В недобрый час (ЛП)

Майлза Дайсона в 1994 году, той ночью, когда Джон с ним познакомился, в ту

ночь, когда Майлз погиб. Однако сорокалетний Дэнни из Мира Джейд

выглядел не старше своего отца, каким тот был в 1994 году, вероятно, из-за

своих генетических улучшений. Джейд и вовсе почти не старела, так она

сказала Джону; и старение других Специалистов, должно быть, тоже было

значительно замедлено, когда они подверглись внутренним структурным

изменениям.

.

Тогда, в 1994 году, Джон также познакомился с другим Дэнни Дайсоном, тем

Дэнни, который тогда был еще шестилетним ребенком. Теперь он уже должен

быть подростком, а Тариссе, его матери, уже наверное около сорока лет. Мало

кто так пострадал из-за борьбы со Скайнетом, потеряв отца и мужа. Они

наверняка смотрели новости по телевизору, читали газеты. И сейчас они

наверняка недоумевали относительно вчерашнего ночного налета и

беспокоились, что же это означало. Джон считал, что они имеют право это

знать.

У них с Сарой по-прежнему был их номер телефона. Они не хотели

поддерживать с ними связь, и он понимал, что это рискованно. Однако если

сделать это быстро, и только в этот раз, он бы рискнул позвонить.

Тарисса ответила на звонок.

«Привет», сказал Джон, вдруг почувствовав неловкость. «Это Тарисса?

Миссис Дайсон?»

«Кто это?» Голос ее звучал очень настороженно. Джон понял, что ей,

наверное, звонила пресса. Может быть, они доставали ее уже весь день.

Наверняка были люди, которых интересовала ее точка зрения, учитывая роль

ее мужа в последнем нападении на Кибердайн.

«Это Джон», сказал он. «Это Джон Коннор». Когда она не ответила, он

добавил: «Мне просто хотелось, чтобы вы знали, что я в безопасности. И с

мамой тоже все в порядке».

«О, Джон».

«Мы должны были это сделать… Тарисса. Вы знаете, почему».

Наступило молчание, а затем Тарисса сказала: «Я знаю. Я понимаю, почему

вы это сделали — но знаете, вам не следовало сюда звонить».

Она говорила явно не обнадеживающе. Может, ей не хотелось об этом

говорить, или, может быть, она считала, что ее телефон прослушивается.

Он решил побыстрее закончить звонок. «Дэнни там?»

«Да, он здесь. Не думаю, что тебе захочется поговорить с ним, Джон. Я

действительно так не думаю».

«Я понимаю. Пожалуйста, Тарисса, просто скажите ему, что это нужно было

сделать. Он теперь уже достаточно взрослый, чтобы это понять. У всего, что

мы сделали, были серьезные основания, вы знаете, я не хочу, чтобы Дэнни

рос, считая нас своими врагами, людьми, которые убили его отца — или

какими-то психами».

«Все в порядке, Джон. Никто из нас так не думает». В 1994 году Терминатор

Т-800 в доме Дайсонов вскрыл себе руку и разорвал кожу и мясо, обнажив

собственный металлический эндоскелет. Этого было достаточно, чтобы

убедить Дайсонов. Тариссе, наверное, снились кошмары об этом. Джон

задавал сам себе вопросы, что она говорила Дэнни о том, как и при каких

обстоятельствах погиб его отец. «Спасибо», сказал он.

Как ему закончить разговор? Сколько он себя помнил, его учили обращению

с людьми, учили, как добиваться того, чтобы они делали то, чего ему

хотелось — не так, как Оскар Круз, судя по тому, что он знал об этом

человеке. Круз, кажется, был прирожденным коммуникативным инженером и

манипулятором. Саре всегда хотелось, чтобы Джон владел этим искусством, и

по большому счету, она в этом преуспела. Ему, как и многому другому, он

обучился, когда бродил по горам и джунглям Центральной Америки, или же в

лагерях сервайвалистов, таких, как Энрике — как же, как он рос, учась

обращаться с оружием, водить машины и разбираться в двигателях. Однако

он не сумел в данный момент подыскать подходящие слова, в этом разговоре

с Тариссой. Он даже не мог ей сказать, что стал свидетелем гибели ее сына –

одной из его версий. Это было бы для нее слишком сложно. Он бы только

расстроил ее этим.

«Спасибо», вновь сказал он, и это прозвучало как-то жалко и неубедительно.

«Это все. Лучше мне сейчас попрощаться».

«Да, Джон, спасибо за звонок. Он действительно кое-то для нас значил».

Он положил трубку, чувствуя себя неловко и смущенно. Он мог бы сказать ей

.

хоть что-то еще.

Они вернулись к грузовику, Джон был погружен в размышления о том,

какими получились два эти звонка, особенно второй. И все же, подумалось

ему, он рад, что это было сделано. Может, это был далеко не лучший пример

его усилий в установлении связей с людьми, но он чувствовал себя благодаря

этому несколько свободнее. На душе стало как-то легче.

ВАШИНГТОН

Их такси остановилось у «Лонгфелло Гриль» в 9 с небольшим, и Оскар

расплатился с водителем, как обычно, добавив щедрые чаевые. Ресторан был

выстроен в сером камне, с широкими парадными окнами, прикрытыми

тяжелыми красными портьерами. У полированной деревянной двери висел

нарядный светильник, украшенный изысканной ковкой. У двери стояли двое

крупных мужчин в темно-синих костюмах, взглянувших на свои наручные

часы. Это поразило Оскара. Странно: такое заведение не нуждалось в

вышибалах. Когда он вышел из такси, он внутренно напрягся,

приготовившись к бою. Как и все остальные, кого перепрограммировал Т-

ХА, он был способен сразу же вступить в сокрушительный бой, как только

получит должные указания, однако теперь было совсем не время — еще не

время.

Один из этих людей шагнул вбок на полметра, преградив Оскару путь к

двери. «Вы Чарльз Лэйтон и Оскар Круз?»

«Да, это мы», сказал Оскар. «А вы кто?» Мимо проплывала богатая и

обеспеченная публика, наслаждавшаяся мягким и ароматным летним

.

вечером. Последнее, что было нужно Оскару, – это какая-нибудь некрасивая

сцена — только не здесь, не на публике. Это могло разрушить их планы.

Из ресторана вышел Джек Рид, и здоровяк чуть отошел в сторону, дав ему

возможность пройти. Потом появилась Саманта, очень стильно выглядевшая

в короткой черной юбке. Джек кивнул Оскару, а затем и Чарльзу. «Рад видеть

вас здесь обоих. Нам много о чем нужно поговорить, но здесь не совсем

подходящее место. Я отказался от сохраненных за нами мест».

«И что же вы намереваетесь делать?», осторожно спросил Оскар. «Вернуться

обратно в свой офис?» Ему эта идея не понравилась; Лейтону придется

показать свой пистолет, когда они будут входить в Пентагон. Иначе они не

пройдут охрану.

Джек медленно покачал головой. «Нет, это далеко не лучший способ решить

вопрос».

«Что все это значит?», спросил Лейтон, взглянув на них своим мягким, но

одновременно таким холодным взглядом.

Джек не дрогнул. «Именно это я и хочу знать». Он внимательно посмотрел на

Оскара. «Вот вы мне и расскажите, хоть что-нибудь расскажите––»

«Что же ты хочешь, чтобы я рассказал? Все это очень странно, Джек.

Забавные методы работы правительства».

Люди, шедшие мимо, стали оборачиваться, в недоумении от того, что стали

свидетелями этого странного противостояния на улице. «Ну хватит», сказал

Джек. «Ты, к черту, говоришь, как настоящий Оскар Круз». Он усмехнулся.

«Да и выглядишь в точности, как он».

«А как еще я должен говорить? И на кого должен быть похож, кроме как на

самого себя?»

Оскар почувствовал, что Лейтон напрягся – наверное, он не станет ни на кого

нападать на публике? Джек, должно быть, тоже что-то почуял. Он

многозначительно посмотрел чуть вниз, на улицу, где на углу, у тускло

освещенного магазина, стоял еще один громила. Этот человек как бы

невзначай чуть раскрыл свой пиджак, обнажив под ним кобуру.

На другой стороне улицы к ним медленно подползли две патрульные