Солдат Федерации

— Ну раз так, соединяй!

Если бы не авторегуляция громкости, гневный голос Дины, возможно, повредил бы динамики:

— Кай! Так тебя раз так! Ты что, опять хочешь улизнуть без меня?!

— С каких это пор стало модным прослушивать кают-компанию?

— С тех самых пор, как ты начал…

Она сдержалась и круто изменила фразу:

— …Но прослушивать никто и не запрещал.

— Пардон, мадам… Исправляюсь. Рикки, все ясно?

— Да, сэр.

— Люблю, когда тебя понимают с полуслова!

— Я еще не закончила. Я лечу с вами.

— Да, мэм. Так точно, мэм! Как всегда, каюта люкс?

— Только если она отделана золотом.

— Будет сделано! Рикки, установи в нашем транспорте еще одно противоперегрузочное кресло. Ближе к хвосту. И так, чтобы из него была видна только стена.

— Сэр, я не могу…

— Ладно, это шутка. Хочет лететь? Ну и пусть летит. Рикки, все ясно?

— Нет, сэр.

— Готовь такой транспорт, чтобы он уместил нас троих… Хотя лучше бы все-таки по отдельности… Теперь ясно?

— Да, сэр.

— Отбой, я выхожу.

Кира с напускным равнодушием заговорила:

— Сильно ты ее… И тебе не жаль?

— Мне не нравится, что ее ревность приводит к излишней подозрительности. Это может кончиться плохо для всех нас…

Мы прошли в оружейный отсек. Здесь нас уже дожидалась Дина. Ее лицо было мрачнее тучи… На плотно закрытых створках шлюза покоился необычный космолет. Его стремительные, хищные очертания наводили на мысль, что он создан только для сверхвысоких скоростей. В плане он напоминал вытянутый треугольник. Его корпус практически не имел толщины. И только посередине был небольшой, симметричный и снизу, и сверху, выступ кабины. Как вскоре выяснилось, пилот и пассажир находились в ней в полулежачем положении. Всего должно было лететь четыре таких двухместных аппарата. В первом расположились мы с Кирой. Во втором — Дина и робот охраны. В третьем — еще два робота охраны. В четвертом — рогатый стратег и куча всякого вооружения для роботов…

Вот это сюрприз! Аппарат имел еще и ручное управление! Я полулежал на спине в первом ковшеобразном сиденье и с недоверием разглядывал маленькие пилотажные ручки. Сзади устраивалась Кира. Едва мы с ней пристегнулись, часть корпуса, одновременно являвшаяся боковым фонарем кабины, опустилась, и мы оказались в кромешной тьме. Мои глаза адаптировались довольно быстро. Я приглядывался к фосфоресцирующим надписям на приборной панели… Два многопозиционных тумблера пожаротушения… Ручка режимов работы радиостанции… (Я тут же пощелкал ею. Без питания она не работала). Ага! Переключатель бортовой энергосистемы! Я перевел его в положение «автономно». Мягко засветилась подсветка шкал и индикаторов. И почти сразу тихо зашумели системы рециркуляции воздуха. Я включил экран внешнего обзора и задействовал радиостанцию:

— Рикки, как дела?

— До старта одна минута. Наши космолеты уже вызвали переполох. Им наперерез движется с десяток тяжелых космолетов-истребителей. Те же, что сопровождали нас, разлетелись в стороны и теперь ведут наблюдение с приличного расстояния… Пока все.

— Кратко опиши космолет, в котором я сейчас сижу.

— Это класс «стрела». Высокоскоростной и высокоманевренный, он предназначен как для разведки в глубоком тылу противника, так и для доставки диверсантов.

— Хороший кораблик! И хорошо, что он оборудован ручным управлением!

— Сэр, я не рекомендую им пользоваться…

— Ну, из крейсера я вылечу, конечно, на автомате, а там посмотрим…

«Стрела» дернулась и начала опускаться в шлюз. Тихо загудели двигатели… Как только мы оказались снаружи, я не удержался от соблазна и перевел управление на себя. Тут же со мной связался Рикки:

— Сэр, это опасно! Верните управление компьютеру!

— А что, Дина тоже летит на автопилоте?

— Увы, нет…

— Тогда отбой! И передай охране, чтобы она держалась сзади!

Планета плыла под нами… Ее крохотные полярные шапки так и искрились под солнцем. Кира тихо сказала:

— Я почти не бывала в космосе… Так красиво… Как-то по-новому начинаешь ощущать свой мир. Начинаешь понимать всю его неповторимость… И хрупкость… Кай, а это правда опасно летать на ручном управлении?

Я усмехнулся:

— Старые байки… Жить вредно, от этого умирают. Опасность, конечно, есть, но она настолько мала… Если без нужды не рисковать, ее практически не остается. У меня высокий разряд Федерации. Я допущен к пилотированию большинства космолетов в любых планетарных условиях. Хочешь, мы облетим Северный полюс твоей планеты? Почти касаясь воды и льда?

— Но встреча…

— Забудь про нее. Ты сама хочешь?

— Ну, я никогда там не была…

— Значит, хочешь. Обещаю впечатления на всю оставшуюся жизнь…

Я связался с Диной:

— Дин? Ау?

— Я тебя слушаю…

Судя по голосу, ей тоже нравилось выйти из-под опеки компьютеров и пилотировать космолет вручную…

— Я тут совершу небольшой ознакомительный полет над окрестностями… Так что летите пока без меня… Встречаемся через час у дачи дедушки.

Я быстро выключил связь, не дожидаясь возражений, и форсировал двигатели. Мы устремились к полюсу.

Скорость сбрасывалась медленно, и в плотных слоях атмосферы перед носом корабля возникла подушка плазмы… Из-за очень теплого климата полярные шапки были не больше пятисот километров в поперечнике. Северную окружал беспорядочный хаос вершин подводных гор, едва выступающих над водой. Между ними плавали льдины…

Кира протянула руку и опасливо постучала меня по плечу:

— Кай, а не пора ли изменить траекторию?

— Не бойся, все под контролем!

На высоте десяти километров я начал выводить космолет из пикирующего состояния… На нас навалилась перегрузка, и я, жалея Киру, сделал радиус разворота более пологим.

— Кир, ты как?

Она ответила сдавленным голосом:

— В общем, нормально…

В считанных десятках метров над водой мы вышли на горизонтальную траекторию. Я сказал:

— Ну как? Не испугалась?

Кира пробормотала:

— Да нет… Разве что немного театрально… Но не страшно.

Тогда я снизил космолет, одновременно увеличивая его скорость. Под крылом вперемежку мелькали базальтовые и снежные островки. Я настроил приборы полета на сверхмалых высотах, но не стал включать их. Неописуемое чувство контроля над стальной птицей охватило меня. Я крикнул:

— Кира, держись!

И направил космолет к самой поверхности воды. Мы неслись на высоте около двух метров. Альтиметр отказывался выдавать точную высоту… Но я буквально чувствовал все неровности поверхности, плавно обтекая их… Наша скорость многократно превышала скорость звука. Но несмотря на небольшую высоту, волна перепада воздушных давлений не успевала к нам вернуться… Лишь в десятке метров за хвостом океан вскипал, а снег взметался в воздух… Я отвернул от полюса, и теперь мы неслись навстречу пламенеющему закату. Между черными полосками туч небосвод полыхал багровым огнем. Все это отражалось в глубоких водах открытого океана… Все более редкие льдины светились по краям холодным синим цветом… Я начал набирать высоту, одновременно ложась на курс, который должен был вывести нас к даче дедушки… Мы возвращались в день, так и не увидев ночь…

Я включил автопилот и с улыбкой повернулся к Кире. Она сидела, крепко вцепившись в подлокотники, бледная, но одновременно с горящим румянцем на щеках:

— Это было сильно!

— Ну а я что тебе говорил? Если серьезно, первый полет над полюсом Утопии я тоже запомнил на всю жизнь. Это традиционная практика. Тех, кто хочет пилотировать космолеты, сначала возят в различные экстремальные условия. Например, на полюс… Чтобы первое впечатление оставалось таким неизгладимым… Я всего лишь пролетел по похожему маршруту… Правда, в размеренной жизни космолетчика подобных панорам бывает довольно мало. Обычно ведь как: мотаешься с одной планеты на другую и ничего более. Серые будни…

Под крылом промелькнула береговая линия и потянулись джунгли. Космолет сбрасывал скорость. Вскоре единая зеленая масса внизу стала распадаться на островки, а затем и вовсе на отдельные деревья. Пару раз мелькнули стада каких-то крупных темных животных… Потянулась степь… Космолет тряхнуло, когда мы пересекли звуковой барьер и вернулись к дозвуковым скоростям. И тут же взвыла сирена. Космолет резко дернулся к земле, и я едва успел его выправить. Хорошо, что ручное управление работало! На экране бортового компьютера побежали строчки рапорта. Отказ основной системы охлаждения главного двигателя… Резервная система не подключилась… Главный двигатель отключен… Требуется немедленная посадка. Аппарат начал терять скорость и высоту. С такими формами корпуса его естественная подъемная сила почти равнялась нулю. Без работающего главного двигателя, только на рулевых движках, космолет едва слушался управления. Ни о каком продолжении полета речи быть не могло. Я снижался к самой степи, все сильнее и сильнее задирая нос. Краем глаза я отметил, что в стороны бросилась стая каких-то прыгающих существ… Но мне было не до них.