Дитя Плазмы

м деле? - Пилберг рассматривал его, как диковинную картину. - Можете? Или хотите?

Гуль разозлился. Чего им еще надо? Спеть что-нибудь покаянное или на колени встать?

- Мечтаю, - сказал он.

- Хорошо. - Профессор великодушно взмахнул рукой, приглашая к столу. - Мы принимаем ваши извинения! Катарина! Будь добра, стулья молодым людям.

Милита опередила подругу, и Гуль ощутил, как мягкая ладонь легла на его плечо, усаживая на ящик. Вот вам и стул!..

- На чем же мы остановились? - Пилберг обернулся к Фергюсону, неприметному человечку аскетической внешности. Гуль не забыл еще, что именно Фергюсон стал причиной его вчерашней вспышки. Своим едким язычком этот человек умел доводить до белого каления. Гуль поспешил опустить глаза. Он ведь уже решил: его дело наблюдать и анализировать. И пусть они спорят о какой угодно чепухе. Если сосредоточиться на главном и не отвлекаться на пустяки, можно добиться очень многого: Кто это сказал? Карнеги? Или еще кто-то?

- Смотри-ка! - Капитан ковырнул вилкой лежащий на тарелке буроватого цвета кусок, и только теперь Гуль обратил внимание на сервировку стола. Они видели здешнюю пищу впервые. - С виду обыкновенная пемза, а по вкусу самая настоящая халва!

Гуль тщательно прожевал небольшой кусочек и с недоумением покосился на приятеля.

- У меня мясо, - проговорил он неохотно. Потому что его "пемза" действительно походила на прожаренный кусок говядины. Как он и предвидел, Володя немедленно пришел в восторг. Поочередно попробовав из своей тарелки и из тарелки Гуля, он тут же выдал двойное объяснение.

- Тут халва и тут халва: Либо что-то приключилось с нашими вкусовыми рецепторами, либо мы ощущаем то, чего внутренне желаем. Ты, скажем, любишь говядину, а я халву:

Он говорил что-то еще, но Гуль уже не слушал. Неспешно расправляясь со своей порцией, он переключил внимание на присутствующих. Восторг и мысли Володи были ему понятны. Теперь следовало понять тех, что появились здесь до них.

Кроме Пилберга и Фергюсона, за столом сидело еще трое: Трап, Ригги и Хадсон. Последний был сух телом и молчалив. Когда он раскрывал рот, чтобы переправить туда очередной кус "пемзы", красноватые его веки начинали нервно подрагивать. Смотреть на людей Хадсону отчего-то не нравилось. Большую часть времени он сверлил взглядом собственную тарелку, и потому с ним Гуль чувствовал себя куда легче, нежели с Фергюсоном и Пилбергом. Трапа же и Ригги Гуль сумел бы описать двумя словами: переразвитые подростки. Внешне они вполне годились в телохранители и были скроены из того же материала, что Сван. Гуль не сразу отличил одного от другого. Если на Фергюсоне красовался косматый шерстяной свитер, а Хадсон с Пилбергом успели внести в свои костюмы различные гражданские вольности, то Ригги с Трапом, не стесняясь, предпочитали армейскую униформу. Если тот же Сван залихватски закатывал рукава на своих мощных ручищах, то Трап с Ригги пытались поддерживать одеяние в самом образцовом порядке. И оттого на них скучно было смотреть.