ДРЕМ (СИ)

– Да нет у меня никакой тоски! По ней, во всяком случае... Разве что по свободе... Но когда умирает человек, бывший вам близким хоть немного и хоть недолго... Это не оставляет равнодушным.

«Немного! Недолго!» – возмутилась Луэлин. Однако Дмитрий, не особенно интересуясь моей реакцией, продолжал своё:

– И несмотря ни на что, она была удивительной женщиной! Даже дремляне признают это...

– Вы... Вы должны были быть рядом и защитить её! – возмущённо воскликнула я.

– Я? Да как бы я это сделал? Самому погибнуть?

– Трус!

– Да, возможно...

Черти кометные! Это был один из тех редких случаев, когда мне с трудом удалось скрыть душевную бурю. Не сдержавшись, воскликнула:

– Да против неё уже два месяца готовился заговор! Может, вы смогли бы помешать ему! Мне, понимаете, даже мне жаль, что она умерла! Жаль! Пусть она и была моей соперницей в борьбе за симпатию Глена Ди... и, конечно, где уж мне тягаться с ней! Но... я не могу сказать, что очень приятно узнать, что избранником Королевы... было такое ничтожество! Простите меня за эти слова, но я не удивляюсь, что она после вас выбрала его!

– Вот пусть он бы и защитил её! – выкрикнул Дмитрий.

Я вскочила и выбежала, посылая на Интеллект смутные обрывки сведений, якобы услышанных ещё во время моего пребывания во Дворце о некоем рассекреченном, но не пойманном заговорщике. Надеюсь, дремляне не решат у меня выяснить, кто на меня покушался! И как это я так разгорячилась, зачем сказанула такое!

Черти кометные, как же это больно! Получить такой удар... Ну, ничего, уговаривала я себя. У меня остаётся ООСС. В нём всё спасение. Не плакать, не сорваться. Нельзя мне срываться. Не тосковать. А, может, лучше оставить всё и просто уйти из жизни? ООСС в надёжных руках... А у меня целых семь ядов – выбирай, какой хочешь!

Не жалеть себя. Не жалеть любовь. Любовь не может быть бессмертна. Люди изменились, хоть и продолжают жить, – а она умирает. Не бывает вечных чувств.

Дмитрий догнал меня на гибком мосту, пошатывавшемся от порывов не слишком ласкового ветерка. В руках, к моему удивлению, держал бокал с каким-то взбитым коктейлем. Я еле заставила себя вдохнуть – грудь сдавил какой-то спазм, не пропускающий воздух.

– Поймите же, Эйри, малыш! Эта женщина, вершащая судьбы галактик, недрогнувшей рукой посылающая на смерть тысячи существ, очень жестока и беспощадна. Эмоции никогда не имели решающего значения для неё. Поймите, Эйри! Я слишком хорошо её знаю. В её сердце не было места для меня...

– А в вашем нет места для неё. Я это уже слышала.

А ведь в какой-то мере он прав, – подумала я. Весь этот год я изгоняла его из своего сердца, чтобы такая жуткая мука не мешала быть королевой. Я сама, специально, старалась не оставлять там места для него...

– Вы правы, – опустил он голову. – Я ничтожество. Но, Эйри, ведь вы не за водолеевцев? – он вновь посмотрел мне в глаза.

– Нет. Теперь нет. Никогда не любила нашу королеву. Но, в отличие от вас, так и не прониклась искренней симпатией к этой пасмурной расе...

Кстати, иногда я передавала самые важные сведения, давая свои указания о тех слабинках, которые с трудом выискивала. Всё устраивалось так, что никто ничего заподозрить не мог. Общалась с Дворцом только при помощи олореловых сигналов, к тому же в различных частотах. При чём на некоторых из них связь была настолько тонкой, что даже изображения делались расплывчатыми, прозрачными, а иногда и вовсе исчезали. Перехватить их было практически невозможно – во всяком случае, не зная принципа работы олорелов.

Я находилась вне опасности – насколько это вообще возможно в моём положении. И всё-таки он что-то почувствовал. А я на минуту понадеялась: быть может, если он не будет видеть во мне сторонницу дремлян, то хоть чуть-чуть раскроет своё сердце? Однако не было причин считать, что до сих пор раскрыл его не полностью...

– Выпейте? Пожалуйста! – он посмотрел на меня таким взглядом – вдруг возникло ощущение, будто хочет рассказать нечто важное...

Секунду поколебавшись – детектора при мне, увы, не имелось – я кивнула. Неожиданно он пошатнулся, чуть не расплескав содержимое, схватился за тонкое ограждение моста... Потом снова сфокусировал на мне полупьяный взгляд.

Да ну его к чертям кометным, пить неизвестно что, принимая из пьяных рук?!

Этот взгляд, глаза, которым удалось свести с ума королеву ООССа... Чёрт возьми, как же мне не хватало его весь этот год, как же я скучаю по нему, до сих пор! Как же мне хочется оправдать его! Решившись, резко схватила бокал и выпила.

В коктейле чувствовался специфический привкус – на определённое время полная блокировка всех мыслей, кроме неосознанных чувств и эмоций. На Главный Интеллект они должны были передаваться как мыслеимпульсы спящего.

Интересно, откуда здесь, на строго контролируемом Дреме, подобные вещества?! Ладно, хотя бы не повредит разбиванию сознания.

– Я должен сводить вас к одному галактоиду. Он... просил, – внезапно сказал Дмитрий, изрядно удивив.

– К какому?

– Он... нашёл меня некоторое время назад... А сегодня сообщил, что знает о вас и хотел бы познакомиться. Больше ничего не могу сказать... Кажется, он поставил какой-то блок на мои мысли... пока я был... ну... вы понимаете.

– Пьяным? – уколола я. «И тебе ещё не надоело, что все, кому не лень, ставят блоки на твои мысли?!» Дмитрий не то пожал плечами, не то кивнул. Провёл рукой по губам.

– Вы сможете не думать об этом? – умоляюще спросил он.

– Да.

– Замечательно, – пробормотал, и я мысленно подивилась, какой это идиотик доверил ему подобные вещи. Но тут Дмитрий добавил:

– Он сказал, что не станет со мной церемониться, если... Если я не смогу привести вас или зароню хоть малейшее подозрение в Главном Интеллекте Дрема...

– И как же вы скрыли от Интеллекта свои намерения? Вы умеете разделять сознание с подсознанием?

– Я этому немного учился, но... для Собирающих Опознавателей моего умения явно недостаточно... Вы хоть представляете себе, насколько это мощные машины?! («Уж представляю!») Это вам не заблокироваться от телепата; после прохождения Начальной Собирающей системы, каждая мысль, каждый уголок сознания становится полностью известен Интеллекту! Только в Высшей Школе ООССа, возможно, и учат обманывать их... И то не факт, что получится. Я же говорю, он, кажется, заблокировал эти мои мысли. А сейчас я выпил то же, что принёс вам.

– А снять блок? Не можете?

– Я же говорю... если в Главный Интеллект хоть что-то просочится...

– Зачем я ему понадобилась?

– Я не знаю, Эйри... – Дмитрий вздохнул. – Конечно, вы можете отказаться... Но не думаю, что вам угрожает опасность.

– Почему?

– Знаете, имей он к вам какие-то претензии, то запросто смог бы избавиться от вас. А раз хочет пообщаться... – Дмитрий замолчал, снова пошатнулся. Потом вопросительно посмотрел на меня.

– А что, Главный Интеллект не регистрирует местопребывание? – спросила я.

– К счастью, нет... На Дреме... единая сеть мощных Собирающих Опознавателей... при чём её действие распространяется далеко за пределы планеты... на несколько... парсек, чтобы даже когда кто-нибудь... улетает отсюда... его мысли всё равно читались бы, – запинаясь, произнёс он.

– Значит, возможно улететь инкогнито? – королева напряглась, но Дмитрий пожал плечами:

– Если удастся скрыть свой замысел от Собирающих Опознавателей... миновать отслеживающую охрану... и получить частоту и пароль прохождения силового поля.

– Ну что ж, давайте съездим к вашему галактоиду.

Он усадил меня в перап, не особенно проявляя галантность. Квадратные орбиты, даже мелькнула мысль, что в теле моего бывшего возлюбленного сейчас обитает чужая душа! Да только долгое время назад, когда учёные вовсю экспериментировали с телами и принадлежащими им сознаниями, пришли к выводу: тело, сознание и душа взаимосвязаны настолько, что если разъединить их – наступает биологическая смерть.