнь.

– И почему ты не рассказал мне об этом раньше? Устав нарушен, гражданский узнал о Мировом патруле. Это катастрофа.

– Слушай, Самогон, на тебя страшно смотреть: отважный патрульный, защищающий миры от посягательств со стороны, размяк. Даже я не настолько растаял после разговора с тобой.

– Это все из-за вас, аномалы. Вы так влияете на людей. – Осуждающе посмотрел Самогон, указав на меня пальцем.

– Мог бы придумать что-нибудь получше. – Расстроившись, ответил я.

– Это не шутка, Айс. Сильные аномалы странно действуют на остальных людей, и все зависит от того, с кем они разговаривают, когда, где, какие эмоции испытывают – любая мелочь может в корне изменить дело.

– Вот оно что. Знаешь, Самогон, ты совсем меня запутал. Сначала ты рассказываешь о БПК, таким образом, показывая, кто такой Грецов и его люди и что я ему нужен. Потом о Мировом патруле, чем занимаются патрульные и какой интерес представляют для вас такие, как я, то есть аномалии, при этом не заставляешь отправиться к твоим коллегам, а наоборот, оставляешь меня жить дальше в Зоне. Практически в самом начале нашего разговора ты сказал, что я должен знать, с кем мне предстоит работать, но не думаю, что Грецов знает, кто я и уж тем более ты. Может, выложишь все карты на стол? – Было интересно узнать, что еще может рассказать этот полицейский всемирного масштаба, но пора заканчивать наш разговор.

– Ты не забыл про наш уговор? – Не моргнув и глазом, спросил Самогон.

– Что ты хочешь узнать?

– Я и так все знаю. Просто хочу кое в чем убедиться.

– Ладно, хватит говорить загадками. Как я попал сюда? Да легко и просто! Изучив работы ученых по квантовой физике за последние пятьдесят лет, я пришел к выводу, что «черные дыры» – это провалы в измерении, в мире в целом. Еще перед тем, как попасть в научную группу и получить допуск к исследованиям, я занимался проблематикой перехода и еще не помышлял о разработке устройства для преодоления барьера. Когда я выдвинул гипотезу, что уже завтра мы сможем покорить другие миры, меня захотели отправить в психушку, но один профессор заинтересовался моими исследованиями и попросил коллег выслушать меня. Я не слишком сильно смог их поразить, но главное сделал: получил разрешение на разработку устройства перехода. В тот же день меня предупредили, что в случае успеха, лавры победы мне не видать, только жалкая доля от исследований. Я был глуп и еще многого не понимал, поэтому согласился – а кто бы на моем месте не согласился? В общем, работа началась. Еще на стадии разработки появились проблемы, которые в работе были исправлены, но добавились новые. В течение пары-тройки лет наша группа безустанно работала, и вот появились первые результаты: мы создали подобие «черной дыры», такое же страшной, но в то же время завораживающей. Но на этом схожесть с настоящей «дырой» заканчивалось. Что-то забросить в копию не получалось: объекты «вываливались» с другой стороны, либо их тут же выбрасывало обратно. По нашим данным, которые имелись на «черные дыры», все сходилось, кроме одного – ограничение. И дураки мы были, что решили отключить его: половина лаборатории исчезла без следа. Повезло, что «дыра» закрылась, как только исчезло устройство управления.

Уже тогда я понял, что ничего хорошего из этого не выйдет, но всем на мое мнение ровным счетом было наплевать. Поэтому все, кроме меня, продолжили играть с копией «черной дыры». А я в это время получил новые данные относительно «дыр» и связанной с ними темной материей. Изучив их, я нашел решение, как все исправить, как настроить правильным образом игрушку, но проект прикрыли, сказав, что раз уж за четыре года ничего не смогли придумать, но до сих пор продолжаем тратить бюджет, то пора платить по счетам. Одно радовало, что изредка я мог появляться в лаборатории и работать в свое удовольствие. Но оно оказалось кратковременным, потому что вскоре я смог запустить «черную дыру» и даже отправить зонд для наблюдений. И знаешь, что меня поразило? Я не видел место, одолено похожее на Москву! Точнее, сначала вообще ничего не видел, потому что первые пять зондов непостижимым образом выходили из строя, не успев проехать и пятидесяти метров – аномалии постарались, как я понимаю. А после, когда я смог найти относительно безопасный маршрут, мне открылся постапокалиптический пейзаж: везде разруха, груды мусора, проржавевшие остовы техники, унылая серая погода, странные растения, особенно запомнились искореженные деревья. Когда я увидел первых мутантов, мне уже не так сильно захотелось переходить, но спустя почти две недели наблюдений мне попались люди, которые смело шли по территории, заселенной опасными образованиями и мутантами. Это поставило точку в моем решение. На тот момент мы встречались с Юлей почти три года, я даже сделал ей предложение, на которое она ответила согласием, но не понимал, зачем это сделал, ведь меня все бесило в моей тогдашней жизни. Поэтому я с каждым днем все больше и больше уходил в работу с головой, не надеясь сбежать, но хотя бы закрыться от всех.