Наёмники Дождливая Осень.

- Ну, если подкрепить наши намерения хорошей выплатой…

- Уймись купец. – Осадил Хамая Гем. – Казна марвелина не выгребная яма, у неё есть дно.

- Позволено мне будет сказать светлейший? – Сделал шаг вперёд Мутраб.

- Говори.

- Вам достаточно будет начать переговоры, а потом, под тем или иным предлогом, затянуть их. Говорите и обещайте Мавею что угодно, хоть личную встречу, хоть миллион эргов, хоть полное прощение Чирку, можете даже пообещать вернуть былые вольности тавасским дворянам, но затяните переговоры на две недели, а я за этот срок смогу взять Хувру.

- А тебе хватит сил парман? – Спросил Буторк.

- У меня шесть тысяч мечей светлейший и если в крепости сидит обычной гарнизон, то я смогу её взять.

- Если возьмёшь Хувру, награда моя будет велика, а если ещё и Мегид, то я тебя просто озолочу. – Пообещал марвелин. Хамай чуть не икнул от жадности, именно таких слов он ждал от марвелина всю жизнь. А может и икнул, потому что заметил, как на него удивлённо смотрит Буторк. – Съел чего-то?

- Жабу! У-ха-ха-ха! – Заржал Вейдин. Марвелин недовольно поморщился.

- Так и решим. Ты брат, поедешь вместе с Хамаем на переговоры к графу Мавею, а ты парман, готовь своих людей. – Дворяне кланяясь, начали выходить.

- А что на счёт Фотия светлейший? – Спросил Вейдин.

- Ну не награждать же его за потерю крепости?

- Можно было, хотя бы, из-под стражи его освободить.

- А он что, арестован? – Удивился марвелин.

- Увы, светлейший. Фотий дрался честно и заслуживает милости.

- За что ты его арестовал тэйвар?

- Ну, Фотий не благородного происхождения, и мне доносили, что он симпатизирует Чирку. Вот я и подумал, а не нарочно ли он сдал крепость?

- И как?

- Я ещё не успел расспросить его, хм, более подробно.

- И не надо. Освободи капитана, а я со своей стороны, выдам ему пятьсот эргов и штандарт полковника. Пусть соберёт полк из опытных бойцов в две тысячи мечей, на это я выделю дополнительные средства.

- Благодарю светлейший, твоя милость щедрее, чем твой гнев. – Граф Вейдин поклонился и вышел.

- Не много ли ты позволяешь ему брат? – Спросил Гем у Буторка, когда они остались наедине.

- Не много. Как-никак он принадлежит к партии тавасской знати, которая верна нам, и иногда можно немного отпустить вожжи.

- Тавасская знать? – С пренебрежением усмехнулся Гем, вспомнив барона Файдера. – На долю их партии приходится менее пяти процентов от всех тавасских владений в марвелле, не думаю, что они представляют собой какую-то силу. 

- На долю всей тавасской знати, в моей марвелле, приходится не больше двадцати процентов земель. Так что их пять, не так уж и мало.

- Не мало?

- Их устраивает, а тех, кого не устраивает такое положение вещей, перебираются в номы. Там вольностей больше, но налоги выше.

- Хм. Хитро.

- Нормально. Всё это было затеяно много лет назад, только ради того, что бы выжить, тавасскую знать с исконных земель. Сколько тогда кровавых бунтов было подавлено, сколько гордых голов отрублено, не сосчитать.

- Я что-то не припомню такого.

- Конечно, не помнишь, это было больше трёхсот лет назад, а ты никогда не любил историю. Могу сказать лишь одно, большинство нынешних тавасских дворян, совсем не те, что были раньше. Мельчают.

  Говорят, в незапамятные времена, когда ещё не было ни города Боулека, ни одноимённой с ним марвеллы, на этом месте стояла цвергская крепость Бойлекс-Хорас. Ничего в ней такого особенного не было, ни каких древних тайн она не скрывала, в общем, крепость как крепость, но если бы люди застали её в былом великолепии, то уж наверняка придумали бы что-нибудь такое. Однако первые поселенцы, пришедшие сюда, увидели лишь древние развалины покрытые мхом, да десяток цвергов влачивших здесь жалкое существование. 

 С тех пор прошли не менее тысячи лет, и деревенька Боулексхорс превратилась в городок Боулекс, который в свою очередь и стал Боулеком. Соответственно выросло и количество жителей в городе, по последним подсчётам в нём проживало около сорока тысяч человек, и где то около сотни не людей.

 Третий в королевстве по населению и второй по торговым операциям, он последние сто лет занимал видное место в короне Тавасских королей, и то, что Рунаты в Минтаве заперли Валар, единственную судоходную реку региона впадающую в срединный океан, могло обернуться полным экономическим крахом, как для Боулека, так и для марвелинов из рода Вармутов. 

 Тысячи тенфуртов (тонн) древесины простых и ценных пород скопилось у берегов города. Десятки тысяч шкурок пушного зверя, тенфурты драгоценных смол для благовоний и лекарственных зелий, неимоверное количество вина, воска, мёда портилось на складах. Вармуты несли очень большие потери из-за этой блокады, зато у боулекских ремесленников работы было невпроворот. Купцы, да и сам марвелин, желая спасти хотя бы часть товара, завалили их заказами на много месяцев вперёд, но те всё равно не справлялись. А тут ещё эти бунтари, мятежники, шайки мародёров, угроза нападения Рунатов и графа Мавея, новый налог на ополчение, да и само ополчение частью набранное из самой же ремесленной среды. Всё это никак не способствовало увеличению производства, да и покоя в городе не прибавляло.