Под знаком небес

– И ты решил, что я смогу перевести для тебя Книгу Молоха?

– Именно так, – согласился Дьяк. – Впрочем, если ты лишь мельком ознакомился с тем свитком…

– Отнюдь, – прервал его Ирд, – подобная редкость заинтересовала меня. Однако в ней излагались только основы грамматики и лексики, а, судя по тому, что составитель не был указан, написал ее человек, так что едва ли стоит говорить о достоверности.

– Но ты попытаешься?

– Еще бы! Такой труд, как священная книга вампиров, не каждый день попадает тебе в руки. Но на многое не рассчитывай – мои познания в каратари чрезвычайно поверхностны. Кроме того, я уже многое забыл. Так что в любом случае перевод потребует времени, и немалого.

– Тем не менее выпьем за успех! – предложил Дьяк, поднимая кубок.

– Согласен, – отозвался Ирд, после чего они дружно опустошили кубки. – А что это за торжество готовится на площади? Кажется, лицо этого исполина мне кого-то напоминает.

Дьяк кивнул:

– Все верно, в Малдонии праздник. Сегодня король Мирон возводит в мою честь бронзовую статую и жалует титулом Военного Наместника.

– И что это значит?

– Во время войны я беру в свои руки власть над страной.

– А сейчас мир?

– Уже да. Бальгон разгромлен, враг уничтожен. Соседи же не скоро отважатся потревожить границы страны, сумевшей одолеть Город Мертвых.

– Вот как? У короля был верный расчет, – заметил Ирд, с интересом наблюдая за тем, как за окном фигурки рабочих устанавливают при помощи блоков и других приспособлений гигантскую статую.

– Не совсем, – возразил Дьяк, поглаживая между ушей дремлющего дога, – король не знает, что его министры хотят свергнуть его. Они предлагали мне участвовать в их заговоре, но я пока не дал им окончательного ответа. Впрочем, они, вероятно, уверены, что я соглашусь.

– А ты согласишься?

– Посмотрим, – пожал плечами Дьяк. – Представляю, в каком бешенстве сейчас принц Мархак! – добавил он, рассмеявшись. – Его отец собственноручно отдает страну чужаку. В отличие от Мирона, парень совсем не глуп и понимает, что спровоцировать войну очень легко, и стоит мне захотеть, управление Малдонией перейдет в руки Железного Герцога. И никто не возразит, наоборот, все вздохнут с облегчением, потому что у кормила встанет тот, кто спас страну от вампиров, блистательный и непобедимый воин, а не мягкотелый и слабохарактерный Мирон.

– Я не думал, что ты стремишься к власти, – заметил Ирд.

– Я не стремлюсь, – ответил Дьяк, махнув рукой, – но иногда полезно иметь под рукой силу, которую можно направить туда, куда тебе нужно.

– И что же ты задумал? Для чего тебе понадобилась армия Малдонии?

– Пока ни для ничего. Но все может случиться. Тебе ли этого не знать?

– Это так, – согласился Ирд, склонив голову. – Во всяком случае, я рад, что ты стяжал столь громкую славу, – добавил он, помолчав.

– Генералы платят за славу кровью своих солдат, – ответил Дьяк. – Мне всегда претило командовать и посылать на смерть других. Куда лучше простая битва, где каждый сам решает, сражаться ему или бежать. Но сейчас так уже не воюют.

– В одной книге я прочитал следующее, – проговорил Ирд, внимательно глядя на своего друга. – «Если зерно упадет в землю и останется целым, то не принесет никакой пользы. Но если умрет, то даст урожай».

– Я видел, как кровь тысяч воинов уходила в землю, чтобы породить дракона, как дожди питали деревья и травы. Но когда бронзовые статуи вырастают из человечьих костей… – замолчав, Дьяк встал и подошел к окну. – Я чувствую, что еще очень плохо знаю людей, – добавил он негромко. – Вы находите величие в массовых бойнях, жестоких расправах, безжалостной резне и красоту в смерти, почитаете пытки за искусство, а казни – за развлечение.

– Ты прав, – согласился Ирд. – Из окна твоего дворца я видел, как на площадь вывезли девушку. Она сидела в клетке, словно дикий зверь, а толпа бесновалась и ликовала.

– Это ведьма. Ее поймали восемь дней назад и должны были казнить, но король Мирон решил, что кровь отступницы от святой веры послужит хорошей жертвой богам. Сегодня ее сожгут, и я сам подам знак к началу церемонии.

– Не может быть! – воскликнул Ирд. – Неужели ты сделаешь это?! Не просто не попытаешься спасти несчастную от столь ужасной смерти, но…

– Спокойней, мой друг, – остановил его Дьяк. – Не я придумал этот обычай, и не мне нарушать его. Жители Малдонии вот уже почти четыреста лет приносят по праздникам человеческие жертвы, и никакой чужак не вправе говорить им, что это неправильно. Кроме того, ее все равно сожгли бы. Всех ведьм и колдунов, уличенных в занятиях магией в Малдонии, ждет костер.

– Даже если они занимают пост Военного Наместника? – холодно проговорил Ирд.

– Тот, кто занимает подобный пост, не может быть неверным, – ответил Дьяк. – Даже если он не верит в богов.

– Ты сказал, что до сих пор не разобрался в людях, а я никак не могу понять, кто ты: зло или добро?

– Спроси себя об этом, когда ответишь на два вопроса.

– Каких?

– Что есть зло и что есть добро. А теперь идем, я покажу тебе Книгу Молоха. – Дьяк вышел из комнаты. Помедлив, Ирд тихо выругался и направился следом.

Круглая комната в одной из башен дома, окна которого выходили на главную площадь Ялгаада, была освещена двумя масляными лампами, напоминающими сплетенные из металлических прутьев луковицы. Они стояли на длинном дубовом столе, на вид очень прочном, по обе стороны от раскрытой книги, над которой склонился молодой человек с пером в руке. Перед ним стояла небольшая чернильница, а справа лежал лист пергамента. Силуэт Дьяка резко выделялся на фоне дальней стены. Железный Герцог сидел в просторном кресле и потягивал из серебряного кубка вино, время от времени отправляя в рот земляные орехи.

– Этот язык, каратари, по сути дела, даже не язык, а скорее шифр, или код, – говорил Ирд, не поднимая глаз от книги. – Вампиры просто заменили буквы человеческого наречия своими символами, грамматика же осталась прежней. Вначале я не думал об этом, но чем больше разбираюсь в этих письменах, тем становится очевидней, что они не придумали ничего нового. Язык, правда, не наш, больше похож на один из восточных. Нужно время, чтобы узнать, какой именно.

– Значит, ты сможешь прочитать Книгу Молоха? – спросил Дьяк.

– Безусловно. Очень занимательное сочинение. Но тебя, вероятно, интересует нечто конкретное? – Ирд обернулся, вопросительно приподняв бровь.

Дьяк кивнул:

– Я хочу знать, сказано ли там, как именно Молох создал носферату. Считается, что Книгу Молоха написал Хранитель (он погиб при штурме Бальгона, один из моих воинов, Ольгерд, в пылу битвы убил его), но мне кажется, что первые страницы свидетельствуют о том, что автор фолианта жил еще до обращения этого вампира.

– Так ты разбираешь каратари?

– Совсем немного.

– Да, ты прав, здесь говорится о сотворении носферату. Даже названа дата рождения Грингфельда. Однако никаких подробностей я не нашел.

– Скорее всего, Молох зашифровал их. Будь внимателен.

– Молох?

– Бог, создавший вампиров. Считается, что некоторые места в Книге написал он.

– Но тогда придется перевести весь фолиант, – заметил Ирд.

– Пусть так. Мне нужно знать, как вдохнули жизнь в этих мертвецов, да еще так, что они могут создавать себе подобных. У оборотней и эльфов тела живые, хотя души и не человеческие, но я не могу понять, как Молох сумел сделать расу мертвецов, наделенных такой силой. Это действительно внушает… – Дьяк запнулся, подбирая слово.

– Восхищение? – подсказал Ирд.

– Нет, скорее уважение.

– Зачем тебе знать, как Молох сделал это? Хочешь последовать его примеру?

– Возможно, когда-нибудь потом. Но сейчас меня интересует, как оборвать ту нить, что соединяет тела носферату с миром живых. – Дьяк встал и прошелся по комнате. – Почему они не разлагаются – вот чего я никак не могу понять. От них несет мертвечиной, их дыхание источает могильный холод, и при этом они совсем не похожи ни на зомби, ни на разупокоенных. – Дьяк положил руку на плечо Ирду. – Ищи, мой друг! Переведи эту книгу и узнай, почему носферату продолжают жить, когда все говорит за то, что они должны умереть и рассыпаться в прах.