Да забыли про овраги #play_to_return

Вокруг нашего бронетранспортёра уже вовсю кипел бой. Проносились лёгкие танки зелёных, стараясь на ходу попасть в неподвижные, но основательно закопанные в землю антитанки  "синих", выползали из окопчиков тяжелые танки, чтобы дать бой "волчьей стае" средних машин, долбили откуда-то из-за пределов видимости самоходки. Но по нам по-прежнему никто не стрелял.

Ложкин без помех подогнал машину к очередному окопчику и я немедленно выбрался наружу.

- Экипаж, к машине!

Неуверенно переглядываясь, на броню выбрались Серпилин и Зверев. Ложкин продолжал сидеть внутри, вцепившись обеими руками в штурвал, словно я его уже тащил наружу за ногу.

- Ладно, - сказал я, - начнём с малого. Гриня - остаешься в тачке. Покараулишь, чтобы не угнали. Зверь и Серп - за мной!

Спрыгнув на землю, я не оглядываясь зашагал к антитанку "синих". Интересно, что сильнее: мой приказ или привычные рамки обычного игрового сюжета?

Уже забравшись на крышу самоходки, я услышал топот, определившихся с приоритетами членов экипажа. Ухмыльнулся и не глядя, протянул руку назад:

- Гранату!

Тяжелый цилиндр на длинной рукояти лёг в ладонь, как привычный и любимый инструмент. Поддавшись безотчётному озорному чувству, я постучал гранатой по люку и, приставив ладонь рупором ко рту, крикнул:

- Открывай, сова! Медведь пришёл!

Оглянулся, наконец, на своих бойцов - Серпилин и Зверев следили за каждым моим движением, точно я творил какое-то небывалое колдовство.

Внутри самоходки раздался лязг и оба люка на башне синхронно откинулись вверх.

- Доставка в номера! - гаркнул я, и сунул гранату без шнура навстречу поднимающейся голове в шлемофоне.

Повинуясь моему многозначительному взгляду, Серпилин и Зверев кинули по гранате во второй люк, и, вслед за мной, бросились бежать прочь от самоходки. В этот раз мы не стали забираться внутрь бронетранспортёра, а просто укрылись за ним.

Когда мощный взрыв детонировавшего боекомлекта разметал тяжёлую машину "синих" на мелкие кусочки, мой экипаж хором заорал "ура!". Даже Ложкин, часть головы которого я видел сквозь боковое окно, разевал рот в кабине.

Мимо на высокой скорости проехала танкетка "зелёных". За ней по пятам, извергая огонь из маленькой пушки и крупнокалиберного пулемёта, мчался лёгкий танк "синих".

- Приятно чувствовать себя невидимкой, - сказал я, с наслаждением потягиваясь. - Ладно,  парни, обучение вы прошли. Теперь - экзамен. Берите гранаты и обработайте этим чудесным инсектицидом по два бронированных паразита. Хоть "синих", хоть "зелёных". Мне всё равно.

Когда полковнику Комарову требовалось срочно и секретно переговорить с начальством в столице, он запускал автоматическую проверку кабинета на предмет "жучков", включал мультирежимный генератор помех и снимал декоративную деревянную панель, скрывающую небольшой монитор и массивную телефонную трубку, изготовленную, судя по дизайну, не менее, чем лет тридцать назад. Никогда не злоупотреблявший спецсвязью без крайней необходимости, полковник Комаров ещё раз мысленно повторил свою просьбу и принялся нажимать на прямоугольные кнопки из красной и белой пластмассы. После короткого разговора с дежурным офицером, на экранчике появился человек в генеральском кителе. Полковник снял трубку и приложил её к уху.

- Привет, Комаров, - добродушно сказал генерал.

- Здравия желаю товарищ генерал!

- Знаю, по ерунде беспокоить не станешь, так что сразу к делу. Чего надо?

- У меня появилась информация о работе американцев над проектом переноса личности человека на цифровой носитель. Нельзя ли предоставить мне все данные, какими располагает наше ведомство на эту тему?

- Ого, - всё так же добродушно удивился генерал. - Интересно было бы узнать, что за информаторов ты себе нашёл. Действительно, был такой проект, но они давно его закрыли и сдали в архив. Под секретным грифом, естественно.

- По моим данным, - сказал Комаров, - проект мог быть закрыт не полностью. Можно с кем-то связаться из тамошних спецов? Дело чрезвычайной важности.

- Думаешь, "геймерская" кома - того же поля ягодка? - проявил осведомлённость и умение быстро делать выводы, генерал.

- Хочу проверить, чтобы быть хоть в чём-то уверенным, - уклончиво сказал Комаров.

- Ну ты же понимаешь, что ни один действующий профи без разрешения руководства на слив не пойдёт?

- Потому и прошу, товарищ генерал. Уверен, что у вас есть контакты с ветеранами ФБР и АНБ. Проект оцифровки личности, по моим данным, окончился впадением одного из сотрудников в кому - мне нужны данные, как это случилось, и как сами свидетели объяснили произошедшее.

- Хорошо, - сказал генерал после короткой паузы, во время которой он с любопытством разглядывал полковника. - Но взамен, ты мне прямо сейчас расскажешь о своих подозрениях и выводах.

- Это всего лишь общие соображения, товарищ генерал, - слабо запротестовал Комаров, но генерал только махнул рукой:

- Давай я сам буду делать окончательные выводы. Твоё дело сказать, чего тебе там примерещилось, раз не стесняешься меня задачами нагружать.

- От вас тайн не держу, - пожал плечами Комаров. - Во-первых, кома однозначно связана с воздействием какой-то программы. Во-вторых, с того момента, как мы решили начать операцию против злоумышленников, они очень быстро об этом узнали и нанесли по нам упреждающий удар. А потом ещё и контролировали процесс, раздувая истерию в интернете. В-третьих, один из них недавно звонил мне под видом американца и пытался наладить для себя канал получения информации прямо от меня.

- Что-о-о? - удивился генерал.

- Я напишу позже подробный отчёт, - сказал Комаров. - Причём, этот их ход меня совсем не удивил - сталкивался я уже с похожим шаблоном поведения у преступников. Они считают себя очень умными - и в этом их уязвимость. Но про эксперимент американцев с попыткой создания цифровой копии личности мне рассказал именно этот человек. И я склонен верить, что в этой части он меня не обманывал. Иначе, совсем уж глупо как-то будет.

- Ну, предположим, - качнул головой генерал. - Дальше.

- Мои аналитики разрабатывают варианты, как из него при следующем сеансе связи вытрясти побольше сведений. В общем, постараюсь его максимально заинтересовать и привязать к нам, как к источнику информации. Контакт с преступником терять нельзя.

- Согласен, одобряю, - качнул головой генерал.

- В-пятых, появилась у меня дикая мысль, - Комаров сделал паузу, и закончил: - А что, если кому-то удалось довести эксперимент до конца и сделать цифровую копию человека?

- Ты сам-то понимаешь, что говоришь? - тихо спросил генерал.

- Вполне. Тем более, что это лишь предположение. Что, если процесс оцифровки человека, если так можно выразиться, наносит каким-то образом тяжелейшую психическую травму, с дальнейшим впадением в кому?  И что, если они сумели даже поставить это дело на поток?

- И какой в этом смысл?

- Не знаю пока, товарищ генерал. Но есть ещё один момент. Мне кажется, что каким-то образом, они научились ставить свои эксперименты через интернет. Присылают жертве некую программу, человек смотрит на неё и впадает в кому, а она, тем временем, что-то копирует у него из головы. Я не понимаю, как это возможно, а врачам такое даже говорить боюсь, но вот есть у меня чутьё, что это не мои старческие бредни.

- Да, удивил ты меня, полковник, - сказал генерал, задумчиво потирая подбородок. - Но ты прав, есть у меня контакты с хорошими людьми за лужей. Если что узнаю - сам тебе перезвоню. Давай, удачи, не хворай.

Глядя в потухший экран, полковник Комаров вынужден был констатировать, что только сейчас, формулируя свои соображения генералу, он сумел, наконец, соединить воедино, разрозненные мысли, догадки и опасения. Причём, картинка складывалась настолько зловещая, что окажись она близка к правде, впору было массово отгонять людей от компьютеров.