Я - обычный

— Закурим, — предложил я, вытаскивая из кармана сигаретную пачку.

— Я бы выпил лучше, — тихо признался Тимур. — Грамм сто, а лучше двести. Если получится в итоге напиться, так вообще хорошо.

— Так что не напьешься? — Поинтересовался я, щелкая зажигалкой.

— Дела, — кивнул мой собеседник. — Разгребем эти секретные материалы, а потом, видит бог, в дрова и кверху воронкой на сутки минимум.

— Врезка в вентиляцию, командир. — Последовал долгожданный первый доклад. Вскрываю сервисную решетку.

— Осторожно, — поспешил остеречь Тимур. — Не заминировали бы.

— Все нормально, командир, — вещала рация в руке капитана. — Сторонняя врезка в вентиляцию. Снизу с десяток баллонов без маркировки. Предположительно газ.

— Ясно дело, что не газировка. — Хмыкнул командир.

— А у нас что, — охнул я, — и вентиляция работает?

— Знамо дело работает, — подтвердил Горин. — Первым делом её запустили, когда здание зачистили. Воняло как в рыбачьей лодке. Неделю гоняли с открытыми окнами, пока хоть как-то жить можно стало. Вы еще в люксы вселились, а у нас по запаху чистый хлев. Что там с баллонами?

— Количеством не меньше двадцати. Монтаж вели через магистральную шахту, обойдя растяжки. Работали спецы. Маркировки на баллонах обнаружить не удалось, но степень герметизации и материалы наталкивают на мысль, что газ был с очень дурными свойствами.

— Газ значит, — Горин сплюнул под ноги и, попросив у меня жестом сигарету, закурил. — Дальше копайте и чтоб ни сантиметра не пропустили.

Второй доклад последовал через десять минут после первого, и был еще более неожиданным.

— Командир, записка на вашем столе.

— Тащи сюда, — распорядился Тимур, выпуская под ноги струйку дыма. — Текста много?

— Нет, буквально несколько строк.

— Кому послание?

— Вам.

— А именно?

— Капитану Горину, в верхнем углу написано.

— Ладно, неси сюда, почитаем.

Вскоре появился и боец с запиской. Горин принял из его рук клочок бумаги и, пробежав глазами, отдал мне.

— Почитай вот.

«Капитану Горину.

Со всем нашим радушием хочу сообщить, что в виду нехватки рекрутов для планового задания по зачистке подведомственных территорий от первой ступени текущего плана, изымаю ваш личный состав.

Вам он без надобности, а у нас ресурс исчерпан.

Целую, К.»

— Крайнюков, сука! — Горин в сердцах ударил кулаком об ладонь. — Выпас таки. Но как? Неужто газом? Бред. Сколько того газа надо, чтоб такую уйму народа свалить? Сопротивления-то никто не оказывал, было бы видно.

— Поясни, — попросил я возвращая Тимуру записку.

— Алексей Крайнюков. — Начал капитан. Внутренняя служба безопасности бункера, последний рубеж. Если не ошибаюсь, именно их Басурман хоббитами называл. Все поголовно первостатейные мерзавцы готовые маму родную продать за больший процент, потому видимо и пробились по лестнице вверх в этом вертепе.

— А что он имел в виду под словом «Рекруты»?

— Лучше и не думать.

— Мысли есть?

— Басурман.

Во рту резко пересохло. Господи, там же Маша, Николай, веснушчатый Марик и еще уйма нормального народа!

— Тю, мы его теряем, — Тимур поспешил придержать меня под локоть. — Не думал, что ты такая чувствительная барышня.

Во фляге на поясе оставалось еще граммов двести коньяка и, отстегнув сосуд, я присосался к горлышку, мигом опрокинув содержимое внутрь. Алкоголя, впрочем, особо не почувствовал. Что слону дробина.

— Знаешь, Тимур, — выдохнул я, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Вот вроде бы привыкнешь ко всей той мерзости, что вокруг творится, смиришься с падением нравов, с развалившимся обществом и полным отсутствием такого понятия как мораль, а жизнь — хрясь тебя по башке и более свежую идею подкидывает. Что делать будем? Не бросать же их так?

— Дело ясное, — кивнул Марк. — С атакой на бункер затягивать не стоит.

— Когда?

— Завтра поутру к мутантам, и чтоб до кровавых соплей, но убедить в том, что атаковать надо и сразу, а потом прямиков в точку икс. Место точное я тебе покажу, да и точки входа разумные.

— Хорошо, — кивнул я. — Напиваться, тогда не стоит.

— Одно другому не третье, — пожал плечами Тимур, отстегивая с пояса свою флягу.

Внезапная атака на наше убежище была скорее ходом конем, чем спланированной операцией, и предназначена была для выявления численности вооруженной группировки. Устроив спонтанную атаку, противник вывел нас на огневой контакт, и без труда сосчитав по головам, прикинул необходимое количество адского газа в нужной пропорции, ну, а потом дело стояло за малым.

Дождавшись, когда группа Горина покинет укрытие, иметь в зоне поражения толкового командира, способного координировать действия в коммуне при газовой атаке, безопасникам было без надобности, они проникли сквозь магистральную шахту, обойдя все смертоносные ловушки и сделав элементарную врезку, открыли вентиль. Не знаю уж, что это был за газ, и как диверсанты добились столь сногсшибательного, как в прямом, так и в переносном смысле, эффекта, но основной своей цели они с успехом добились. Даже всевидящий Тимур просто не смог предугадать подобного хода развития событий, что уж говорить обо мне. Да тут, пожалуй, никто бы не угадал. Ловушки были выставлены, растяжки установлены. Уж если не убит был бы диверсант, то покалечен, но виртуозное исполнение не оставило шансов, и вот теперь мы небольшой группкой сидим на свежем воздухе посреди двора и пытаемся не впасть в депрессию.

Глава 32

Собирался я поутру тщательно. Еще бы, никогда в моей практике не было столь серьезных мероприятий, но обстоятельства, как всегда перевесившие все разумные доводы и здравый смысл, заставили встать в шесть утра. Чашка кофе через силу, глаза почему-то отказываются открываться, но несколько пригоршней ледяной воды в лицо делают свое дело. Затем бриться. С горячей водой хуже, но нам не привыкать, а если запустить это дело, то обзаведусь бородой. Борода мне не идет, ату её, долой, в топку.

Что дальше? Свежее белье. Наши предки всегда это практиковали. Перед битвой в баню, потом новую рубаху и вперед, на подвиги. Приятно, чай, раз в жизни походить чистым. Теперь оружие, тоже запустил, хоть и угрызения совести терзают, ну да ладно, закончится все, почищу обязательно, а сейчас уже не успеваю, скоро погрузка.

Как такое мизерное количество человек смогло поднять столь сильную шумиху, понять было сложно, но внутренний двор убежища сейчас был похож на привокзальную площадь, центральный рынок и песчаный пляж в сезон отпусков вкупе. В моем мозгу сразу всплыла аналогия с растревоженным муравейником, и, да, это был именно он. Бойцы, деловито снуя от транспорта к складу и обратно, грузили на борт оружие и боеприпасы. Кое-кто нес коробки с провизией, очевидно Горин решил, во что бы то ни стало взять бункер штурмом, даже если для этого понадобится не один день, вот только силы были пока не равны и впереди были самые серьезные переговоры в новой истории этого мира.

Интересно, думалось мне, а внесут ли меня, потом, лет через сто или двести в учебники? То, что мы собирались сделать, не вписывалось ни в одни рамки устаревшего и медленно догнивающего мира, и тем более не имело прецедента в нынешнем, молодом и от этого опасном. Впрочем, все когда-нибудь делалось в первый раз.

— Напрягают меня что-то эти переговоры. — Поделился я с Женей, сидящей на кровати и пьющей кофе из большой красной чашки. Откуда она достала сей раритет, сказать было сложно, но кофе в ней помещалось, что-то с пол литра.

— Почему? — Удивилась девушка. — Жруны — это сила, кавалерия!

— Вот именно что сила, — кивнул я. — Сила, сама по себе хороша, в любом её виде, как физическом, так и умственном, когда управляется и управляется разумно. Загнанные в столь жесткие рамки, искореженные и искалеченные, они все равно остались людьми. Вопрос только в том, сколько из них до сих пор в здравом рассудке?