Гибель Марса

  Один я пялился на цекулов, как баран на новые ворота - гуманоиды - они есть гуманоиды - хоть в России, хоть в Африке. Подумаешь! Еще на Земле я краем уха слышал о них. Они были врагами астросов, и однажды мы с Лехой наблюдали, как астросы сбили их корабль, а жители Санкт-Петербурга приняли происходящее за необычайно красочный салют.

  Но одно дело знать, а другое дело видеть. Ходило множество слухов о том, что человекообразные гуманоиды - цекулы, живут среди нас. Правда, никто никогда их не видел и ничего доказать не мог - даже самые пронырливые газетчики. Цекулы были мифом. Сказкой. Мечтой человечества с кем-то подружиться. Ибо они были похожи на нас, как две капли воды, и все же были другими - должно быть, на генном уровне.

  Между тем, цекулы не спеша выгрузили мешки с деньгами и унесли их в лес. Потом наступила странная пауза. Несомненно, они уже решили судьбу пленников.

  Подошли двое. В руках у них ничего не было. Но как ни странно, я чувствовал, что они вооружены.

  Тот, который был к нам ближе, сделал странный жест. Я оглянулся - беззвучно, как в немом кино, машина, на которой мы прибыли, выворачивалась наизнанку, вернее -- сворачивалась в саму себя, в бурлящий ком - калачарку. В центре взрыва, который и взрывом нельзя было назвать, вначале пропали перед и зад машины, затем колеса мелькнули, как четыре сажевые дуги, и наконец дверцы сложились подобно гармошке. После этого последовала вспышка света, взрыв, и все, что до этого было пятитонным вездеходом, выплеснулось, разорванное на миллионы, миллиарды частиц и унеслось с бешенной скоростью в сторону болота.

  В воздухе, нагоняя тоску, долго кружились листья пальм, фикусов, мох, трава и другие болотные растения.

  Комиссар Ё-моё долго крестился, словно увидел чудо. Его щечки трепетали. Юмон как всегда ничего не понял, но испугался еще больше. Я же подумал, что это чоппер. Самый настоящий. Самый мощный. Мощнее нибелунши. Даже черные ангелы не владели им, хотя умели убивать без оружия. Это была энергия в чистом виде, которой можно было сделать все: вскипятить воду и сбить армейский "титан", провести операцию и раскрошить полмира.

  Откуда у меня появились эти знания, я не знал. Они просто возникли в голове, подобно чужим мыслям.

  Комиссар Ё-моё и Сорок пятый вцепились в меня, словно кредиторы. Комиссар покрылся капельками пота, а Сорок пятый дрожал, как осиновый лист.

  -- Не надо... не надо... -- заикаясь, лепетал комиссар Ё-моё. - Забирайте все-все! Мы никому-никому не скажем!.. Мы уедем! Мы спрячемся. Мы пропадем!!!

  От страха он забыл свою обычную присказку - ё-моё.

  Я хорошо знал, что когда решение отдается на откуп простым солдатам, то дело дрянь, потому что солдат учат убивать, а не думать. Но эти цекулы оказались не простыми солдатами.

  -- Молчат только мертвые... -- равнодушно, как палач, произнес лысый цекул постарше и поднял руку.

  Вдруг он замер, уставившись на меня.

  Комиссар Ё-моё опомнился и зашептал мне в ухо:

  -- Выноси, родимый, выноси!!! -- он еще на что-то надеялся.

  Все пропало. Я приготовился к смерти и закрыл глаза.

  -- Это ты? - спросил лысый цекул.

  Я открыл глаза и с удивлением посмотрел на цекула, мало что соображая.

  -- Это он!... - быстро нашелся комиссар Ё-моё. - Это он! Все придумал и спланировал... Забирайте его! Забирайте... а меня отпустите домой... Пожалуйста... Я больше не буду... -- Он плюхнулся на колени во влажный земной мох и, размазывая грязь и слезы по толстым щекам, завыл: -- Ой!!! Ой!!! Я не виноват... Я не виноват... Я жертва обстоятельств...

  Сгоряча комиссар Ё-моё забыл, что не может самостоятельно вернуться в реальный мир. Значило ли это, что он решил остаться в прошлом? Впрочем, выбора у него не было. В лучшем случае его ждали рудничные работы где-нибудь на вновь осваиваемых планетах. Например, в городах Европы, куда собирали осужденных изо всех тюрем Земли и Марса. Условия там были самые расчудесные, и оттуда никто не возвращался. Жестокие холода до минус ста восьмидесяти градусов убивали даже самых выносливый людей. Правда, говорят, что там же в океанах сплошной химосинтез и самые умные твари во всей солнечной системе, но разве это могло послужить утешением. В лучшем случае комиссар Ё-моё мог протянуть не дольше трех земных месяцев. В худшем -- его могли прилюдно повесить на Земле, а труп бросить в петербургские болота, чтобы через две тысячи лет потомки нашли его и долго гадали, как он здесь оказался, и главное - почему.

  -- Молчи! - приказал цекул, и комиссар Ё-моё замер, как парализованный, прижимая руки в заплаканному лицу. Кажется, он даже обмочился.

  Замер и Сорок пятый юмон. Он прекратился в каменную бабу. У него вообще был понижен эмоциональный уровень. Даже рот с хлыстовскими клыками забыл закрыть, и слюна, собираясь в углах рта, стекала на подбородок.

  -- Что ты здесь делаешь? - спросил лысый цекул.

  -- Участвую в ограблении, -- с трудом разомкнув губы, я безропотно выдал секрет полишинеля.

  -- А кто ты?

  -- Журналист... -- я попытался отцепиться от Сорок пятого, который повис на мне, как вялый уд.

  Цекул недоверчиво покачал головой и вдруг улыбнулся:

  -- Нет, ты наш...

  -- Человек, -- возразил я, борясь с железной хваткой Сорок пятого юмона.

  Мне почему-то сильно не хотелось быль никем, кроме как человеком.

  -- Ты наш, -- убежденно произнес цекул. - Ты просто этого не знаешь.

  -- Я человек... -- растерянно повторил я.

  -- Мы тоже люди, -- терпеливо произнес цекул. - Но немножко, совсем чуть-чуть, капельку другие.

  -- Вы те, кого похищают?

  -- Мы их потомки, -- он показал пальцем на небо. - Вон оттуда...

  Наконец я, разомкнул руки юмона, которыми он сдавил мне шею, и, массируя ее, посмотрел на ватное земное небо. Вот-вот должен был пролиться очередной дождик. Трудно было поверить, что цекулы - это земляне, которые живут на других планетах и которые так могущественны, что могут тягаться с астросами. Хотя в журналистских кругах ходила информация, что цекулы ежегодно похищают пять-шесть миллионов землян.

  -- Из Альфа Центавра? - почему-то спросил я.

  -- Из Альфа... -- усмехнувшись, согласился цекул, а потом добавил: -- С планеты номер 3054 по земной классификации.

  Я пожал плечами, давая понять, что не в курсе дела.

  В этот момент юмон потерял равновесие и плюхнулся в грязь, но даже и тогда не пришел в себя.

  -- Но неважно... -- сказал цекул.

  Я понял, что история долгая, может быть, не в подобной ситуации, а за бутылкой водки - он бы открыл мне душу, и я бы все понял. Впрочем, я понял и так: где-то на уровне подсознания, что он не будет никого убивать.

  -- Отпусти нас... -- попросил я.

  -- Да... да... конечно... -- тут же согласился он и, как показалось мне, с облегчением. - Странно, что у тебя нет син-кай... А может быть, и хорошо... -- рассудил он, -- безопасней...

  -- Что такое син-кай? - спросил я.

  -- Нашего отличительного знака, по которому мы идентифицируем своих и следим за ними.

  -- А... -- согласился я, хотя мне, в общем-то, было все равно, правда, как журналист я должен был соответствующим образом среагировать, но я не среагировал, потому что еще не отдавал себе в полной мере отчета, что происходит.

  -- Значит ты подкидыш... -- рассуждал лысый цекул. - Интересно...

  -- Мы знали о таких, но никогда не встречали, -- сказал второй цекул, который до не участвовал в разговоре.

  -- Тогда у тебя должен быть знак в виде родового пятна на левом бедре?!

  -- Да, -- согласился я, хлопнув себя по соответствующему месту, - у меня есть такой знак.

  Они заставили меня спустить штаны и с минуту разглядывали ногу.

  -- Это карта нашей вселенной. Третья точка с краю - наша галактика, -- лысый цекул ткнул пальцем. -- Карта передается генетически и является пассивный знаком. Твои отец или мать тоже были цекулом, а может быть, оба. Но они могли и не знать, что они цекулы.