Егерь. Девушка с Земли

Он умолк. Схватил флягу с теплой водой, жадно припал к горлышку. Вода стекала по его небритому подбородку, попадала за ворот форменной рубашки.

— Ты все сказал? — поинтересовался егерь. Кристо утвердительно буркнул. — Отлично, — продолжал Скворцов. — Теперь я скажу, дон Кристобаль Гонсалес де Ла Вега. Ты вышвыриваешь нас в разгар сиесты в рифы, где шастают симмонсы, только из-за того, что не в состоянии управиться со своим сбродом? Все эти уголовники, неудачники, извращенцы, трахающие аксл, тебе дороже нас?!

Кристо отшвырнул флягу.

— Черт тебя побери, Эндрю! — прорычал он. — Речь идет не о них, хотя они мои товарищи, а об акслах! Симмонсы пока осторожничают, ведь их мало. А что будет, если они получат подкрепление? И потом, я не вышвыриваю вас, а предлагаю уйти. Хорошо экипированными, в сопровождении Кортеса, который стоит десятерых.

— Если бы я пошел один, — не унимался егерь, — мне было бы плевать, но мисс Марвелл…

— Он прав, Эндрю, — подала голос Реми. — Давай уйдем из этой клоаки. Мне осточертело сидеть на месте и ждать у моря погоды. Если он отдает нам Кортеса, стоит рискнуть.

— Тебе мало подземелья? — спросил Скворцов. — Учти, девочка, после сиесты наступит вечер, а потом — ночь! Время Карлика!

— Карлик как раз не проблема, — отозвался Кристо. — Я покажу вам на карте место, о котором никто, кроме меня, не знает. Там вполне можно пересидеть.

— А-а… — начал было егерь, но махнул рукой. — Уговорили, — сказал он. — Признаться, мне и самому осточертела ваша дыра. Извиняюсь, сеньор гранд…

26

Сборы не заняли много времени.

Трофейный револьвер Керима и патроны к нему — туда, дюжина тюбиков противозагарного крема — сюда. Фляги — к поясам, консервы, пакет с «лягушачьим попкорном» для Кортеса — в рюкзаки.

У Реми дрожали коленки, словно перед визитом к стоматологу. Шутка ли, просочиться через кольцо симмонсов! Но лучшая защита — это нападение. И, глядя, как Кортес разминается на раскаленной солнцем площадке, что посреди поселка волонтеров, Реми было даже немного жаль тех, кому вздумается встать на пути их маленького отряда.

Кортес исполнял какой-то ритуальный танец. На полусогнутых ногах, сильно ссутулив спину, опустив руки до земли: в эти минуты он был больше похож на обезьяну — подвижную и пластичную, чем на несуразную помесь человека и лягушки. В одной руке Кортес сжимал духовую трубку, в другой — веер из игл дружка-иглокожего. Совершая прыжки и резкие повороты, аксла умудрялся посылать иглы точно в цель — в расставленные по периметру площадки панцири сейсмурий.

Мышцы играют, рудиментарные плавники мелькают, головной гребень алеет.

Залюбуешься поневоле.

— Ремина!

Она вздрогнула, обернулась.

На пороге больницы для аксл стояла мисс Бергсон. Мужские ручищи уперты в бока, безграничная, как вселенная, грудь распирает футболку с логотипом ЮГ.

— Ремина, зайдите ко мне, будьте любезны.

Когда врач зовет тебя таким тоном, добра не жди. Реми заглянула за порог и сразу все поняла.

— Э, нет! Я боюсь уколов.

— Здрасте, вы уже девочка большая. Придется потерпеть.

— Да, хвост отбросила и поверхность «попробовала».

— Что-что?

— Не обращайте внимания.

Реми зашла внутрь и уселась на кушетку, на которой мисс Бергсон, наверное, осматривала аксл: пальпировала рыбьи животики, вводила гинекологическое зеркальце в клоаки. Бррр!

Насколько она поняла, акслам болезни были нипочем, их способность регенерироваться могли ослабить или свести на нет лишь паразиты. И вот мисс Бергсон изгоняла из подопечных аборигенов эту дрянь, мимоходом пытаясь разобраться в механизме чудесного самоисцеления.

— Мне ведь делали прививки. И на корабле, и в порту.

Реми указала на сгиб правого локтя, запоздало припоминая, что совсем не доктор, а венценосная аксла сделала ей туда укол. Мисс Бергсон внимательно осмотрела сгиб, нашла крошечное пятнышко сине-красного цвета.

— Я собираюсь проверить вашу реакцию на антитела, — проговорила она, прикладывая к пятнышку линейку, — и провести при необходимости биоблокаду.

Доктор подняла глаза.

— То, что вы мне показали, не похоже на прививку. Вас укусило насекомое? Я имею в виду — что-то из криля?

— Не помню. Но мне делали прививки. Дважды.

Мисс Бергсон зазвенела инструментами и склянками с препаратами.

«Космические полеты не обходятся без перегрузок, а уколы — без иголок», — вспомнила она умозаключение, к которому пришла в первые минуты на Сирене.

— О-ох! Уже все?

— Все… Теперь ручку на свет, пожалуйста. Видите, припухлость появляется? Не бойтесь, через полчаса рассосется. Но это говорит о том, что прививки, которые вам сделали на корабле и в порту, неэффективны. Как будто их вовсе не было. Ну ничего. На все про все существует биоблокада… — она вдруг осеклась, поглядела в окно, словно услышала чей-то зов.

Реми хотелось побыстрее отделаться от доктора и ее иголок, поэтому она в нетерпении забарабанила пальчиками по столу.

Мисс Бергсон отложила коробку с ампулами, которую так и не успела распечатать. Поднялась с табурета, хрустнув суставами.

— Посидите здесь, — попросила она. — Мне показалось, что… В общем, никуда не уходите, я сейчас!

Как бы не так!

Реми выждала для приличия минут пять, потом выглянула наружу.

На первый взгляд в поселке была тишь да гладь. Дрожал горячий воздух над площадкой, жужжал криль, нарезая круги над мусором. Рыбособаки сидели по шею в воде, они жмурились на солнце и казались абсолютно умиротворенными.

И в следующий миг за стеной кораллов загалдели, разразились бранью в несколько голосов. Судя по всему, возле нерестилища собралась уйма народу. И шла там явно не дружеская пирушка.

Симмонсы! — насторожилась Реми. Она присела, словно от неожиданного удара под колени. Поискала взглядом Скворцова; но пусто и безмятежно было в поселке волонтеров. И Кортес как сквозь землю провалился. Только что так скакал, что пыль столбом стояла, а теперь и след простыл.

Реми спустилась с крыльца, побрела мимо хижин в сторону лагуны. Ее немного успокаивало то, что дело не дошло пока до револьверов и винтовок. Ругаться — пусть ругаются, это не страшно. А вот пальба нежелательна… Пальба — это либо симмонсы, либо Хуанито с Керимом.

В глаза ударило солнце, едва Реми вышла из тени раскидистого дендрополипа. Дневное светило Сирены в этот час сияло ярче начищенного золота. Реми поглядела на плавный изгиб берега. Паукообразный агрегат по переработке планктона ухал и булькал, погрузив стальные лапы в воду, никто за ним не присматривал.

Потом за машиной промелькнули фигуры долговязого человека и грузного акслы.

Кристо и Кортес! Несутся со всех ног к нерестилищу!

Реми откинула сомнения и побежала за ними.

По укромной тропинке через заросли рыжей ламинарии, под коралловую арку, за каменный забор, в святая святых атолла Алехандро.

Мисс Бергсон беззвучно рыдала, рассевшись на земле; ее шлепанцы-вьетнамки валялись рядом. Кристо был бел, как снеговик; Кортес держал у губ заряженную духовую трубку. У бортика нерестилища стояли, опустив головы, акслы. Чуть в стороне столпились волонтеры, были они угрюмы и злы. Среди волонтеров Реми увидела и Скворцова.

Механик Микки как раз объяснял магистру и остальным, что стряслось.

— Афон делал, как вы, магистр. Он бил ладонью по воде…

Аксла по имени Афон пристыженно квакнул и задергал горловым комом.

— Головастики думали, что их кормить собираются, и льнули к поверхности. А эти, — механик указал на остальных аксл, — колошматили их камнями…

Доктор закрыла лицо руками.

— Зачем?.. За что?.. — вопрошала мисс Бергсон неизвестно кого.

Реми обошла волонтеров и удрученных аксл, поглядела в некогда кристальную воду нерестилища и тут же отвела взгляд.

«Вы знаете, что в естественных условиях выживает лишь одна десятая часть нереста?» — всплыли из воспоминаний слова магистра сиренианского отделения ЮГ.