Крепость лжецов (СИ)

Би молча взялась за перила. Цветок, парящий над городом, пульсировал в такт с электронными искрами, танцующими в ее теле.

– Значит, они убьют нас? – Спросила Мириам. – Всех, кто внизу? Просто, чтобы сохранить власть?

– Вернут все, как было после войны, сто лет назад. – Ответила Би, но Джордан возразил:

– Они не хотят повторения Глобального Конфликта. Помнишь вспышки мора на ярмарках в приграничных городах – каждый раз другая болезнь? Помнишь случаи потери джетов на границе с Эргом? Затем были робкие попытки прощупать почву здесь и в других городах – купить детей у работорговцев, намеки на образовательную программу на Небе – которые быстро прекратились. Затем были слухи о Руке, бандах, истребляющих друг-друга при помощи ракетометов, купленных у побережья. Затем – Чикаго. Там они показали, ясно и недвусмысленно, что продавать оружие можно кому угодно. Как мало можем мы им противопоставить на самом деле…

– Но небо так и не предъявило своих условий?

– О нет. Они продолжают лицемерно улыбаться нам с экранов, болтать о дружбе – и платят наемникам у нас за спиной. Спроси своего друга, который сидит там, в комнате, не получал ли он еще предложения от них?

Мириам обернулась, чтобы взглянуть на Ланье – и обнаружила его внимательно слушающим Суонк, увлеченно рассказывающую о чем-то. В цветах наемника медленно разгоралось удивление.

– Но им нужна не капитуляция Крепостей. – Задумчиво проговорила Би. Пульсация в ее теле становилась все сильнее, и Мириам чувствовала, что точно так же незримый цветок влияет на нее саму, наполняясь силой с каждой секундой. Вдалеке, на площади, Мари наконец заняла отведенное ей место, начав обратный отсчет.

– Что?

– Их цели важнее, чем обеспечение заводов сырьем. Ты не заметил, что в головоломке слишком много лишних деталей – их десанты, похищения детей? Подавить Крепости можно было значительно проще.

– Возможно. – Согласился Джордан. – Но мы ничего не знаем об их целях. Все, что я вижу – последствия их действий.

– Я замечаю чуть больше.

– Ты говоришь, как… – Джордан прервался, будто укусив себя за язык, но Би закончила за него:

– Как Неро? Не сомневайся, в следующий раз я спрошу у тебя и о нем. А сейчас… мне кажется, ты торопился к Королю?

Джордан рассмеялся тихим шелестящим смехом.

– На этот раз ты оставляешь мне загадку? Думаю, что сумею разгадать ее к завтрашнему дню. Возможно, мы увидимся на приеме.

– Буду ждать с нетерпением. – Би протянула ему руку, ладонью вниз. – Ты гораздо лучший собеседник, когда говоришь прямо.

После некоторого колебания Джордан дотронулся до ее пальцев, и поклонился – по крайней мере именно так увидела Мириам начало его движения. Затем его силуэт внезапно утратил прозрачность, выступил из воздуха темным контуром. Маска лопнула, высвобождая бледное лицо, непослушные темные волосы, и прайм, склонившись еще ниже, поцеловал руку Би.

И снова исчез, скрывшись под невидимой маской – осталась лишь тень, искажение воздуха, мелькнувшее над перилами балкона и растворившееся в городских огнях.

Би с удивлением смотрела на свою руку.

– «Почему он это сделал?» – Спросила Мириам безмолвно. Биение обратного отсчета нарастало внутри нее, и она боялась, что на обычные слова времени может не хватить.

– «Потому что она протянула ее для поцелуя?» – Ответила Вероника.

– «Дурацкий рефлекс.» – Сказала Би. – «Все эти обеды, приглашения, разговоры о врагах и предательстве – о, как это любил мой муж. Он наслаждался – мир картелей полон заговоров и войн, ведущихся при помощи денег и острых языков. Я помогала ему, как умела, и, говорят, у меня хорошо получалось. О, как же я теперь все это ненавижу!»

– «Войны начинаются с болтовни, но заканчиваются кровью.» – Отозвалась Вероника. – «А твоя ненависть – всего лишь другая сторона нашей любви, такая же дурацкая, как твои рефлексы.»

– «Любви?»

– «Именно.» – Подтвердила Вероника. – «Ты можешь загадывать загадки, бежать от ответов, и ненавидеть все, что тебе заблагорассудится – но я буду драться за всех, кого люблю!»

Би, помедлив, кивнула – именно так истолковала Мириам короткий знак подтверждения, упавший в сеть, объединившую их сознания. Гигантский цветок над городом медленно раскрывался, и, прежде чем обратный отсчет подошел к нулю, она еще раз увидела Мари.

Одетая как юноша, в комбинезон, приталенный будто гвардейская форма, та вышла на сцену, ставшую центром невидимого цветка. Рассмеялась – легким, хрустальным, совершенно чужим смехом.

И мир рухнул.

Интермедия II.

Большой человек поставил на стол человеческую голову, увенчанную золотым ободом.

Обод отражал свет, переливался, но Таня сосредоточилась на руке здоровяка: предплечье, напоминающее свиной окорок, нависло над столом, а толстые пальцы, унизанные блестящими кольцами, легли на черное стекло перед девочкой.

– И как тебя зовут? – Прозвучал голос, низкий и рокочущий. Таня искоса глянула назад, надеясь увидеть девушку, присматривающую за домом Неро, а затем переключилась на созерцание головы, изготовленной, похоже, из лакированного дерева.

Смотреть выше, на источник голоса, совсем не хотелось.

– Ее имя Таня. – Сказала Джой, стоя за спиной большого человека. Наемница сменила черные доспехи на столь же мрачный, но красивый костюм, однако злые глаза и ссадины от ударов Неро на лице по-прежнему портили ее внешность.

– Надо же. – Отозвался низкий голос. – Я знал одну Таню. Она была красоткой, чертовски вздорной. Любила военных, водилась с офицерами, но всякий раз приходила с новым, никак не могла выбрать своего мужчину. Говорили, что какому-то солдатику такие привычки стали поперек горла, и он изуродовал ее – вот потеря.

– А она нашла нужного человека? – Спросила Таня. Большой человек, похоже, не ожидал, что она заговорит, и хрюкнул от удивления:

– Это имеет значение?

– Конечно, если такой была ее цель. – Девочка подняла глаза, и встретилась взглядом с толстяком. – Нужно добиваться своего, даже если изуродуют, или убьют близких людей.

– Это Неро тебе сказал? – Осведомился тот. Удивление в его глазах сменилось весельем. – Он мастер использовать слова, как оружие. И людей, вместо щитов.

– А она нет? – Таня посмотрела на Джой. Подбородок девочки дрожал от страха, но она расправила плечи, стараясь держать спину ровнее, и глубоко вдохнула, прежде чем продолжить:

– Она закрылась мной от Неро. Но он все равно ее побил.

Наемница выпрямилась, и взглянула на нее сверху вниз, но с места не сдвинулась. Большой человек снова хрюкнул:

– Значит, плохой из тебя щит.

Он тяжело опустился в низкое кресло из гнутых железных прутьев, с другой стороны стола. Таня услышала, как металл заскрипел под его весом.

– Я в гостях, так что представлюсь, пожалуй. Зови меня Грегори. Или дядя Грег, если захочешь.

– Это будет невежливо, ведь вы мне не родня. Я бы предложила вам воды с дороги – но я не хозяйка в этом доме.

– Стать здесь хозяйкой мечтает добрая половина незамужних девиц в городе. И две трети замужних! – Расхохотался великан. Девочка молча пожала плечами в ответ, и его смех медленно стих, на тяжелой низкой ноте:

– Всегда интересно было, как выглядят маленькие праймы.

– Никогда таких не видела. – Ответила Таня. – Но думаю, что небольшой меч тоже может быть острым.

– Как твой язык? – Человек, назвавший себя Грегори, подался вперед, так что стул под ним заскрипел снова. – Ты же умница, неужели веришь в сказки? Знаешь, сколько детей умерло под ножом в подвалах Корпуса? Не таких, как ты – постарше, но тоже упрямых как черти. А сколько еще ребят свихнулись, когда железкам, вставленным им в голову, пришлись не по нраву находящиеся там мозги?!

Таня ответила не сразу. В толстяке, сидевшем перед ней, было что-то неприятное, скрывающееся за его смехом, за вспышками показного гнева – будто этот человек просто играл с ней, думая о другом. Джой, стоящая за его плечом, вела себя как подчиненная, и это делало его равным Неро – по крайней мере в этом. Еще двое, которых Таня заметила чуть раньше через прозрачные двери, ожидали во дворе, рядом с широкой черной машиной. Все они определенно не собирались нападать на дом – но не были и друзьями.