Наёмники Дождливая Осень.

- Борхус, что это Бизон холодный как лёд? – Спросил Рут.

- Яд. – Хмуро бросил балар. – Если сегодня ночью не кончится, значит выживет.

- А правду говорят, что Верпы получаются из людей отравленных их ядом? – Спросил Буй-Бык.

- Правда. – Серьёзно кивнул Борхус и завалился спать.

- Тогда нам надо его связать. – Забеспокоился тот.

- Спи ты, выдумщик хренов, неужели за день не устал? – Ответил ему Сандр.

- Языков трепать, не мечём махать. – Успокоился Хомпа, и последовал совету цверга.

 Руту долго не спалось, он лежал на плаще и шевелил угольки в костре. Они подмигивали ему алыми глазками, а сверху, как бы передразнивая их, подмигивали холодные звёзды.

 Сандр, сидевший на часах первую часть ночи, временами вставал, подкидывал дров, и следил за одеждой, что бы, где не прогорела.

- Чего, не спиться? – Спросил он.

- Да так, что-то.

- О чём думу думаешь?

- Ни о чём.

- Так уж и ни о чём?

- Думаю, что с Верейкой делать. – Соврал Рут.

- Вот так задача, женись, да и вся не долга.

- Чего!? – Рут прямо подскочил от такого предложения, а вдруг Верейка не спит, и всё слышит?

- А то я не вижу, как она в тебя глазками постреливает, и ты, нет-нет, да и глянешь. – Усмехнулся цверг в бороду.

- Тьфу ты! До женитьбы мне сейчас. – Рассердился Рут.

- А, ну да, я и забыл. Звиняйте вашество, - ёрничал Сандр – вы ж на днях собралися вождём хонским заделаться. О-хо-хо, старый я, никакой памяти нет, да и чему тут удивляться, как-никак за сотню ужо перевалило.

- Тебе чего эта тема никак покоя не даёт, что ты меня всё время одёргиваешь?

- Боюсь я младший, еже ли ты своего добьёшься, всё королевство кровью умоется.

- А без меня оно не умоется? Или оно сейчас не умывается?

- Сейчас ещё цветочки.

- Ошибаешься старый, давно уже ягодки созрели. Или ты не знаешь, что по окраинам Таваско сплошь разбой и мародёрство из-за того, что там никакой власти нет? Номы, и даже некоторые марвеллы вообще власти Комуников не признают. Мой брат, Поль, рассказывал, что королевского флота практически нет, а марвелины топят корабли друг друга, или того хуже, в своих же водах каперством занимаются. Морские пути вдоль нашего побережья стали настолько опасны, что иноземные суда идут через Гибен, это конечно не ахти какой крюк, но казна не досчитывается десятков тысяч эргов пошлины. ( Гибен – остров государство в срединном океане) Ты, конечно, можешь мне ещё раз сказать, что марвелины не в первый раз между собой свару затевают, и ты прав, но такой свары, поверь, ещё не было.

- Тебе откуда знать?

- Да хоть и была! Сколько это продолжаться может!? Они почти четыре сотни лет между собой договориться не могут, и все четыре сотни лет, из-за их междусобойчиков, страдает всё королевство.

- А ты, значит, можешь принести людям мир и покой? Ты значит, на это способен? Казнить, миловать, решать судьбы тысяч и тысяч людей? У тебя есть право? У тебя есть сила? Что у тебя есть, кроме меня и Даала? Или будучи потомком легендарного вождя, ты думаешь, что всё само упадёт тебе в руки? С чего ты вообще взял, что у тебя всё получится? Кто ты такой?

- Я, урождённый Росс Ханди эсквайр, волею судеб являюсь прямым потомком королевы Намаи, последней законной правительницы Таваско, и её супруга, первого марвелина Рута Ханэдава, вождя племени Хон и народа Джезам, в честь которого и был назван, совей матерью.  Имею ли я право? – Рут задумавшись, утвердительно кивнул головой, затем поднял глаза на Сандэра и сказал: - Да, имею. Хотя бы на то, что бы самому решать свою судьбу.

- Одного хотения мало Рут. – Тихо сказал Сандр.

- Достаточно, если ты со мной, Даал со мной. Если бы Мори был здесь и он был бы со мной, ведь этому полоумному старику ничего не стоило прибить меня ещё там, в Бреги. Не сделал он этого. Даже Борхус со мной, хотя и не понимаю, что балару от меня нужно.

 Цверг немного помолчал.

- Их никто не понимает. Великие воины, а ведут себя, иной раз, как святоши.

- Хорошо, что никак злодеи.

- Это, да, так о чём ты задумался?

- Чего? А-а. О Бизоне, интересный он мужик, учёный, склочник, задира, с виду больше на клоачника похож, не на вольного бойца, а себя подставил ради девчонки.

- Ну, все мы не без греха.

- Если спасти кого-то грех, то, что же тогда добродетель?