Наследники ночи. Парящие во тьме

— Ты в этом уверен? — спросил Эдоардо, старший брат Николетты, которому летом исполнилось двадцать. — Как она может продолжать существовать в таком виде? Не думаю, что в таком состоянии она нужна своим собратьям. Маттео верно заметил: вампиры как дикие животные. Вероятно, они сами бы убили её после такого.

Зачем им кто-то, кто ослабляет всю группу и делает её уязвимой?

— Вампиры хищные чудовища, которые каждую ночь стаей охотятся на людей, — вмешался в разговор Дачиано, старший сын Леоне, родившийся в один год с Эдоардо. — Мы окажем услугу Венеции, если освободим её от одной из этих кровопийц.

— Алессандо и Филиппо тоже так считают, — добавил Эдоардо.

— Так-так, значит, вы уже поговорили об этом с другими, и теперь я должен довести дело до конца...

Голос отца был ровным и лишенным эмоций, и Николетта не смогла понять, как он сам относится к такому решению. Девушка подошла ещё ближе к двери и, затаив дыхание, прислушалась.

— А у Микеле, Леоне и Флавио вы уже спрашивали?

— Микеле и Флавио тоже «за», — быстро ответил Эдоардо.

Значит, хотя бы младший из трех дядей Николетты высказался

против этого подлого убийства. Это немного успокоило девушку. Её отец высоко ценил мнение Леоне, который был самым быстрым и, вероятно, самым хитрым из всех Оскури.

И всё же большинство мужчин Оскури высказались за то, чтобы уничтожить вампиршу. Что думали женщины и девушки, здесь никого не волновало. Николстта была единственной, кто вёл такой же образ жизни, как мужчины и юноши.

Пока что.

Кальвино снова заговорил, заставив всех навострить уши.

— Значит, вы считаете, что я должен закончить начатое.

— Это могу сделать я, — услужливо предложил Маттео.

К горлу Николетты подступила тошнота. В эту секунду она ненавидела своего кузена. Он так страстно желал признания и власти, что на пути к ним не гнушался никакими средствами. К счастью, её отец отклонил это предложение.

— Нет, ты не будешь этого делать. Я решаю, как поступить с вампиршей, и ответственность за исполнение этого решения будет лежать на мне.

— Прости, Кальвино, — сказал Маттео, — ты наш падре — никто не ставит это под сомнение. И всё же мы, Оскури, всегда принимали решения сообща и следовали желанию большинства. Так было на протяжении многих веков.

Николетта почувствовала гнев, охвативший её отца после слов юного честолюбца. Сейчас он прочитает Маттео длинную лекцию и поставит его на место! Однако, к ужасу Николетты, Кальвино не выдержал напора остальных Оскури.

— Я не собираюсь менять наши правила. Но к ним относится и отказ от насилия. Мы берём то, что нам нравится, но не убиваем!

— Мы не убиваем людей, - уточнил Маттео. — Но это существо -не человек. Она всего лишь кровопийца, не заслуживающая сочувствия.

Николетта со злостью сжала кулаки. Кем вообразил себя этот несносный Маттео? Богом, который может решать, кому жить, а кому умирать?

Девушка услышала вздох отца и догадалась, как неприятно ему решение остальных. И все же он сказал:

— Я не буду противиться воле большинства. Если это необходимо, я сделаю всё сам. Но не сейчас. Солнце уже зашло. Нам ещё нужно принять кое-какие меры предосторожности. Давайте подготовим лодки. А о вампирше я позабочусь, когда мы вернёмся.

— Это правда? — осмелился переспросить Маттео, но тут же понял, что позволил себе лишнее.

— Кто ты такой, Маттео Оскуро, что осмеливаешься сомневаться в моих словах и требуешь от меня клятв?! — зарычал Кальвино, и Николетта ясно представила, как Маттео отскакивает в испуге.

— Прости, падре, я не это имел в виду... — прошептал он.

— Тогда тема закрыта, — сказал подозрительно долго молчавший Эдоардо. — Пойдёмте. Мне разбудить Николетту?

— Нет, пусть спит, — ответил её отец. — Она ещё не совсем поправилась. Я хочу взять её с собой в четверг. А до тех пор пусть отдыхает.

Николетта догадывалась, что отец ещё заглянет к ней, прежде чем спуститься к лодкам, поэтому поспешила обратно в кровать, натянула одеяло до самого подбородка и закрыла глаза. Она не хотела, чтобы отец застал её за подслушиванием, а ещё больше — встречаться с его проницательным взглядом. Кальвино нередко удавалось добраться до тайных мыслей дочери. Лучше было притвориться спящей.

Девушка уже слышала лёгкие шаги Кальвино, которые спустя минуту остановились у её кровати. Она чувствовала, как отец смотрит на неё, но подавляла в себе желание открыть глаза.

Николетта не знала, удалось ли ей его обмануть. Как бы там ни было, отец наклонился, погладил её по голове и направился к двери.

— Мы вернёмся до рассвета, — сказал он, прежде чем закрыть дверь, и начал спускаться по лестнице во двор, где его, вероятно, уже ждали остальные.

ЖЖЖ

Поиски доносчиков дали не так уж много. Вампирам удалось разыскать лишь четверых. Возможно, потому, что мысли комиссарио путались, или же он и сам знал только этих осведомителей. Двое мужчин, которых друзья разыскали в сестьере Кастелло, похоже, ничего не знали о большом набеге. Потому что он не замышлялся или потому что ларвалести не посвятили их в свои планы? Доносчикам комиссарио было известно чрезвычайно мало. Алиса надеялась, что ей удастся выведать у них адрес хотя бы одного укрытия, но в головах мужчин было пусто. Ларвалести всегда сами выходили с ними на связь, чтобы дать очередное задание. Младший из мужчин, плотник, работавший на большой верфи в восточной части города, кажется, был не столько шпионом полиции, сколько пылким приверженцем ларвалести, по заданию которых регулярно приносил в квестуру донесения, содержавшие долю правды, но ещё больше — выдумок, сбивавших полицию с толку.

Второго мужчину, старого рыбака, которым, занялись Таммо и Хиндрик, интересовали в первую очередь монеты, выдававшиеся доносчикам за их услуги. Похоже, ему пришлось несколько раз - вольно или невольно — предоставить свою лодку ларвалести и перевезти их на один из близлежащих островов.

В свои тайны они его, конечно же, не посвящали. Во всяком случае, Таммо не смог обнаружить в мыслях рыбака ничего, что могло бы помочь вампирам в их поисках.

Лучиано отчаялся ещё больше, когда не смог найти ни одного из двух разыскиваемых им мужчин. Кажется, их вообще не существовало. Ни вопросы, ни попытки прочитать что-либо в мыслях тех, кто мог знать об их местоположении, не увенчались успехом.

Уже почти под утро Алиса и Лео разыскали хозяина маленькой остерии, затерявшейся в сплетении переулков района Кастелло. Последние посетители ушли отсюда ещё пару часов назад, но хозяин продолжал стоять за стойкой и протирать её давно уже чистую поверхность. Похоже, он чего-то ждал, потому что то и дело поглядывал на дверь. Алиса и Лео наблюдали за ним сквозь окно.

— Что ты думаешь об этом? — тихо спросила вампирша.

— Я бы сказал, что наши шансы высоки. Может быть, нам повезёт и кто-то всё же навестит его сегодня ночью.

— Это было бы чудесно, — кивнула Алиса

Они решили ещё немного подождать и увидеть, не покажется ли здесь один из ларвалести.

Время шло, а вокруг ничего не происходило. Алисе стоило большого труда стоять на месте без дела, лишь время от времени поглядывая в окно. Теперь хозяин остерии сидел на табуретке и дремал, положив голову на руки.

— Нужно что-то делать, — не выдержала Фамалия.

— Не будь такой нетерпеливой. Он ждёт чего-то важного, раз, невзирая на усталость, не идёт спать. А то, что важно для него, может оказаться важным и для нас. Ожидание очень часто себя оправдывает.

Алиса презрительно хмыкнула.

— Мы ждём уже чертовски долго! Сейчас не меньше трех. Сколько ещё часов мы будем торчать перед этим окном?

— Пока не появится то, чего ждёт хозяин, — мягко ответил Лео.

Это ещё больше разозлило Алису.

— Как ты можешь оставаться таким спокойным?

Лео улыбнулся, и на его лице внезапно появилось тревожное выражение.

— Спокойствие — главное оружие охотника. Умение часами ждать в засаде, пока не наступит подходящий момент, а затем поражать свою жертву, неожиданно и мгновенно, подобно смертоносной стреле.