Невозвращенцы (СИ)

Глава 17

Твердило

Великокняжеский Терем Словенского кремля, Сечень года 1788 от обретения

Дружный смех, которым поприветствовали появление великой княжны Ольги, уже затих, только иногда вспыхивая небольшими огоньками-смешками, и все вернулись к обсуждению ситуации.

— Так значит, ваше купечество разрешило обратиться за помощью? — переспросил у князя новогородского князь суздальский.

— Более того, сами меня молили отправиться к вам, в ноги падать и просить. Дескать, терпим убытки невиданные… — ответил князь новгородский.

— Ну что же, раз даже известные своей скупостью и гонором новгородские купцы согласны, то и другие не откажутся?

— Нет, — прошелестело по залу.

— Ну и добре, — ответил Твердило, молодой княжич Словенский. — Что мы можем сделать? Все же находники сильны.

— Вы все знакомы со списками беседы с пойманными татями, которых хитростью сманил купец Петр. За это особая благодарность князю Суздальскому, — присутствующий на хурале Всеволод коротко поклонился всем. — Как обычно, твои прознатчики оказались самыми первыми, — начал размышлять вслух Твердило.

— И какими силами мы собираемся их бить? И что с этого иметь будут воины? Полон? Добыча какая? — поинтересовался Лихомир, присутствовавший за место князя Киевского.

— Вам бы только добыча, совсем вы, с такими соседями, работать на земле разучитесь, — слегка поддел его князь новогородский Любослав. — И почему сам князь Владислав не приехал?

— Ужель кто бы говорил, — поддался на подначку Любослава молодой и горячий Лихомир. — Новогородские ушкуйники даже краснокожих набегами тревожили. А что до князя, то он болен, а я облечен его полным доверием. И я ему наследую — помни об этом, князь Новгородский. А так же помни о том, что не мы просим у тебя помощи.

— Тихо, тихо князья. Негоже перед личиной бедствий нам ссоры чинить, — это подал голос избранник Даждьбога, высший волхв Росский. — Не лучше ли удаль свою на поле бранном показать, богов наших удалью своей порадовать?

— Прости меня, Лихомир, волнуюсь я сильно за людей своих. Вот и брань всякая с языка слетает, — пошел на попятную новгородец.

— И ты прости меня, Любослав, кровь моя молода и горяча, и даже шутку не могу понять, — тоже повинился Лихомир.

— Ну вот и хорошо. А теперь помолимся, братья, чтобы Боги наши не отвернули свой взгляд от нас, — пригласил всех к молитве волхв.

После краткой молитвы, в которой приняли участие все сидящие в комнате, обсуждение возобновилось.

— Итак, судя по допросным листам, а также по воспоминаниям Петра, который не зря Пришлым обозван, основной силой находников является запрещенное Богами нашими огнебойное оружие. Оно стреляет очень часто и далеко — ни ромейское, ни даже наше огнебойное ни в какое сравнение не идет. То оружие, что мы захватили с языками бьет точно на 5-10 перестрелов, и при этом пробивает любую броню наших воинов, кроме как особо прочного куяка или бахтерца и то, если стрелка попадает в зерцало, а не в кольчугу. Простые ратники в кольчуге али в тегиляе… У них нет возможности спасти свой живот. — начал свой рассказ суздальский князь.

— А если погода плохая будет? Дождь али снег? — перебил его вопросом Лихомир.

— Не спасает. Мы его и в грязь кидали, и в золе возили — а все равно палит.

— И что, даже если мелким песком засыпать — все равно палит?

— Да. Все рано — но недолго. Но этого недолга хватит для того, чтобы разбить нас опять.

— Но ведь, как рассказывают подсылы, все же мы смогли достать часть врагов наших. Стрелами.

— Да. Но тогда они просто не знали и не были готовы. Теперь, я думаю, они не допустят таких ошибок, и не подпустят нас близко — расстреляют издали. И даже при том, что мы потеряли около десяти сотен воинов, они потеряли всего два-три десятка. Гибель пятидесяти наших воинов за одного вражьего — слишком. А ведь не следует забывать и о наших исконных врагах… — рассуждал Всеволод.

— И что же делать?

— Я думаю, что если все войско помолиться, мы сможем уговорить Богов дозволить нам честный бой. Но войско должно быть сильно большим, — внес свою лепту в разговор волхв. — Место то дикое, ненамоленное…

— И, тогда молиться должно не только войску, но и всем людям нашим, а по сему, следует назначить битву на определенный день, — внес свое предложение Твердило.

— Мудрая мысль, — согласились все.

— А бронь у них какова? — спросил Лихомир.

— Бронь у них на куяк похожа. Стрелу со ста саженей выдержит бронебойную. Шлемы простые — бронебойную стрелу на всегда, по допросу, выдерживали. Личины и бармицы нет. Плечи и руки не защищены. Ноги — тоже, — ответил Всеволод.

— Тогда, давайте определимся с теми войсками, которые нам надобны. Во-первых, лично я, от имени всех волхвов наших Богов-прародителей, посылаю в битву пять десятков лекарей, сто Воинов Перуна и пятерых Чувствующих, избранников Даждьбога.

— У… — завозились князья. — Щедрый дар.

— Боги не любят смотреть на обиды своих детей. Во-вторых — нужна степная конница — для преследования и для карусельной стрельбы, — стал размышлять волхв, в прошлом один из известнейших военачальников, прославившийся в битвах с немцами. — Это к вам великие князья Киевский и Словенский.

— Я сниму с границы со степью всех казаков, сто сотен. Каждый двуоконь пойдет. Надеюсь ополченцы и черный люд придержат, если Орда пойдет в атаку, — сразу согласился Лихомир, — за одно полоном и добычей они разживутся. От них ничего не спрячешь.

— Все преданные мне ханы приведут свои орды, — тут же ответил Твердило.

— Еще для первой атака нужна тяжелая конница — это уже к Суздалю и Новогороду.

— Я приведу свои дружины, и большую и младшую. Десять сотен тяжелой конницы я наберу, — подумав ответил суздальский князь.

— А я приведу свои дружины, да и купцы свои рати подрастрясут. По два-три доспеха передние оденут, им не сражаться — им до стрелков главное дойти — а там уже сабельками погулять, — ответил Любослав.

— Хороша мысль, мои тоже так поступят, — добавил Всеволод. — Еще по тем местам речка течет на север, кабы не ушли по реке… Да и попали они сюда по реке, как сказывали языки. Значит и оконце там на севере где-то.

— Я понял тебя, приведу ушкуйников — они корабли свои волоком перетащат да в речку ту, у истоков спустят. По реке никто не уйдет, да и вниз быстро спустится получиться. Сколько?

— Я думаю 10–15 средних ушкуев с нарядом обычным будет хорошо.

— Пятьдесят! — такое число, названное волхвом повергло в шок.

— Такого числа для захвата десятка баронств хватит! — пришел в себя Любослав.

— Запас карман не тянет, как вы знаете, князья. Да и способ быстро перекинуть десять сотен воинов будет. Не забывайте — места те болотистые, войско уйдет на север, а обратно, коли нападут вороги, как быстро вернуться? Тут то и ушкуи будут по месту. Да и тянуть их зимой по льду гораздо легче, чем летом — по волоку.

— Но они смогут участвовать в бою не раньше лета, или травеня минимум!

— Может и раньше — лед то идет к устью от истока, и мы также пойдем — так деньков десять и выиграть можно. И все равно раньше травеня мы не можем начать битву. Цветень и березень — там все одно большое болото. А до конца зимы войска не успеют собраться, а если и успеют, то возвращаться им придется долго — по грязи, в которую превратит таянье снегов все дороги.

— То есть, ты волхв предлагаешь начать битву в травень?

— Да.

— Поддерживаю, — откликнулся Всеволод. — Окружные страны пока сеяться будут, да и в грязи вязнуть — не нападут. А после — уже мы успеем воротиться.

— В третьих, раз просят подмоги новогородцы, то на них накладывается кормление всех собранных сил, — продолжал волхв, и все повернулись к князю Любославу. Никто не хотел заниматься снабжением общего похода из своего кармана.

— Купечеству это не понравиться, но они согласятся, — помолчав сказал Любослав.