Оружие Танита (ЛП)

- Да, задерживаю. Я хочу знать, с чем это связано, - сказал Даур. – Вы не можете просто пройти и начать расспрашивать моих бойцов.

- Вообще-то, сэр, мы можем, - сказал Фултинго.

- Это полк Гаунта, эти люди – Гаунта… - мирно сказал Даур. – Ибрам Гаунт – единственный известный мне комиссар, занимающий командирскую должность. Не думали ли вы соблюсти элементарную вежливость, получив санкцию через него?

- У Комиссариата,  возвышенного Богом-Императором, мало времени для вежливости, капитан.

Даур повернулся и увидел Харка, прогуливающегося за ним.

– Увы. Как бы то ни было, как приписанный к Первому Танитскому комиссар, я намерен удостовериться, что эта вежливость будет соблюдаться.

- Они собираются обыскать расположение, - сказал Даур.

- Обыскать? Почему? – спросил Харк.

- Вопрос внутренней безопасности, – скороговоркой выпалил бывший с Фултинго кадет.

Харк поднял брови.

- Действительно? В чем дело?

- Комиссар Харк, вы отказываетесь сотрудничать? – спросил Фултинго.

Харк повернулся. Он снял фуражку и сунул её подмышку. Он уставился на Фултинго ядовитым пронизывающим взглядом.

- Вы знаете меня?

- У нас был брифинг.

- До сих пор я не знаю ни вас, ни вашего… младшего, - Харк указал фуражкой на кадета.

- Я – комиссар Фултинго из штаба адмирала. Это – кадет Гоосен, служивший под началом урдешского комиссара Фрэнта.

- И Фрэнт не стал утруждать себя этим?

- Комиссар Фрэнт был убит в ходе штурма, - нервно сказал Гоосен, поправляя воротник.

- О, это шанс получить повышение, а, кадет? – улыбнулся Харк.

- Не так, как я хотел бы, - сказал Гоосен.

Даур подумал, что это очень смелый ответ от младшего офицера. Харк был в процессе проявления его полной, угрожающей личности.

- Итак… Фултинго… по какому поводу это всё? - мягко спросил Харк.

- Что-то случилось с этим ребёнком, я полагаю, - сказала Кёрт.

Она подошла к ним от рядов коек, её брови были сведены вместе. Она протолкалась через офицеров и их сопровождение и присела перед маленьким, чумазым мальчиком, который держался за край плаща крайнего солдата и старался не заплакать.

- Меня зовут Ана. Как тебя зовут? – прошептала она.

- Бэгги… - сказал он.

- Вы знали это? - язвительно спросила она Фултинго.

Фултинго сверился со своим планшетом.

- Да. Бэгги Флайт. Старший сын Онти Флайт, жены рабочего Сиренхольмской фабрики.

Теперь мальчик содрогался от рыданий.

- Он серьезно травмирован! – яростно сказала Кёрт, держа ребёнка. – Почему вы считаете допустимым таскать его по всем расположениям и ...

- Он серьёзно травмирован, мэм, - сказал Фултинго, - потому что его мать мертва. Убита. Одним из Призраков. Итак… мы можем продолжить?

Лагерь сопровождения был бурным, закопчённым местом, занимавшим половину грузового ангара. Повара жарили домашнюю птицу и тушили мясо на химических горелках и их помощники шинковали овощи и зелень на разделочных досках неподалёку. Играла музыка, трубы, мандолины и тамбурины без тарелок, а за всем этим слышался равномерный звон инструментов оружейников из их рабочих тентов. Призраки толпились кругом, ели, пили, натачивали оружие, танцевали и смеялись, заговорщически болтали с размалёванными женщинами.

Коли прошёл через давку. Пожиратель огня изрыгнул пламя в воздух и люди зааплодировали. Звуки напомнили Голу огнемёты в бою.

Кто-то предложил ему копчёного цыплёнка за кредит, но он отмахнулся. Другой, одетый в яркие одежды и поигрывающий аугметическими пальцами, пытался заинтересовать его предложением «найти леди». «Нет, спасибо», - сказал Гол Коли, проталкиваясь вперёд. Кузнец затачивал кинжалы на точильном камне с ножным приводом. Взмывали искры. Коли увидел рядового Ункина, ждущего в очереди за рядовым Куу, чтобы заточить свой серебряный кинжал. Клинок Куу уже был натёрт маслом и установлен в точильщик, искря. Он прошёл дальше. Спекулянты предлагали ему магазины третьего размера.

- Где вас гак носил? – рыкнул он, отшивая их лёгким толчком.

У остальных были леденцы, планшеты с порно, экзотическое оружие, пойло.

- Настоящая сакра! Настоящая, Призрачек! Попробуй!

- Терпеть не могу помои, - рыкнул Коли, проталкиваясь.

Одноногий уличный торговец бахвалился талисманами Императора, танитскими кокардами и аквилами. Другой, с перешитым лицом, предлагал хронометры, ночные прицелы и контрабандные гарнитуры.

В то же время другой, безногий и передвигавшийся благодаря паукообразному шасси, выставлял лхо-палочки, сигары и некоторые наркотики посильнее.

Фокусник проделал трюк. Артистка пантомимы, с жёлтым и окоченевшим лицом, изображала смерть Солана благодарной толпе. Маленький мальчик пробежал сквозь ряд зевак, гоня палкой обруч. Две маленькие девочки, обе не старше пяти лет, играли в классики.

- Нам по пути, красавчик?

Коли замер. Его Ливи всегда звала его «красавчик». Он оглянулся – это не Ливи.

Девушка из лагеря была и вправду хорошенькой, несмотря на то, что сильно накрасилась. Её обрамлённые тёмными ресницами глаза были яркими и живыми. На припудренной щеке красовалась мушка. Девушка улыбнулась Коли, её длинная юбка смялась на бедре в затянутой в шнурованную перчатку руке, когда она приняла кокетливую позу. Её большие, округлые груди вот-вот могли вырваться на свободу из непрочной атласной ленты, что сдерживала их.

- Нам по пути?

Она опьяняюще сильно надушилась.

- Нет, - сказал Коли. – Прости.

- Гак без яиц, - прошипела она ему вслед.

Он пытался игнорировать её. Он пытался игнорировать всё.

Алекса ждала его в своём шёлковом тенте.

- Гол, - улыбнулась она.

Алекса была крупной женщиной, быстро приближающейся к концу своей трудовой жизни. Никакое количество пудры, косметики или духов не могли сделать ее пухлое лицо привлекательней. Её юбки были старыми и изношенными, кружева и громадное платье выгорели. Она покачивала хрустальный бокал с амасеком напротив своих огромных, выставленных напоказ грудей морщинистой рукой в кольцах.

- Алекса, - сказал он, закрывая полы её тента за собой.

Она ёрзала на шёлковых подушках.

- Как обычно? – спросила она.

Гол Коли кивнул. Он взял монеты из страховочного ремня, пересчитал их и передал ей.

- На тумбочку, пожалуйста. Не хочу испачкать перчатки.

Коли свалил монеты кучей на боковой стол.

- Теперь порядок… давай, - сказала она.

Он вскарабкался на груду подушек, и пробрался мимо Алексы. Она улеглась, наблюдая за ним.

Коли достиг стены тента и раздвинул шёлк вокруг разреза, который Алекса подготовила для него.

- Где они?

- Прямо тут, Гол.

Он наклонил голову. Снаружи, по ту сторону перехода, двое детей играли в какую-то игру в мутном водосточном желобе. Маленький мальчик и только начинающий ходить карапуз смеялись вместе.

- Они будут в порядке?

- Они будут в порядке, Гол, - сказала Алекса. – Ты платишь мне за то, чтобы я присматривала за ними, чем я и занимаюсь. У Йонси был кашель на прошлой неделе, но он прошёл.

- Далин… он так быстро растёт.

- Он дерзкий малый, несомненно. Требует особого присмотра.

Коли улыбнулся.

– Как и я.

Он снова уселся на подушки. Она наклонилась вперёд и стала растирать руками его плечи.

- Мы должны покончить с этим, Гол. Ты должен что-то сказать. Ты вправду должен. Это неправильно.

- Кафф и Тона… они правильно обращаются с ними?

- Да, да! Поверь мне, они…

- Я собирался сказать, что они – лучшие родители из тех, что эти дети могли получить… но ты знаешь, что я имел в виду.

- Ага. Ох, Гол, хорош.

Он глянул на неё.

- Они мои, Алекса.

Она ухмыльнулась.

- Да, твои. Так покажись и забери их.

- Нет. Не сейчас. Не желаю больше гакать их жизни. Их папочка мёртв. Пусть так и будет.

- Гол… не мне говорить об этом…

- Скажи.

Алекса поощряюще ухмыльнулась.

- Просто сделай это. Крийд поймёт. Каффран тоже.