S-T-I-K-S. Окаянный (СИ)

Я присмотрелся к склону, прикидывая наиболее удобный и наиболее непросматриваемый путь наверх. Задачка оказалась простая - деревья в скудной каменистой почве стояли достаточно редко.

Решив, что ближайшие заросли кустарника на моём участке нападающие никак не проскочат мимо, размотал остатки лески и смастерил там простенькую растяжку. Жаль гранаты нет, без неё какой-то детский сад получается.

Сам залёг рядышком, в яме, оставшейся от вывороченного с корнем валёжного дерева. Причём, для этого пришлось мимолётно сверкнуть спиной на открытом участке. Посмотри в мою сторону кто-нибудь из стрелков на вершине, лежать мне с лишней дыркой в организме, но вроде пронесло. Зато внешники на меня здесь точно не наткнутся - они не настолько отмороженные.

Заодно отдохну здесь, силы мне ой как понадобятся.

Стрельба то утихала, то разгоралась вновь, и так несколько минут, пока я не уловил едва различимый шорох внизу на склоне.

Итак, вопрос на миллион - сколько людей направилось в обход?

На рейд идёт до полусотни штыков при броне - сам видел, когда меня приняли. Плюс ещё сколько-то муров, которых обычно используют в качестве пушечного мяса, а вот разведотряды обычно малочисленны - не больше шести-семи бойцов. Раз стрелков ещё не выбили с высоты, я поставлю как раз на второй вариант.

Тихие шаги, раздавшиеся поблизости через минуту, принадлежали лишь одному человеку. Всё-таки разведотряд. Обычно они в бой не рвутся, но здесь почувствовали лёгкую добычу и хотят набить себе лишние бонусы.

Наверняка из-за нашего грандиозного побега внешники подняли на уши всех, кто находился поблизости, и возвращаться с пустыми руками к разъяренному начальству сейчас очень вредно для карьеры. А может, и для здоровья тоже.

Одинокий боец двигался осторожно и никуда не спешил. Оно и правильно, своя голова ближе к телу, а чужой скальп ещё добыть надо. Поэтому нет ничего удивительного, что он заметил небрежно замаскированную растяжку. Шаги резко стихли ровно в тех кустах, где была натянута леска. Теперь у меня несколько секунд, пока он не поймёт, что перед ним липа.

Я тихонько поднялся из своего убежища и увидел темнеющий силуэт в зарослях. Ну да, склонился над ловушкой и смотрит, не подстава ли это, отвлекающая от настоящего сюрприза где-нибудь поблизости. Например - мины, чем чёрт не шутит.

Укрытие располагалась за его спиной, меня он не видел, но прекрасно услышал, когда мне оставалось до него каких-то пара метров. Снова пришлось преодолеть открытый участок, но двигался я уже гораздо медленней, стараясь производить как можно меньше шума. Тут главное - смотреть куда наступаешь, и переносить вес только убедившись, что под подошвой ничего не захрустит. Представители семейства кошачьих таким приёмом владеют в совершенстве, я же со своей координацией от них бесконечно далёк.

Поэтому, если бы не способность физически пропадать из этого мира, ещё не понятно, кто кого бы положил.

Боец развернулся молниеносно, пусть из неудобного полусогнутого положения, но меня позади него уже не было. Не знаю, успел ли он удивиться - лицо его закрывала матовая сфера боевого скафандра.

Мир вокруг снова стал стеклянным, и от сердца немного отлегло - боялся, что не смогу нырнуть в зазеркалье. Хотя двигаться было заметно труднее обычного - привычный кисель превратился в застывший холодец.

Алых глаз поблизости не оказалось, но те, что парили где-то поодаль, тут же сфокусировались на мне.

Здрастье вам через астрал.

Стрелять сразу внешник не стал, а потом было уже поздно - я материализовался вместе с ножом практически перед его носом. Короткий удар в шею, где располагался уязвимый стык между лицевой полусферой и бронепластинами, и вот тело начало медленно оседать на камни. Хоть я проделывал такое впервые, но получилось крайне сноровисто, почти как у того меня - из воспоминаний о загадочной Цитадели. Что немного напрягало, хоть мне и удалось одолеть противника намного опытней меня.

Правда, долго радоваться победе не получилось - стоило только натянуть валяющуюся на камнях пижаму, как перед глазами опять пошла проклятая свистопляска, окружающий мир встал о дыбы и чувствительно приложил меня о камни. Тошнота, куда же без неё родимой, намертво сдавила горло, а из носа обильно полилась кровь.

Стало так плохо, что ни о каком отступлении с трофейным оружием, оказавшейся той самой ухватистой штурмовой винтовкой с многочисленными обвесами, не могло быть и речи. Тут бы не расплескать вскипевшие мозги в черепной коробке по округе.

Я обхватил руками голову, готовую вот-вот лопнуть по швам, но видимого облегчения это не принесло. Кровь стучала в висках набатом, тело била мелкая дрожь, как заядлого наркомана во время ломки. Теперь уже нет никаких сомнений - это не простой откат.

У меня снова приступ.

В таком печальном состоянии громогласный шорох, раздавшийся неподалёку, я воспринял почти с облегчением. Вот и отмучаюсь наконец, раз уж по каким-то неведомым причинам опухоль отказалась рассосаться в этом мире повально здоровых людей. Такой уж я везучий.

- Ох ты ж ё! - выдохнул кто-то надо мной так громко, что под черепом туда-сюда загуляло эхо.

- Говорил я тебе, обходят нас, а ты - подождём, он вернётся! Вот, смотри, до чего досиделись.

- Не нуди, давай жмура обыскивай скорей, и валим отсюда, пока остальные не просекли. Обманки надолго не хватит.

- А с этим что? Он нас выручил, вообще-то.

- Хм, выглядит он так себе. Эй, ты живой там, или отходишь уже?

Пусть от разрывающих мозг голосов хотелось заткнуть уши пальцами, я смог собрать все оствашиеся силы, чтобы сдавленно прохрипеть:

- Пи-и-ить...

- Чей-то, сушняк у него, что ли?

- Дебил, живца ему дай, походу у него споровое голодание. Не тупи!

Омертвевших губ, практически потерявших чувствительность, коснулась пластиковое горлышко бутылки, а в нос ударила знакомая тошнотворная вонь. Не вырвало меня после первого глотка только потому, что я успел сделать второй, не смотря на сведённое спазмом горло. Дальше пошло легче, лекарство двинулось по пищеводу теплой волной, постепенно наполняя жизнью каждую клеточку моего измученного тела.

Маячившая впереди перспектива нового приступа стал понемногу отступать.

Хлебая и кашляя от попавших в дыхательные пути капельки жидкости, я добил бутылочку за несколько секунд.

Зрение частично обрело резкость, и я увидел двух бородатых мужиков в тяжёлых разгрузках поверх летней горки. Один со «сто-третим» Калашниковым, у второго за спиной висит пресловутое снайперское «весло» - то ли Тигр, то ли простая СВД, не разобрать. Хороший выбор - и против людей, и против не слишком развитых тварей.

На ум сразу пришёл мой старый знакомый «немедведь» - серый элитник, отвлёкший на себя вертолёт. Такого «семёркой» только щекотать, ему всё, что меньше пятнадцати миллиметров, как слону дробина. Хотя зачем-то ему понадобилось вживлять себе в грудь остатки дверей «скорой». Явно не для усиления бронезащиты - тот хлипкий металл и с пистолета насквозь прошить можно.

Значит, это и есть те самые стрелки?

Однако, практически сразу я услышал новые выстрелы с вершины. Их группа разделилась или там работает та самая пресловутая «обманка», которую упоминал один из бородачей? Впрочем, неважно, главное - боль из головы постепенно уходила, будто где-то в её недрах открыли невидимый краник для сброса давления.

Кряхтя, как пенсионер на брусьях, я кое-как поднялся на ноги, благо перед самой немощью успел обуться. Понятное дело, нести меня никто не будет, поделились живцом, и на том спасибо.

Убиённого мной внешника бородачи уже избавили от ценного имущества, прихватив также и нательный жетон с порезанной шеи.

- Как зовут, и откуда ты такой смешной? - тот, что со снайперкой ткнул пальцем в заляпанную кровью пижаму.

Ну да, чистым я недолго бегаю. И что им сказать, правду?

«Старайся опередить молву о себе, иначе вновь окажешься в клетке», - явственно прозвучал в голове голос Креженя, будто он стоял за спиной. Много ли уже народу знает о некоем Полозе, способном приманить орду?