Ландскнехт. Победителей не судят (СИ)

  И тут слева, потом справа, и далее по фронту - засвистали такие же сигналы - отход. Ну и тут же сыпанули валашцы гуще - похоже, кто-то сдуру вскочил, и их теперь азартно расстреливали. Снова ненадолго включился пулемет, но быстро смолк - далековато, не успевает пулеметчик нормально отработать - сюда от него пуля летит секунды три, наверное, а то и больше. Однако ж - сигнал подан, а там - выбирайтесь сами кто как сможет. Ко-то и перебежками запросто может суметь, кто ползком - в конце-то концов, не так-то и просто им будет всех пострелять...

  Тут бы и мне надо озаботиться, да только у меня, похоже, завелся на той стороне горячий поклонник и почитатель - заметил, падла, куда я от пулемета прятался - и сразу же едва не прострелил высунутую на стволе шапку. С другого края высунул спустя минуту - тут же чиркнуло по бревну и взбило грязь на том краю воронки. Бдит, гаденыш. Пусть и промазал оба раза - но в стрелялки с ним играть дело дохлое, тем более что к такой наглости тут же радостно присоединятся еще желающие. Будь тут метров триста хотя бы, да камни какие, или хоть рельеф, кусты - можно было бы сдуру ввязаться в такой блуд. А так - дохлый номер. Остается только темноты ждать, да тихо мерзнуть в грязи. Демоны ацкие, ну почему тут не принято лопатки с собой таскать, а?

  Мерзнуть долго не пришлось. Все же, похоже, в штабах не только совсем сволочи, но есть еще и несовсем. Часа не прошло - как таки грохнуло у нас в тылах, затрещало, словно полотно рвут - и спустя секунды дошел рев тяжелых шестидюймовых бомб, а потом жахнуло звонко, совсем рядом, казалось, только что из воронки не выбросило. Однако, уже не первый раз за уши - хавальник вовремя раззявил, ухи прикрыл - не оглушило, и услышал, как снова по всему фронту свистят отход, причем так мне показалось - с наших траншей свистят. Тут до меня долетает знакомый запах - ну, да, пушкари да минометчики, снова спасители наши - дымка подкинули, а шестидюймовая если мина дымовая - это о-го-го какое облако! Видать, вперемешку с фугасками жахнули. Думать тут долго нечего, извернулся, и как мог, на затекших-то лапах, поскакал-поковылл вприпрыжку, как собака побитая, к траншее. Да на ходу в свисток этот дурацкий свистеть пытаюсь, пока он на очередном прыжке из пасти не выпал. Так и доскакал, да и натурально свалился в нашу траншею. В эти почти трехметровые канавы, да с настилом внизу, прыгать не получится - только падать на край, да сползать переворотом - проверено уже, что так и безопаснее и быстрее. Да и враг часто секунду теряет, принимая валящееся тело за убитого или раненного, и иногда и вовсе отвернется, а порой не стрельнет, а штыком потянется колоть. Выдохнул, огляделся - довольно много народу, какие-то перепуганные новобранцы, тыловики с карабинами, мелькнули даже пара драгун с шашками - видать, кто-то в штабе сообразил, чем пахнет керосин, и озаботлися прислать хоть кого-то. А вот и старый знакомый, союзный лейтенант, бледный и перепуганный. Ну, все нормально, кризис преодолен, пошли обычные боевые будни, чего сказать. Зато никто не упрекнет командующего, что он сделал меньше, чем мог...

  - Тьфу - выплевываю изо рта невесть откуда взявшуюся там землю - Демонову матушку во все щели... Дайте, братцы, чем морду хоть от грязи обтереть...

  ***

  ... Из всех моих ребят в сразу поле положили только Серга. Жаль, но хоть, говорят, не мучился. Первым же залпом, наповал. Ну и всех киборгов вымели из моего отделения - впрочем, что мне уже то отделение, на мне взвод висит.

  А во взводе печально - половины, считай и нет, от того что утром стартовали. Правда, принесли приказ от капитана - оказывается эти вот молокососы, судя по необмятой толком форме военного пошива - самые что ни наесть новобранцы - это наше пополнение. Они, на их, да и наше счастье, просто не успели добраться к нам до начала атаки, заплутали. Может и специально, я б сам с удовольствием бы заплутал, да не вышло. А все равно сволочи. Серга конечно тоже жалко... И остальных...

  ... Мари кричала, наверное, пару часов. Откуда-то из воронки с нейтралки. Сначала звала на помощь, потом просто кричала, чтобы бросили гранату. Дура девка, кто ж просто так не глядя будет гранатами раскидываться. Не попасть же, да и где она там? А если высунуться, чтоб посмотреть... Вон, высунулся, хорек малолетний - валяется ее Петруха в углу с простреленной башкой. Дурак, бля. Хорошо хоть, кольцо с гранаты не успел дернуть, а то бы и еще кого прихватил. Свалился сразу, едва высунулся - прямо под ноги и без того никакому лейтенанту - тот теперь сидит и блюет в уголку. Ходил я, скрипел зубами, и покрикивал на всех, чтобы не высовывались. А то поначалу порывались снова в атаку рвануть. То мне тут мяса мала накрошено. Огрел легонько прикладом Колю, который плакал в углу, как гимназистка - нашел время. Наорал на Борю, топтавшегося с перекошенной мордой, постоянно мне мешаясь на пути. Нарычал на сбившихся в кучу новобаранцев. Господи, да когда ж она уже замолкнет-то? У нее ж револьвер с собой был, нешто патроны все расстреляла?.. Постепенно крики с нейтралки стихли, и я, потребовав принести воды, отправился в кубик. На входе едва не споткнулся - какая-то сволочь положила мне на пороге дохлую крысу. С испачканной белой краской спинкой. А внизу, на столе, меня ждал тот конверт, что я отдал Мари и велел ей держать при себе - с 'завещанием'.

  Вот после этого я и высунулся, проорал Боре, чтобы он делал тут что хочет, а мне пусть тащит все спиртное, что найдет, и пошло оно все к демонам.

  ***

  ...В общем, когда мастер Берг меня очередной раз что-то спросил насчет, как оно там - я ему и ответствую - мол, как и должно быть - хреново. Одно хорошо нам было, что после этой атаки затихло у нас все, видать, нашли умника, кто это придумал, да по ушам надавали. Ну, а про то, как нас Гэрт от дальнейшего счастья избавил, я уж рассказывал.

  - Людей побило много, из моих-то - говорю я ему - Сам вот я в последней атаке под картечницу попал, едва жив остался. Эдакая гадость, знаете ли...

  - Вы уж извините, сержант, за глупый вопрос - мастер Берг говорит - Я, сам-то, хотя и военный, и, вроде как, и повоевать успел, в Речном-то - да только моя-то война не на передовой. Наверное, оно там быть - страшно? Нет, вы не подумайте, сержант, что я вас в трусости подозреваю-то, но ведь неужели просто по-человечески не страшно под пулями-то быть?

  - Страшно, говорите, мастер Берг? Да, пожалуй, не то слово, как страшно. Вот давеча как под картечницей был, так вот не поверите - я вот вижу, как пули-то в грязь падают, брызги-то все ближе и ближе, и, пожалуй, что и не успеть бы. А вот у меня в тот момент, верьте, нет - а все краски вокруг как померкли, все вижу токмо черное, али белое, ну чуть может блеклое такое, как на выгоревшей картине какой. И звуки как пропали, нет, слышу я их, а все равно как и не слышу. И запаха нет, и тело как свинцом налило. Ух, как страшно, до ужаса же...

  - И как же вы, ведь все же выкрутились, сержант? Успели ускользнуть?

  - И не успел бы, коли б он сам не перевел огонь - издалека бил, меня не видя. А так он с рассеиванием, по кругу - просто повезло, не довел разом, а там я в воронку схоронился. И вот тут-то, пока ждал, ужасом изошел и вовсе, мастер Берг. Потом пропотел, липким, вонючим - аж мыться потом пришлось, ну и от грязи тоже. Как штаны не обмочил и то не знаю, а и не постыдился бы - до того страшно. На перевале-то на укреплениях как-то не так все же страшно было, хотя и там жарковато пришлось. Но вот эти картечницы - демонова придумка, точно Вам скажу. Побольше бы их в армию надо, да конструкцию получше.... Тогда и вовсе воевать невозможно станет, все мясом завалим... Страшная штука, господин лекарь...

  - А пушки что ж? Нешто картечница страшней?

  - Пушки... Пушки, это серьезно. Куда как серьезнее картечниц, об что речь. Сидеть, даже и в укреплении, под обстрелом жутковато, и безысходность, знаете ли, какая, ну ничегошеньки от тебя не зависит - а там, в небушке-то, летит дура такая в три-четыре пуда весом, а в ей взрывчатки едва ли не полпуда - и куда летит - никому не ведомо. Даже, мне кажется, тому гаду-артиллеристу, чтоб его маменьки демон на том свету, извиняюсь, присунул хвостом поглубже, который этую бомбу в нас запустил. И сидишь вот, и ждешь - когда ж она, тварь, наконец-то ахнет. Вот говорят, своего, мол, не услышишь. Врут. Это мелочи какой может и не услышишь, а коли услыхал, то не твой. А что побольше - может и рядом, далеко рвануть - а так приложит да долетит, что мало-то не станет. Тако что - артиллерия это серьезно. Но картечница куда страшнее, она ж именно по тебе бьет. Даже вот если не именно в тебя, как по мне пришлось - а все одно именно в тебя летит. Тут уж очень страшно...