Проклятие Шалиона

ссказчики порой преувеличивают – исключения выдают за правило. Лучшие капитаны обращались с нами как хороший фермер со своей скотиной, даже заботились немного. Еда, питье… гм… упражнения на свежем воздухе, более-менее приличные условия и даже чистота, чтобы избежать эпидемий. Неразумное избиение выводит человека из строя, он не может грести, как ты понимаешь. Бывало, конечно, и такое, но физическое… гм… насаждение дисциплины практиковали в основном на берегу, в порту. В море достаточно моря.

– Не понял.

Кэсерил поднял бровь.

– Зачем портить шкуру, когда можно сломать бунтовской дух, просто выбросив человека за борт, где его трепыхающиеся конечности станут чудесной приманкой для хищных рыб? Рокнарцам нужно было только чуток подождать, и мы бросались вплавь за кораблем, плача и умоляя, чтобы нас вернули в рабство, к веслам.

– Ты всегда был хорошим пловцом. Это, должно быть, очень помогало тебе? – в голосе Палли опять зазвучала надежда.

– Боюсь, наоборот. Те, кто камнем шли ко дну, уходили милосердно быстро. Подумай об этом, Палли. Я думал, – он вспоминал это до сих пор, вскакивая в постели, когда в кошмарном сне вода смыкалась над его головой. Или еще хуже… когда он оставался на плаву. Был случай – однажды надсмотрщик развлекался, наказывая купанием одного беднягу ибранца, и тут внезапно налетел ветер. Капитан поспешил в порт, чтобы успеть до шторма. Он отказался сделать круг и подобрать раба, а надсмотрщика за небрежность наказал тем, что вычел стоимость гребца из его жалования. Надсмотрщик долго еще ходил с кислой рожей.

Палли с минуту молчал, округлив глаза, потом выдохнул:

– Ох. Именно, «ох».

– Когда я только попал на судно, меня часто били, из-за моей гордости и моего языка – тогда я еще считал себя лордом Шалиона. Позже меня… избавили от иллюзий.

– Но… тебе ведь не пришлось… я имею в виду… они не использовали тебя… не унижали, как… ну…

Было слишком темно, чтобы разглядеть краску на щеках Палли, но Кэсерил понял, что его беспокоит и о чем он столь сбивчиво пытается спросить – не насиловали ли Кэсерила. Кэсерил мягко улыбнулся.

– Боюсь, ты путаешь рокнарцев с дартаканцами. Эти легенды представляют собой чьи-то домыслы. Рокнарский еретический культ Четырехбожия полагает преступными необычные виды любви, которыми управляет Бастард. Рокнарские теологи считают Бастарда демоном, как его отец, а не богом, как его святая мать, и объявляют нас всех дьяволопоклонниками. Это глубокое оскорбление как для леди Лета, так и для бедного Бастарда – разве он просил о своем рождении? Рокнарцы пытают и вешают обвиняемых в содомии, а лучшие рокнарские капитаны никогда ни нанимают таких людей в команду и не терпят рабов с подобными наклонностями.

– А-а… – Палли облегченно вздохнул. Но он не был бы собой, если бы не додумался спросить: – А худшие капитаны?

– Эти могут все. Со мной такого не случилось – вероятно, я был слишком костляв. Жертвами становились молодые рабы, почти мальчики… и мы обычно знали об этом. Старались быть помягче