Игры в чужой песочнице

– Вертолеты.

– Какие еще вертолеты? Вы еще кого-то к нам в гости пригласили?

– Не совсем.

От грохота пролетевшей прямо над домом винтокрылой машины зазвенела посуда в шкафах, и с потолка посыпалась пыль.

– Вы можете, черт подери, внятно объяснить мне, что происходит!? – Марии пришлось кричать, чтобы перекрыть рев турбин, – зачем Вы меня вызвали? Для чего я Вам понадобилась?

– Все, что мы делаем, мы делаем для Вашего же блага, Маша. Я не хочу, чтобы Вы пострадали.

– Я? Пострадала? Почему?

– Сейчас с вертолетов на лес распылят четыре тонны бензина, после чего их подожгут, – голос Густава оставался холоден и спокоен, – Вы, так же как и я, понимаете, что лесным пожаром это не грозит. Мы просто выкурим хайенн на окрестные поля, где сможем с ними разобраться. Это не займет много времени.

– А… Э… – отвисшая челюсть лишила Марию дара речи.

– Как я уже говорил, мисс Оллани, я не хочу, чтобы Вы пострадали, поэтому и вызвал Вас в поселок, – мэр вздохнул, – до окончания операции, боюсь, мне придется Вас здесь задержать. Для, повторюсь, Вашего же блага.

– Вы. Сошли. С ума, – девушка говорила медленно и спокойно, как врач, констатирующий очевидный факт. Густав, однако, знал, что это впечатление обманчиво, и на всякий случай сделал шаг назад.

– Я предвидел, что Вы это скажете.

– Остановите их немедленно!

– Извините, но отступить я не могу. Ставки слишком высоки.

– ОСТАНОВИТЕ ИХ!!! – от ее крика эхом запели бокалы.

– Нет.

Мария метнулась к выходу, но дорогу ей загородил бывший наготове здоровяк.

– Держи ее, Лорк! – мэр кинулся вслед за девушкой.

Со стороны произошедшее чем-то напоминало попытку протаранить велосипедом бетонную стену. Миг – и бегущая Мария, коротко охнув, уже оседала на пол после столкновения с широкой грудью Лорка, который даже не дрогнул. Кто-то сдавленно прыснул.

– Ну что же Вы себе под ноги не смотрите, – с укором сказал Густав, почти заботливо подхватив немного оглушенную девушку, и повторил, обращаясь к заслоняющей дверной проем фигуре, – держи ее, пойдем на улицу, понаблюдаем за процессом.

Содос с террасы наблюдал, как импровизированная процессия из мэра, Лорка, волочащего за ним бессильно обмякшую Марию и еще нескольких фермеров, обогнула бар и вскарабкалась на склон ближайшей дюны. Они остановились совсем недалеко, и легкий ветерок даже доносил до него кое-что из их разговоров.

Густав вскинул ко рту руку с рацией.

– Все готовы? Отлично, начинайте!

– Нет! – крикнула девушка, безуспешно пытаясь вывернуться из стальной хватки Лорка.

Вертолеты заложили плавный вираж и бок о бок полетели вдоль над краем леса, осторожно огибая пинусы и почти касаясь верхушек остальных деревьев. Из распылителей, использующихся обычно для поливания полей пестицидами и удобрениями, хлынул бензиновый ливень, вдуваемый до самой земли потоками воздуха от вращающихся винтов.

– Вы с ума сошли! Прекратите это немедленно!!! – Мария извивалась и брыкала ногами, бросаясь песком и силясь дотянуться до мэра.

– Не переживайте так, – примирительно произнес тот, сложив руки за спиной и наблюдая за заходящими на второй круг вертолетами, – наш оазис не единственный, вымирание вашим зверушкам не грозит, – он, наконец, обернулся к ней, – вымирание грозит нам.

– Это самоубийство!

– Я так не считаю. Напротив, самоубийством стало бы мое бездействие.

– Вы идиот! Вы ничего не понимаете!!!

– Я эти слова каждый день от Вас слышу. Придумайте что-нибудь новенькое.

В ответ раздалась целая череда ругательств, некоторые из которых составили бы честь даже просоленному морскому волку. Густав удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал и снова отвернулся.

Закашлялась, захрипела рация. Мария замолчала, прислушиваясь к разговору.

– Готово? Прекрасно! Спасибо, ребята, с меня причитается!

Опустошив цистерны, две серебристые стрекозы развернулись и, прогрохотав над головами, скрылись в пустыне. Спустя несколько секунд Содоса окатило порывом пропахшего бензином и выхлопными газами воздуха.

– Что ж, мой выход, – Густав вынул из-за пазухи ракетницу и взвел курок.

– Вы не сделаете этого! – прохрипела Мария.

– Почему же? – мэр поднял руку, направив пистолет в сторону леса, – очень даже сделаю.

Мгновение помедлив, он еще раз оглянулся, бросив короткий взгляд на Содоса, расположившегося на террасе, словно в оперной ложе. Девушка еще пару раз дернулась, потом попыталась плюнуть в Густава, но промахнулась.

– Очень даже сделаю… – повторил тот, поднял ракетницу и выстрелил.

Несколько пар глаз впились в еле различимую в ярком дневном свете зеленую звездочку, что взвилась вверх. Поднявшись над деревьями, она словно зависла в воздухе и медленно, как сквозь сироп, начала снижаться и скрылась за густыми кронами. Некоторое время ничего не происходило. Никто не дышал.

– Осечка, – буркнул Серж.

– Подожди, – Густав раздраженно дернул головой, – не все сразу…

Среди изумрудной листвы заструился бледный дымок, и почти сразу же, точно кто-то взмахнул стартовым флажком, в небо взметнулись языки пламени. Спустя несколько секунд до собравшихся донесся нарастающий гул пожара. Откуда-то слева, с полей послышалась первая пулеметная очередь.

– Самоубийцы! – прошептала Мария.

– Стой! Стой! Вон там, смотри!

Громко захрустев гравием, джип остановился. Летящее по инерции облако пыли захлестнуло машину, оседая на одежде и лицах пассажиров.

– Ишь, как улепетывает! – прищелкнул языком водитель, глядя на мечущуюся вдоль объятой пламенем кромки леса хайенну.

– От нас не уйдет! – Куцый, наконец, восстановил равновесие после резкой остановки и развернул пулемет на цель. Его глаза ярко блестели, – не сегодня. Сегодня мой день!

Загрохотали выстрелы. По земле, преследуя охваченное ужасом животное, заплясали пыльные фонтанчики. Ближе, ближе… Хайенна развернулась и помчалась в обратном направлении. Цепочка разрывов проскочила мимо, но тут же снова ринулась в погоню, расщепляя стволы ближайших деревьев. Среди вспыхивающих серо-зеленых облачков из пыли и щепок полыхнуло одно ярко-красное. Хайенна споткнулась и кубарем покатилась по земле, смешно размахивая тонкими плетьми лап.

– Есть!!! – Куцый навалился на пулемет, будто желая глубже вогнать пули в дергающееся окровавленное тело, – это тебе за Пузана!

– Леха, хватит! Она уже мертва.

– У меня с ними свои счеты! – Куцый с явной неохотой отпустил гашетку и вытер рукой лоб, – пять-ноль в нашу пользу!

Водитель уже открыл рот, чтобы поправить его, заметив, что на самом деле счет пять-два, но вовремя прикусил язык.

– Побереги патроны. Они не бесконечные.

– Не волнуйся, Мак, на сегодня всем хватит! Ты лучше посмотри, нет ли еще клиентов.

Мак тоже встал и, придерживаясь за лобовое стекло, поднял к глазам бинокль. Осмотр опушки ничего не дал. Странно, они проехали уже несколько километров, но встретили лишь шесть хайенн, пять из которых Куцому удалось подстрелить. Переговорив по рации с остальными экипажами, он выяснил, что у них дела обстояли немногим лучше.

– Быть может, их больше и нет, – предположил он.

– Чепуха! В ту ночь за нами гналось несколько сотен, не меньше! – отмахнулся Куцый, – смотри внимательней, они просто прячутся.

– У страха глаза велики… – пробормотал Мак.

– Да что тебе известно о страхе!!! – взорвался Куцый, – тебя-то там не было!

– Да, не было. И вас ночью на поля никто не тащил! Сами напросились! И незачем на меня так орать.

Куцый даже опешил от подобной бесцеремонности. Он застыл на месте, открывая и закрывая рот и постепенно набирая в грудь воздуху для достойного ответа.

– Знаешь, что… – начал он, но вдруг Мак оборвал его.

– Подожди! Смотри!

– Что? Где?

– На пинусах.

Куцый выхватил у Мака из рук бинокль. Изображение расплывалось и двоилось, не желая подчиняться пальцам, яростно вращающим колесико фокусировки. Перед глазами бежали бесконечные зеленые листья, окутанные струящимся сквозь них дымом. В поле зрения промелькнула рыжая колонна. Стоп, назад, помедленнее. Ага!