Псы границы

— И много просят? — полюбопытствовал я.

— По-нашему будет — пять тысяч дукров золотом. Да не в том дело, — махнул рукой Гролон, — я ж за сына, сам понимаешь, хоть всё готов отдать. Просто я так думаю: им один раз потачку дай — они с шеи не слезут. Наказать их надобно. Так, чтоб навсегда запомнили!

— Наказать было бы неплохо, — задумчиво согласился я, — а у тебя на той стороне связи какие есть?

— Да есть, — качнул головой купец, — только до тех связей ещё добраться надо. А пока доберёшься, как бы самому в соседней с сыном яме не оказаться…

— И такое может быть, — кивнул староста. Я тоже был вынужден с этим согласиться.

Мы задумались.

Между тем старостиха, крупная и до чрезвычайности добродушная женщина, принесла и поставила на стол жбан светлого домашнего пива. Вскоре рядом с ним оказались три кружки и тарелка со свежими ливерными пирожками. С его другого бока примостилось блюдо с нарезанной колбасой, сыром и копчёной рыбой. Расставив угощение, старостиха молча и поспешно ретировалась.

Будир в молчании разлил пиво по кружкам. Так же молча мы выпили.

Медленно пережёвывая кусок домашнего сыра, я напряжённо размышлял над тем, как выйти на похитителей, вытащить из плена купеческого сына, а заодно и наказать разбойников. В отличие от Гролона, у меня среди горцев вообще никаких знакомцев не было. Ну, если только не считать таковыми знахарку Санчару и небезызвестного Шамиса, выкупленного у старосты родичами с неделю назад.

Вспомнив про Санчару, я невольно прищёлкнул пальцами. Староста с купцом в ожидании продолжения воззрились на меня.

— Есть одна идея, — сказал я им, — пока говорить ничего не буду. Сейчас поеду проверять. Если всё пройдёт нормально, завтра приеду, расскажу. А сейчас — пора мне. Кстати, у вас готовых факелов не найдётся? Штук пять…

— Есть, как не быть, — отозвался староста, — только к чему они тебе?

— Да… надо, — уклонился я от ответа, выходя на крыльцо.

— Ну, надо, так надо, — не стал препираться Будир. Сходив в сарай, он вскоре вернулся оттуда, неся в руках несколько готовых факелов, — на вот, держи.

— Спасибо, — поблагодарил я его, забирая факелы и направляясь к воротам.

Выйдя от старосты, я чуть ли не бегом направился к месту обучения поселкового ополчения. Выйдя к предвратной площадке, коротким свистом и взмахом руки подозвал к себе Дворянчика и Зелёного.

— Так, парни, занятия на сегодня закончить. Прыгаем в сёдла и — что есть духу гоним к реке. Вот, разбирайте, — протянул я им по паре факелов.

— К какой реке? Зачем? — недоумённо воззрился на меня Дворянчик, забирая выделенное ему имущество, — А факелы для чего?

— Да вот, — качнул я головой, — решил нашему Великому охотнику поблажку сделать. Встречу ему с его ненаглядной организовать…

— Это правда? — загорелись у Зелёного глаза, — я сейчас, господин сержант, я — быстро!

— Куда собрался!? — зарычал я на него, — разве я тебя куда-то отпускал!? А ну, живо в седло!

— Господин сержант, — умоляюще сложил он руки на груди, — разрешите в лавку заскочить… я мигом! Только туда и обратно. Ну, как я к ней без подарка поеду!?

— Считаю до десяти, — смилостивился я, — не успеешь, без тебя поедем!

Зелёный, благодарно кивнув, исчез за углом.

Дворянчик тем временем отпустил отряд ополченцев по домам и подошёл ко мне.

— Что случилось, сержант? Вы бы просто так к знахарке не поехали…

— Дело у меня к ней. Точнее — просьба. Надеюсь, что не откажет.

— Не секрет?..

— Да нет, — качнул я головой.

Вкратце пересказав Дворянчику историю с похищенным купеческим сыном, я озвучил и свою идею: уговорить Санчару, чтоб она организовала мне встречу с каким-нибудь горским вождём. И уже через него попытаться найти похитителей. А чтоб вождь был готов меня благосклонно выслушать, я собирался сыграть на простых человеческих чувствах.

Дворянчик, выслушав мой план, в сомнении покачал головой, но возражать не стал.

Пока мы разговаривали, уже сидя в сёдлах, из лавки с небольшим свёртком в руках примчался по уши счастливый Зелёный. Запихав свёрток за пазуху, он с разбегу запрыгнул в седло и, пришпорив коня, кинулся догонять нас с Дворянчиком, уже выезжающих за ворота.

По пути я и Зелёному пересказал причину нашего столь поспешного отъезда из посёлка. Парень сначала испугался за свою подружку, высказав опасение, как бы ей сородичи чего худого за общение с нами не сделали. Однако, немного подумав, успокоился и даже внёс некоторые уточнения в предложенный мной план. Обсудив их, мы приняли окончательный вариант. Пока разговаривали, спорили и приходили к единому мнению, добрались до самого водопадика. Оставив у входа Дворянчика с лошадьми, мы на пару с Зелёным направились к Санчаре.

Встреча у них получилась бурная. В том смысле, что вначале Санчара долго ругалась и выражала своё недовольство нашим приездом, опасаясь всяческих козней со стороны своих родичей. Это, если они узнают, конечно. А в том, что они наверняка об этом узнают, она была твёрдо уверена. Однако, после того, как Зелёный вытянул из-за пазухи полотняный свёрток, в котором оказался очень красивый пуховый платок снежно-белого цвета, гнев Санчары сменился на милость, почти немедленно перешедшую в скромные объятия и сдержанный благодарственный поцелуй с оглядкой на меня. Я деликатно отвернулся. Делая вид, что меня до крайности заинтересовали расставленные на полке кувшины с мазями и настойками и разложенные там же пучки сушёных трав.

Дождавшись, когда наши голубки излили свои чувства и малость поуспокоились, я перешёл к делу. Вкратце обрисовав девушке ситуацию с пленением купеческого сына, я попросил организовать мне встречу с каким-нибудь вождём, имеющим определённый вес среди горских племён. Санчара, уточнив, для чего именно мне нужна эта встреча и удовлетворившись моим ответом, немного подумала и сказала, что, пожалуй, есть пара человек на примете, с кем можно было бы поговорить. Но она, разумеется, ничего не обещает. И попросила, чтобы через два дня Зелёный ждал её у водопада. Тогда она и даст окончательный ответ.

Получив напоследок её согласие обучить нас хотя бы нескольким горским фразам, самым распространённым, на этом свой визит и завершили. Распрощавшись со знахаркой, мы убыли к себе на пост. В тот же день я распорядился, чтобы Зелёный, Грызун, Цыган и Степняк не брились и не стриглись. Да и сам временно прекратил этим заниматься. На недоумённые вопросы ответил только, что так надо. Позже всё им объясню. Впрочем, Зелёный и так понимал, к чему такое странное чудачество со стороны командира. Но до времени молчал.

Через два дня наш охотник встретился со своей подружкой и привёз от неё известие, что спустя ещё три дня меня будет ждать на перевале один из горских вождей, согласившихся на встречу. Со мной могут приехать ещё два человека. Больше — никого.

Получив это сообщение, я тут же помчался в посёлок к Гролону. Рассказал ему о предстоящей встрече на перевале и наконец-то полностью изложил суть своего плана. Гролон, почесав в раздумье голову и обсудив некоторые, по его мнению, не продуманные до конца пункты плана, в целом с идеей согласился. И обещался быть на встрече в указанный срок. А заодно и привезти необходимую одежду и снаряжение.

Перед самым расставанием Гролон, попридержав меня, спросил:

— Послушай, сержант, а ты не боишься со своими пацанами на такое дело идти? Всё ж таки, молодые они ещё…

— Ты знаешь, — улыбнулся я, — если бы это случилось ещё полгода назад, я бы ни за что на такое не согласился. Но теперь, я думаю, в самый раз. Да и не такие уж они и юнцы неопытные. В деле побывали. И сами по мордам получили, и другим надавать сумели. Да, — закончил я с уверенностью, — пора их в серьёзном деле опробовать. А заодно и мне поразмяться не мешало бы. А то застоялся я что-то…

— Ну, гляди сам. Тебе виднее…

На том и расстались.

И вот, по прошествии нескольких суматошных дней, мы прибыли на перевал, заметённый снегом по самое лошадиное брюхо. Справа от меня сидел на своём гнедом жеребце Гролон — пострадавшая от несправедливости разбойных горцев сторона. Слева, тоже в седле, обросший бородой недельной давности, Степняк. Живое воплощение нашей мощи и грозной силы.