Невозвращенцы (СИ)

— Через час!

— А вот и не правильно. Подумай еще раз — эта задачка проста…

— Ну не знаю… Может через два… А! Какой я глупец. Он никогда не доберется до войска, потому что оно будет от него удаляться с той же скоростью, с какой он будет догонять их. Действительно — эти гонцы неопасны.

— Не совсем прав, но идею ты понял. Гонец догонит их тогда, когда они остановятся, а остановятся они, скорее всего около города, до которого три часа быстрой скачки. Что будет, когда гонец сообщит им эти новости?

— Они сразу же повернут назад.

— Как быстро они поскачут назад?

— Со всех сил…

— Правильно, таким образом, считай. Три часа они скачут туда, еще час их догоняет гонец. Обратно они скачут еще три часа. То есть здесь они появятся через семь, нет шесть часов, причем на вымотанных бешенной скачкой лошадях. За это время мы окончательно добьем этот лагерь и всех в нем, а остатки росской армии сами придут сюда и мене не надо будет гоняться за ними по всем этим диким лесам. Избежать боя они на своих усталых лошадях не смогут…

— Я поражен… — только после длинной паузы смог что-то произнести Леонардо. — С одной стороны, все против классической военной науки, а с другой — как гениально…

— Учись. Урок первый: «слепо следовать военной науке — это не путь к победе, это путь к поражению».

Легат удовлетворенно улыбнулся. Его бы улыбка, наверное, померла бы, если бы он узнал о том, что именно в этот момент россы натолкнулись на авангард своих противников, и уже через час гонец доберется до князя. А еще через час разъяренный великий князь на не усталых лошадях, которые отдыхали во время его боя, появится на поле боя, и десять тысяч кавалерии вместе с ним. Но он этого не знал…

В это время ситуация на поле боя опять изменилось. Присмотревшись, Леонардо понял, что часть войск россов покидает лагерь. Но при этом, это был не побег, а планомерная эвакуация кого-то. Часть кавалеристов противника буквально своими телами продавила позицию римлян и этим позволила другой части прорваться, и по кромке болота галопом спастись из окружения. При этом часть из прорвавшихся явно не была в состоянии управлять лошадьми, а часть вообще была привязана к седлам. Легат это тоже заметил.

— Скорее! Первая и вторая центурия из резерва, при поддержке конной ауксиларии, быстрым маршем должна догнать и уничтожить этих беглецов. Они — наша главная цель. Это, скорее всего, трусливо бегут с поля боя князья и волхвы. Опилий Макрин, — к легату подскочил один из трибунов, ты лично поведешь в бой эти центурии. Без голов этих, — легат махнул в сторону убегающих, — не возвращайся. Dixi.

Опилий Макрин кивнул головой и вскоре затерялся в лесах на той стороне поля.

Прошло около двух часов. Битва потихоньку затихала. Римляне лениво отжимали остатки россов к лагерю. Лагерь противника догорал, а его сопротивление слабло. Потери у него были ужасные. Зажатая конница потеряла около пяти-шести тысяч, но и легионеров полегло около когорты. Хотя такой размен еще никогда не случался. Удачнейшие битвы гарантировали потери один к одному, а тут — пять к одному в пользу римлян.

Довольный легат, в компании с Леонардо ди Медичи и трибунами уселся пообедать, или, скорее, уже поужинать. Свежая дичь, рыба, отличные вина, привезенные из солнечной Ганзы, специи и много чего другого, в общем, было чем отметить победу. Но никогда не следует праздновать раньше времени — богиня победы, сколько не рубили ей крылья римские скульпторы, все равно старается вырваться из рук.

Со стороны севера послышался гул, и вскоре на поле стала выползать толстая стальная змея тяжелой кавалерии, которая по задумкам легата должна была сейчас скакать на север.

— Вот видишь, Леонардо, это тебе второй урок: «не следовать военной науке — путь к поражению еще более быстрый», — с тяжелым вздохом сказал легат.

— И что теперь делать? — слегка испуганный спросил Леонардо.

— Делать? Делать надо, а главное быстро, — легат отшвырнул в сторону драгоценный стеклянный бокал тонкого катайского стекла с не менее ценным вином столетней выдержки. — Горнисты! Сигнал! Левому краю отойти назад. Пропустить в горящий лагерь росскую кавалерию. Быть готовыми, по сигналу, опять замкнуть кольцо окружения. Одной центурии отправиться на северную дорогу дождаться прохода основных сил, запереть и бить возможный остаток подкрепления в севереных лесах.

Это была вторая, и самая главная, ошибка легата, хотя которую он тоже сделал по незнанию. Когда основные силы россов, через открытый коридор прорвались в лагерь, центурия из резерва только подходила к опушке леса, по пути добивая лежащих на поле боя раненных — и одетых в сверкающую металлическую броню, и одетых в тускло-зеленою стеганную. Ни делая никаких различий — все те, кто не был облачен в форму римских легионеров был врагом и заслуживал смерти. За этим занятием их и застало вышедшее из леса небольшое подкрепление россов, которое было одето в стеганную зеленую броню.

Увидев занятия римлян эти бойцы стали приседать или ложится на землю, направляя в сторону совершенно не испуганных римлян странные деревянные приспособления. Последовавший за этим огнестрельный залп разъяснил на несколько секунд оставшимся в живых римлянам, что во-первых — это странные приспособления — огнебойное оружие, а во-вторых — это явно не росские войска. Через пару секунд второй залп добил остатки центурии.

— Смотри Макр! У них огнебойное оружие! — воскликнул Леонардо, дергая легата за рукав.

— Вижу. А это еще что? — и он указал на выползшее из леса приземистое нечто. — По виду напоминает плечи человека, которому вместо головы вбили бриттский приплюснутый шлем. Как ты думаешь, трибун, что это такое?

— Наверняка, это оружие. Судя по виду — осадное.

— Очень хорошо. Там его охраняет всего две сотни бойцов. Снять две центурии с центра, там уже все кончилось, и одну взять из резерва, и захватить это оружие.

К сожалению, все пошло не так. Когда римские легионеры с воинственными криками бросились на уступающий им в количестве в полтора раза отряд, заговорило осадное орудие. Оно окуталось дымом, над полем раздался звук, который издает рвущаяся плотная ткань, только многократно усиленный, и плотный строй трех центурий буквально разметало по полю. Как будто огромная невидимая палица ударила по легионерам, разрывая тела на куски, расплескивая кровавой пылью черепа, с легкостью пробивая щиты и тела легионеров насквозь, в считанные мгновения покончила с наступавшими и умолкла.

Увидев такое, ближайший расчет камнемета быстро развернул свой агрегат в ту сторону и выстрелил зажигательным снарядом. Снаряд не долетел шагов сто и бесполезно только расплескал огонь по траве, но расчет осадного орудия находников моментально понял опасность и опять пошел дым и раздался звук. Вслед за этим по позициям камнеметов прошелся смерч, с легкостью ломая деревянные детали и убивая прислугу. Спасения не было нигде — даже на противоположном конце поля не осталось ни одного целого камнемета.

— Весь резерв, срочно, вооружить шарами Леонардо и любой ценой уничтожить это чудовищное оружие.

Легионеры выполнили приказ — широким строем, максимально рассеянным, сжимая в руках щит и по небольшому глиняному шару, наполненному римским огнем, они бросились в сторону новой опасности. Всего около двух сотен из целой когорты под шквальным огнем смогло добраться на дистанцию броска, еще меньше смогло попасть в это оказавшееся металлическим сооружение, которое еще ко всему прочему могло быстро перемещаться, но все равно эта опасность была ликвидирована, а осадное орудие стало медленно дымить.

Разозленные потерей две сотни охранников быстро добили остатки легионеров, лишив римлян последнего резерва.

Тем временем и россы преподнесли неприятный сюрприз. Прорвавшаяся в лагерь конница совершенно не собиралась останавливаться в этом мешке. Наоборот, она еще больше разогналась и со всей силой ударила в южную часть римского легиона, буквально за несколько секунд втоптав в землю полкогорты, которые запирали путь на южную дорогу. После этого, сделав широкую петлю, они с южной стороны ударили во фланг центральной части римских легионеров.