Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры (СИ)

– Господин адмирал, вам, право слово, не за что просить прощения. Окажись я на вашем месте, я бы тоже с настороженностью отнесся к свалившимся неизвестно откуда на голову иностранцам. Особенно, если нечто подобное происходит в преддверии серьезной операции. Я все понимаю, господин адмирал и поверьте на слово, не держу зла. Впрочем, как и любой член моей команды.

– Вы знаете, господин Иениш, порой я начинаю сожалеть, что именно вы не оказались на моем месте. Возможно, оцени я вас по достоинству до боя с японским флотом, прими во внимание ваши советы, дай куда большие полномочия, и конечный результат мог быть совсем иным. Тогда, несколько месяцев назад, я совершил непростительную ошибку, за которую теперь расплачивается весь флот. А после неминуемой гибели флота будет расплачиваться вся страна. Я виноват перед вами и виноват перед своей страной. И если испросить прощения у страны я сейчас не имею никакой возможности, то ваше столь неожиданное прибытие позволило мне скинуть хоть один камень с души. Факт того, что я виноват перед вами, даже не обсуждается, и потому я покорнейше прошу принять мои искренние извинения. Простите меня, господин капитан 1-го ранга за мою слепоту, простите меня за мою гордыню.

– Господин адмирал. Не смотря на ваши слова, сказанные от самого сердца, я все еще полагаю, что вам не за что виниться передо мной. Но, дабы успокоить вашу душу, я принимаю все ваши извинения за себя лично и за мою команду. Надеюсь, это позволит снизить вес давящего на вас груза ответственности и обязательств.

– Позволит, господин Иениш. – склонил голову адмирал, – Благодарю вас за столь ценный дар. Теперь мне даже дышать будет куда легче.

– Рад, что смог помочь вам хоть в этом. – улыбнулся в ответ Иениш и вслед за адмиралом приподнял пиалу с чаем и отпил непривычный и сильно расслабляющий напиток. Все же китайский зеленый чай слишком сильно отличался от привычного Иенишу черного и оказывал на неподготовленный организм близкое к пьянящему воздействие.

– Мой флот доживает последние дни, господин Иениш. – отставив пиалу, Дин Жучан принялся подводить своего собеседника к основной теме разговора, – Но я не желал бы его бессмысленной гибели в очередном линейном сражении с японцами. Этот флот – мое детище. Его офицеры и матросы – мои дети, которых я растил и воспитывал долгие годы. Каждый из них готов выполнить свой воинский долг до конца, но я никак не готов жертвовать ими попусту. – слегка приврал адмирал, поскольку в среде матросов уже вовсю начали появляться упаднические настроения и разговоры о неминуемом поражении в войне. – Но и приказать выбросить белый флаг я не имею права. Мы все еще достаточно сильны, чтобы пустить японцам кровь, а орудия фортов Вэйхайвэя способны пустить на дно любой корабль. Правда, будучи полностью отрезанными, мы не сможем долго продержаться на имеющихся припасах. Уже сейчас я могу сказать, что запасов продовольствия хватит едва на один месяц. Потому я и сказал в начале нашей беседы, что флот обречен. Не японские снаряды, так голод уничтожит его. А отступать нам более некуда. Даже прими я решение увести корабли в южные порты империи, японцы, несомненно, догонят нас и навяжут бой, к которому мы абсолютно не готовы. К тому же мы сдали без боя Люйшунькоу, и я не хочу повторения произошедшей в нем резни в Вэйхайвэе. Потому флот будет находиться здесь до последней возможности. Но это вовсе не значит, что мы должны просто сидеть на месте и ждать, когда японцы придут забрать наши жизни. Здесь и сейчас именно вы являетесь наиболее опытным и способным офицером моего флота, господин капитан 1-го ранга, и потому именно вас я прошу найти то решение, которое позволит мне уйти со спокойным сердцем.

– Уйти, господин адмирал? – подумав, что переводчик ошибся, уточнил Иениш.

– Именно, господин капитан 1-го ранга. Только так я смогу оплатить свою вину перед страной. Но прежде чем завершить свой жизненный путь, я бы желал удостовериться, что вслед за мной не последуют мои люди, а вот почетный эскорт из японцев окажется достаточно большим. Возможно ли по вашему мнению удовлетворить мою последнюю просьбу?

– Вы знаете, господин адмирал. Наверное, именно я понимаю вас как никто другой. – тяжело вздохнул Иениш. – Полтора года назад я потерял большую часть своих людей, когда моя броненосная лодка пошла на дно во время разыгравшегося шторма. Лишь божье проведение позволило спастись мне и еще двадцати семи душам из более чем полутора сотен. В разыгравшейся буре уцелел только наш катер. Остальным же катерам и шлюпкам пережить гнев природы не удалось. Я лично наблюдал как поодиночке или целыми десятками идут на дно мои офицеры и матросы. Смотрел и ничего не мог поделать. Погиб мой корабль, погибли мои люди, а я уцелел. Большего позора в тот момент я себе представить не мог. Вы бы знали, сколько раз меня посещали мысли свести счеты с жизнью. – покачал головой Иениш. – Но окружившие меня участием и заботой люди помогли мне справиться с этим тяжким грузом и буквально заставили продолжить жить дальше. Я оставил мысли о самоубийстве и в итоге оказался здесь, перед вами. Как вы полагаете, в конечном итоге они оказались правы? – не дождавшись ответа от ушедшего в себя адмирала, Иениш вновь вернулся к основной теме разговора, – Так же как и вы, господин адмирал, я не знаю, что в конечном итоге ждет весь ваш флот и ваших моряков, – такие подробности Иван не помнил или вообще не знал, сказав только, что японцам удастся заполучить один из китайских броненосцев, – но если вы предоставите мне необходимые полномочия, я постараюсь организовать операцию. Не могу обещать, что удастся нанести серьезный урон японскому флоту, но нервы мы им потреплем.

– О большем не смею просить, господин капитан 1-го ранга. – вновь склонился в поклоне отмерший адмирал, – У вас будут широчайшие полномочия и по любому вопросу можете сразу обращаться ко мне.

– В таком случае, – хитро усмехнулся Иениш, – начинаю обращаться. Как бы мы ни назывались, вам прекрасно известно, что мы наемники. Как капитан 1-го ранга Российского Императорского Флота в отставке, я бы не стал выдвигать вам каких-либо требований связанных с личной материальной выгодой, но сейчас я являюсь капитаном частной яхты "Полярный лис" и обязан заботиться о будущем доверившихся мне людей. Потому, говорю прямо, что за бесплатно мы воевать не будем. Таково было условие нашего найма. А, предвидя ваш вопрос насчет боя у Ялу, говорю сразу, что это была лишь наша собственная инициатива, которая в конечном итоге принесла нам первую прибыль.

– Понимаю, господин Иениш. И не смею вас как-либо упрекать в данном вопросе. Вы заключили сделку и честно выполняете ее условия. Во сколько вы оцениваете свои услуги?

– В сложившейся ситуации меньше чем за сто тысяч рублей мы не сдвинемся с места, господин адмирал.

– Это...очень большие деньги, господин Иениш. – покачал головой адмирал, – Боюсь, что даже изыми я всю наличность из городской казны, касс фортов и кораблей, я не наберу и половины требуемой суммы.

– Можете не переживать на сей счет, господин адмирал. В сложившейся ситуации я как совладелец пароходства "Иениш и Ко" согласен принять оплату двумя небольшими пароходами, что имеются в порту. Все равно, так или иначе, они должны достаться японцам, но вот изымать суда находящиеся под русским торговым флагом они вряд ли рискнут. А чтобы все бумаги были оформлены без проволочек, можете передать всем задействованным в этом деле личностям, что они смогут спрятать на борту моих будущих судов все нечестно нажитое ими имущество. Главное, чтобы оно влезло в трюмы.

– Полагаю, что подобное предложение встретит самое искреннее понимание. – усмехнулся Дин Жучан, – Вы уже выбрали пароходы?

– Да. Мы ведь осматривали все в прошлый раз, когда производили обмен на орудия. Так что я в курсе состояния находящихся здесь судов. Теперь дело за главным – ознакомиться с состоянием кораблей флота, чтобы я смог понять, на что именно можно рассчитывать при планировании операции...