Дитя Плазмы

исключением в нашем правиле. Поместите его в скобки и пометьте звездочкой:

Продолжая брести по песку. Гуль с равнодушием наблюдал, как неряшливого профессора окружила забавная клетка из стальных скобок, а чуть выше вспыхнула похожая на лампу накаливания звезда.

Ноги все глубже увязали в песке, шар проворачивался со скрипом. Я бреду, мы бредем, он бредет. Правила, исключения, суффиксы. Выдумки шибко умных, вроде того же Пилберга. Увы, грамотная речь не всегда является более красивой:

- Смотри! - Втиснувшийся в сон Гуля капитан вытянул перед собой руку и собрал пальцы в щепоть. - Точка. Условный ноль, начало отсчета любой системы координат. Статичное и бесконечно малое: Теперь я беру эту точку и вытягиваю в прямую, - видишь? Получаю одномерное пространство. А сейчас эту же самую прямую я вот таким макаром размазываю по плоскости - вроде как скалкой тесто, и: Одномерное превращается в двухмерное: Ты помнишь пещеру? Этот их чертов проход? Так вот, это и есть не что иное, как проход из нашего мира в одномерный тубус. Из трехмерного в одномерный, и обратно. Несколько неприятно, но не смертельно, как говаривал твой Монти. Всего один миг - и от пяток до макушки ты одномерен. Отсюда и относительность расстояний. Пилберг считает, что нам повезло, и знаешь, я согласен с ним. Попасть сюда редкостный выигрыш!

- Дурак твой Пилберг, - пробормотал Гуль и, привстав на локте, захлопал ресницами.

Все-таки оставалось еще что-то, чем можно было изумить. Уже проснувшись, он продолжал видеть песочный шар, клетку с Пилбергом и светящуюся над ним лампочку. И в то же время не сомневался, что это не было сном. Капитан сидел перед ним и продолжал чертить в воздухе геометрические символы, Пилберг продолжал скалиться из своей загадочной клетки.

- Володя! - Голос Гуля дрогнул. Он вдруг увидел, что Пилберг грозит ему, просунув сквозь прутья кулак. И тут же шар померк, лампочка над профессором треснула и погасла. Наступившая тьма поневоле заставила судорожно вцепиться в руку Володи.

- Ты чего?

- Не знаю. - Гуль оглядел убогое помещение и, выпустив кисть капитана, снова упал затылком на подушки. - Мерещится разное.

- Это здесь сплошь и рядом.

- Сплошь и рядом: - повторил Гуль.

Он видел себя сидящим перед двумя экранами. На одном из них находился капитан, второй был потушен, но Гуль не мог поручиться, что через секунду-другую экран не засветится снова.

Сплошь и рядом:

А капитан говорил и говорил:

- Я думаю, это какой-то особенный, многомерный мир. Помнишь, Пилберг рассказывал о много-мерности? Наверно, так оно и есть. Мы имеем дело с совокупностью различных измерений. Многомерная гипертрофированная среда, где все совершенно по-иному! Подумай, это ведь здорово! Ни Риману, ни Лобачевскому такое и присниться не могло! Мне до сих пор не верится, что я здесь!..

Еще бы! Само собой. В такое не поверится и под пыткой:

Темный экран, кажется, предпринимал попытки ожить. Гуль бессильно закрыл глаза. Господи, когда же все это кончится?..