ДРЕМ (СИ)

И потом... Владей он действительно подобной техникой в совершенстве, никто не смог бы навесить ему те блоки, даже если он тогда ничего не ожидал и не разделял своё сознание и подсознание...

На следующий день я не заставила себя ждать и с самого утра полетела разыскивать его, с трудом пережив длинную невыносимую ночь. Думала о том, чем дремляне могли довести его до такого состояния, изгнать из глаз любимый гордый огонёк.

В отличие от меня, он жил в небоскрёбе бокс-полисе, тоже привнесённом ООССом. Комбинация помещений для представителей различных рас, с учётом наиболее удобного и выгодного сочетания. Здание было оборудовано множеством коммуникационных мостов – между собственными уровнями, с соседними домами, даже с землёй. В центре наибольших пересечений располагались антигравитационные стоянки для перапов и изредка планетолётов.

Подлетев к нужному уровню и оставив перап на ближайшей стоянке, я прошла по гибкому, парящему над пропастью мосту к наружной галерее, огибающей фасады здания. К моей радости, долго искать не пришлось: дверь Дмитрия оказалась почти напротив выхода с моста на галерею.

Очевидно, он предвидел мой приход и был дома.

– Почему-то я чувствовал, что вы придёте, – улыбнулся, запуская в свою небольшую квартирку. Любимая обаятельная улыбка бросила в вихрь воспоминаний о былом...

– Чувствовали, или подсмотрели в сети Собирающих Опознавателей? – тем не менее усмехнулась я, заодно желая выяснить, имеет ли он туда доступ.

– Даже не знаю, что вам ответить... – усмехнулся и он. – Вы бы сильно обиделись?

– На правду неразумно обижаться...

Он не стал отвечать, и я решила осмотреться.

Остановить взгляд, собственно, было не на чем: минимум старой мебели, хорошо хоть человеческой – почти как и в моих новых апартаментах. Виртуальные, ныне выключенные – либо вообще не работающие – окна. Большой потрескавшийся инопластовый стол с тремя такими же стульями, просиженный диван с кое-где прожжёнными пятнами. Никакой самоочистительной системы, везде пыль, будто никто ни разу даже не подумал хотя бы смахнуть её.

На столе в беспорядке стояли несколько пустых бутылок из-под дремлянского алкогольного пойла, и ещё одна наполовину полная. Рядом с ней – бокал, всё с тем же пойлом.

– А вы... – поинтересовалась я, решив не заострять внимание на Опознавателях. Успеется... – что делаете на Дреме?

– Живу, – откликнулся он. Я саркастически огляделась:

– Весело, похоже, живёте... Работаете?

– А зачем? – пожал он плечами. – Дремляне никому не дают умирать с голоду...

Я едва скрыла своё отвращение к этим словам, а он, будто в подтверждение к ним, предложил мне перекусить или выпить. Естественно, я отказалась!

– А зачем тогда вы... тут? – всё же не удержалась я.

– Хотите знать? – невесело усмехнулся он, подходя к столу и отпивая из бокала.

– Хочу... – произнесла я, с трудом скрывая волнение.

Дмитрий чуть помолчал, потом спросил:

– А вы... служили в Королевской Флотилии?

– Да, – откликнулась я, вспоминая совсем другой день. Когда Дмитрий за руку вёл меня по своим апартаментам в моём замке... Сейчас же он не собирался устраивать Эйри никаких экскурсий, и пришлось последовать за ним к столу. И тем неожиданнее оказался вопрос:

– А вы видели королеву?

Сердце учащённо забилось, но я безмятежно ответила:

– Да, конечно. Я жила в её замке. И бывала в военном штабе ООССа.

– И я тоже видел королеву...

«Даже слишком хорошо видел! Любимый, что они с тобой сделали...»

Его слова отозвались в сердце очередным вихрем воспоминаний, и я с трудом удержала нервную дрожь и раздел своего сознания, а не выплеск лишь одного чувства: «Я снова вижу его! Я снова рядом с ним!» Подошла к нему, положила руки на плечи...

Меня вдруг посетило видение, что это всего лишь сон, и, забыв об осторожности и своём новом образе, я попыталась поцеловать его. Но он отвернул лицо и произнёс:

– Не нужно, Эйри.

– Почему? – прошептала я, хотя новое имя, произнесённое любимым голосом, вернуло меня почти что в норму. – Вам тут так часто встречаются милые девушки?

– Вы – самая милая из всех, кто мне тут встретился. Но мне надоело то, что как только женщины узнают, что я был... любовником королевы, они тут же пытаются испробовать это на себе.

– Вы были любовником королевы? – удивилась Эйри, но Луэлин чуть не отвесила ему сильнейшую оплеуху.

– Мы же на Дреме, здесь эта история не скрывалась, – усмехнулся он. – Уж они позаботились...

«И тобой в том числе», – возмущённо добавила я про себя. Ладно, пусть он пытается спрятать свои эмоции к дремлянам... Но зачем афишировать отношения со мной?!

– Простите, не знала, – я убрала руки с его плеч. – И многие уже испробовали это на себе? Или вы храните верность её величеству?

– Извините, Эйри, но вас это не касается.

– А как вы попали к водолеевцам, если были...

– А вот об этом как раз они предпочитают умалчивать... Я... любил леди Луэлин...

О! Как долго я этого ждала!

Я вся напряглась, вновь с трудом сдерживая нервную дрожь, и постаралась вести разговор в нужном мне русле, но не выдавая заинтересованности. Это оказалось не особенно сложно: я с удивлением обнаружила, что того собеседника, в которого влюбилась много месяцев назад, уже не было. Я будто говорила с другим человеком. Без огня в глазах, без гордости в словах. Без тех тонких достойных ответов, которые доставляли мне томительное наслаждение...

– Любили? – удивлённо переспросила я.

– Да. Она меня, по-моему, тоже... Вот они и решили, что это идеальный шанс добраться до неё.

– Её железное сердце умеет любить?

– Каждое сердце способно любить, Эйри, просто у всех это происходит слишком по-разному... Как ни странно, эмоции некоторых дремлян, воюющих с ней, тоже близки к этому. Насколько они вообще способны испытывать подобные эмоции.

– Но как же можно тогда воевать? – прошептала я, открыв глаза пошире. Естественно, мой новый образ больше волновали чувства, чем странности чужепланетной психологии...

– Не идеализируйте, Эйри... – пожал он плечами, садясь за стол и отпивая глоток из бокала. – Присоединяйтесь!

Я опустилась на инопластовое сидение рядом с ним.

– И вообще странное поведение для однополых существ, – всё же отметила я. Не смотреться же, в конце концов, уж полной идиоткой!

– Странное... Но тем не менее им почему-то присуща боязнь одиночества – парадоксальное сочетание с обособленностью расы в целом... При чём не просто боязнь одиночества, а тяга к иным полам... Чёрт ногу сломит, что творится в их мыслях и эмоциях, понять просто невозможно, – он замолчал, снова отпивая, и я спросила:

– И что же дальше? Что с вами случилось?

– Меня вытащили вместе со всеми... Наверное, не так уж она меня и любила... Вероятно, её железное сердце действительно не способно испытывать сильные эмоции и отдаваться чувствам. Для неё гораздо важнее её государство – да и разве может Королеву волновать что-либо другое?

Конечно, он был прав. Но Луэлин снова едва сдержалась, чтобы не надавать ему дюжину пощёчин! Однако Эйри слушала его с любопытством.

– Во всяком случае, – продолжал Дмитрий, – обнаружив, что дремляне попытались воспользоваться тем, что узнали о нас, эта женщина без колебаний подписала мне смертный приговор... Она предпочла долг увлечению и не сделала ничего, чтобы помочь. Поэтому рассуждать о каких-нибудь глубоких чувствах, побеждающих всё на свете... бессмысленно.

Черти кометные! Да ты же... ты же знаешь, через какие муки я прошла, подписывая его! Ты же сам... всё понимал! Как ты можешь говорить так обо мне? Говорить так за моей спиной! Первой встречной девчонке! Без колебаний?! Ты же знаешь, меня припёрли к стене! Всё это время я жила надеждой узнать хоть что-то о тебе!

– Скорее всего, она давно нашла мне замену – просто, как всегда, хорошо скрывает, – добавил он.

Это стало ещё одним ударом. Да как ты смеешь так говорить! Ты же знаешь, что был единственным сумасшествием в моей жизни! Я даже смотреть не могла ни на кого другого, я совершила столько глупостей, в жажде отомстить за тебя! Сердце моё было предано тебе так же, как душа ООССу!