Заглянувшие в Бездну

— Нет, — Димон опустил взгляд и смущенно постучал пальцем по столу. — Честно говоря, я не знаю. Если интересно, спроси у Соломона — он тебе все популярно расскажет. Я знаю только то, что мы их вообще ничем не заправляем и не заряжаем.

И тут Вере наконец-то удалось найти противоречие в том, что говорил Димон. Во всяком случае, ей так показалось. И она поспешила этим воспользоваться.

— Но почему тогда люди из проекта «Вечность» тупо качают из альтеров кровь, не пользуясь при этом другими их уникальными способностями?

— Да потому что они об этих способностях ничего толком не знают. Не забывай, что альтер рождается обычным человеком. После инициации у него появляется предрасположенность к тем или иным необычным, с точки зрения обычных людей, способностям. Но для начала их нужно выявить, а затем развивать. Никто не сможет стать мастером спорта без ежедневных изнурительных тренировок. Точно так же потенциальный гений математики должен постоянно развивать и совершенствовать свой дар. А о каком развитии может идти речь, когда альтеры находятся в заключении?

Димон посмотрел на Веру и невольно улыбнулся. Выражение лица у нее было совершенно потерянное. Он, даже особо не напрягаясь, отчетливо чувствовал ее желание замкнуться в себе, закрыться, как раковина, и наблюдать за тем, что происходит вокруг, сквозь тонюсенькую щелочку. Проблема заключалась в том, что новая информация ломала казавшуюся непротиворечивой схему, которую она сама для себя выстроила.

— Хочешь еще колы? — спросил Димон.

— Нет, — отрешенно мотнула головой Вера.

— А я себе, пожалуй, возьму, — Димон поднялся на ноги. — Тебе что-нибудь прихватить?

— Нет, — Вера снова тряхнула головой.

Она уже жалела о том, что согласилась на этот разговор с Димоном. Он не поколебал ее уверенности в том, что Андрейка не должен становиться альтером, однако снова завел разговор о том, о чем она не хотела ничего знать. Она надеялась, что после того, как Андрейкин кризис минует и станет окончательно ясно, что он не прошел инициацию и не стал альтером, они покинут этот поселок. И навсегда обо всем забудут. Она не хотела больше ничего слышать ни о проекте «Вечность», ни об альтерах. С нее и без того было довольно. Довольно — чего? Да всего, что угодно. Она хотела спокойно жить и растить брата. Обычного брата, а не альтера. А здесь, в этом поселке, Вера это чувствовала, она никогда не будет чувствовать себя защищенной. Больше всего она боялась, что навсегда потеряет брата, если позволит ему пройти инициацию. Он станет альтером, значит — другим. Чужим. Не человеком. Что их будет связывать, если, по словам того же Димона, альтеры даже мир воспринимают иначе? Димон постоянно подчеркивал тот факт, что альтеры не противопоставляют себя людям. Но так ли это на самом деле?..

Димон вернулся к столу. Помимо банки колы, он прихватил себе еще и багет с ветчиной.

— Ну так что скажешь? — спросил он и откусил немалый кусок с конца багета. — Убедил я тебя хоть в чем-то? — он сделал глоток из банки колы. — Или, может, заставил задуматься?

— Я хочу, чтобы мой брат рос в нормальных условиях, — негромко, но очень уверенно произнесла Вера. — Я не хочу, чтобы он постоянно чувствовал себя изгоем.

Димон откусил еще кусок от багета и пожал плечами.

— Я не чувствую себя изгоем.

— Кем же ты себя тогда чувствуешь?

— Нормальным воплощенным альтером.

На этом можно было закончить. Они никогда не сумеют понять друг друга. Быть может, потому, что воспринимают мир по-разному. «Когда Димон жует багет, он чувствует то, что недоступно обычному человеку», — подумала Вера и улыбнулась.

— Я чувствую только вкус ветчины и хлеба, — сказал Димон.

Вера едва не вздрогнула.

— Ты умеешь читать мысли?

Димон скривил левую сторону лица и помахал зажатым в руке багетом.

— Не так чтобы очень…

Вера хлопнула обеими ладонями по столу и вскочила на ноги.

— Это нечестно!

— Остынь, — протянул к ней свободную руку Димон. — Я пошутил.

Вера замерла, не зная, верить ему или нет.

— Тогда, как ты узнал, о чем я подумала?

— Элементарно. Метод Огюста Дюпона.

— Кого?

— Героя рассказов Эдгара По. Не читала?

Когда-то, конечно, читала. Но сейчас уже почти ничего не помнила.

— Сначала ты спросила меня, кем я себя чувствую. А перед этим мы с тобой говорили о том, что альтеры многое воспринимают не так, как обычные люди. Потом я откусил кусок от багета. Ты посмотрела на багет и улыбнулась. О чем ты могла в этот момент подумать? Только о том, что я чувствую, когда жую багет. Элементарная трехходовка.

Элементарно? Вере вовсе так не казалось.

— Соломон говорил мне про то, что тех, кто хочет покинуть поселок, заставляют обо всем забыть.

— Да, есть такая практика, — кивнул Димон. — Приходится делать это в силу необходимости. Родственников исчезнувших из-под носа ловчих альтеров непременно будут допрашивать, если они вдруг вернутся.

— Значит, вы владеете техникой, позволяющей внушить человеку все что угодно?

— Ну, в общем да. Многие альтеры умеют это делать. Кто-то лучше, кто-то хуже. Это наш способ выживания.

— И что для этого требуется?

— Я понимаю, куда ты клонишь, — откинувшись на спинку стула, Димон погрозил Вере пальцем. — Ты думаешь, мы можем заставить тебя отдать нам брата?

— Ты можешь это сделать? — продолжала гнуть свою линию Вера.

Димон усмехнулся.

— Запросто. Так, что ты даже этого не заметишь. Но подумай сама, если бы я собирался это сделать, зачем бы мне было убеждать тебя?

Вера ожидала этот вопрос. И у нее был готов ответ. Подобная беседа могла быть необходима для того, чтобы потом, когда все случится, она была уверена, что сама приняла решение, без какого-либо давления извне. Вот, послушала, как Димон все складно излагает, и решила с ним согласиться.

— Мне надо работать. — Вера поднялась на ноги и огладила ладонями юбку, всем своим видом давая понять, что на этом можно поставить точку.

— Но мы еще не закончили, — как будто с обидой посмотрел на нее Димон.

— Я больше не хочу об этом говорить. — Вера взяла стул за спинку и задвинула его под стол.

— То есть ты приняла окончательное решение?

— Да.

— И пытаться переубедить тебя — только зря время терять?

— Точно. Я не позволю своему брату пить кровь.

— Ну, ладно, — как-то очень уж легко смирился с поражением Димон. — Тогда, если не возражаешь, я доем свой багет.

Димон взял со стола недоеденный багет, смачно откусил от него и принялся старательно жевать.

Глава 27

АЛЕКСЕЙ

Доктор Карцев все-таки уговорил меня отпраздновать день рождения. В кругу, так сказать, ближайших друзей и соратников. До сих пор не пойму, как ему это удалось.

Я был уверен, что впервые за много лет отмечать день рождения — не очень хорошая идея. Скажем прямо, совсем дурная. С чего бы вдруг? Я ведь не собирался становиться близким другом ни другим заключенным, ни доктору Карцеву и уж точно ни охраннику. Некоторое послабление режима нашего содержания ровным счетом ничего не значило. Через месяц, через полгода, через год на место доктора Карцева придет другой врач и снова начнет завинчивать гайки. Так что к хорошему лучше не привыкать.

Хорошо, допустим, я в этом дурдоме самый здравомыслящий. Но почему нужно справлять именно мой день рождения? Почему не чей-то еще? Николая Несторовича, скажем? Или Ольги Николаевны? Что с того, что у них дни рождения не скоро? Можно подумать, кто-то из них помнит, когда он родился. Назначаем любой удобный день и празднуем!

Но доктор Карцев очень старался переубедить меня. И у него в руках все время были какие-то предметы, отвлекающие мое внимание. Дымные палочки, золотистые монеты с дырками по центру, блестящий металлический шарик, маленькое зеркальце, авторучка, похожая на гвоздь. Почему-то, когда он начинал вертеть эти предметы в руках, мои мысли, будто тараканы, разбегались в разные стороны. Мне трудно было сосредоточиться на чем-то одном. Мне без всякой причины становилось ужасно грустно и жалко себя. Настолько, что слезы на глаза наворачивались. Самые настоящие, стать их, слезы!..